Елена Гайворонская - Пепел звезд

– Но это же дети, Профессор! Это же… будущее… Черт! – в порыве бессильной ярости она смахнула с компьютерного столика карандаши, бумаги, дискеты.

– А об этом, дорогая, должны думать родители и соответствующие органы. Или ты впрямь надеялась изменить к лучшему этот мир? – на лице Профессора, породистом, почти благородном, появилась саркастическая усмешка, – тогда ты встала не на тот путь.

– Я сама поговорю еще с таджиками, – упрямо сказала Марина, – а насчет «соответствующих органов»… В Чечне опять взяли заложников.

– Наших отпустили.

– А «не наших»? Сколько это может продолжаться? – снова взорвалась Марина. – Пара ракет и взвод крепких ребят – и от этих террористов мокрое место останется. Меня уже просили о помощи.

– Кто, федералы?

– Нет. Просто люди. Матери. Как-то на меня вышли.

– Это не наше дело. У них есть президент. Пусть к нему идут.

– У меня иногда руки чешутся нажать кнопку, – стиснула зубы Марина.

– Я те нажму! – рявкнул Профессор. – Ты кто, Министр обороты? Премьер? А, может быть, президент?! Они – официальная власть, мы – параллельная. Антон это понимал, а до тебя, почему-то никак не дойдет. Ты же не дура!

– Слушай, Профессор, – в глазах женщины запрыгали бесовские огоньки, – а ты бы хотел стать президентом? Ведь ты вполне мог бы им стать. С твоими деньгами, связями, опытом…

– Ха-ха-ха! – упав в кресло, расхохотался Профессор, – ну и рассмешила! Нет, честное слово, иногда ты такое скажешь! – он достал платок, снял очки и промокнул слезинки, – еврей, миллиардер, десять лет в лагерях…

– Ты же по экономическим сидел…

– Да лучше по уголовным… – Профессор снова рассмеялся, – поезжай-ка ты лучше к нефтяникам…

Лицо Марины сделалось напряженным, рот дернулся вбок.

– Слушай, Профессор, а если я? Высшее образование, три языка, судимостей не имею, могу купить пол-Европы… А? Почему не легализоваться? Кротов не был идиотом. Поддержи меня, Профессор, вдвоем мы «сделаем» всю страну!

Аркадий резко перестал смеяться и посмотрел на Марину очень пристально.

– На тебя так весна действует? – он многозначительно покрутил пальцем у виска, – съезди куда-нибудь, отдохни. Тебе нужно выспаться, – но в его глазах, даже за шорами дымчатых стекол, Марина заметила промелькнувший, но тщательно запрятанный вглубь интерес. Как зимой, в больнице, куда озлобленная и отчаявшаяся, она пришла просить о помощи…

– Ладно, – сказал Аркадий, – побеседуй еще разок с таджиками, но очень вежливо, не перегибая палку. И, если что, иди на их условия. Иначе мне придется самому всем заниматься, поняла?

– Да.

– Увидимся, – он снова улыбнулся. – Тебе очень к лицу черный цвет.

– Если это тонкий намек на мое прозвище, – парировала в ответ Марина, – то оно мне только льстит. Паук «Черная вдова» крайне ядовит.

– Тебе мейл, – кивнул на запищавший компьютер Профессор и плотно прикрыл за собой дверь.

– Кто там еще, – пробормотала Марина, выходя на видеосвязь, – о, – губы ее сложились в тонкую ироничную улыбку, – привет Петровке!

– Здравствуй, Марина, – почтительно произнесло лицо с экрана. – Хочу предупредить, под тебя копают.

– И кто же?

– Новый сотрудник. Капитан Юрий Фролов.

Затерянная в Швейцарских Альпах клиника скорее напоминала фешенебельный курорт. Небольшие комфортабельные корпуса утопали в буйной зелени, благоухании цветов и птичьем гомоне. По аллее сада, опираясь на костыли, шла высокая стройная девушка с красивым чувственным лицом. Видно было, что каждый шаг давался ей с огромным трудом; яркие полные губы искусаны в кровь, на лице нет-нет, да и появлялись мелкие капельки пота, которые она смахивала нетерпеливым жестом, заодно откидывая с высокого лба непослушную прядь коротких темных волос. Она добрела до увитой плющом беседки, отставила в сторону костыли и села, с наслаждением переводя дыхание.

Мужчина, подкравшийся сзади, закрыл ей глаза ладонями, игриво спросив:

– Угадай, кто?

Девушка, рассмеявшись, шаловливо шлепнула его по рукам. Перемахнув через невысокую резную спинку, мужчина уселся рядом, горделиво поинтересовавшись:

– Ну, как?

– Молодец. Как новенький. А мне еще предстоит, – она кивнула на костыли.

– Ты не слишком себя изнуряешь?

– Ерунда, – девушка вновь кокетливо рассмеялась. – Я намерена осенью вальсировать на собственной свадьбе.

Мужчина нахмурился. Меж бровей пролегла озабоченная морщинка. Он был очень хорош собой: рослый, атлетическм сложенный блондин с пронзительно-голубыми глазами и несколько хищным носом и крохотной ямочкой на волевом подбородке. Истинный ариец! Он говорил на ломаном английском.

– Значит, ты так и не сказала своему жениху о нас…

– Нет. И не собираюсь.

– Ада! – в голубых глазах отразились гнев, возмущение, обида.

– Маттиас… – она ласково улыбнулась, похлопав длинными ресницами, как невинная школьница, – не сердись. Но Борис так меня любит… Он даже хочет усыновить ребенка, зная, что я не могу после аварии иметь детей. Как я могу подложить ему такую свинью?

– Страсть – это прекрасно, – она вздохнула, сделавшись серьезной, – но мне этого недостаточно. Я хочу тихой гавани. Домик, лужайку под окном и клумбу с голландскими тюльпанами…

– А как же я? – положив широкую ладонь на колено девушки, растерянно спросил Матиас.

– Ты, – она вновь улыбнулась, нежно погладив его руку, – вернешься в большой спорт, будешь снова гонять, как безумный, затмишь этого зазнайку Шумахера. Обещаю болеть за тебя, – она кокетливо подмигнула, – когда мужа не будет рядом.

– Ада… – прошептал он, качая головой, все еще не веря в услышанное. Молниеносно гонщик заключил девушку в объятия, настойчиво и страстно целуя в полураскрытые влажные губы. Но ладони Ады требовательно уперлись в его грудь.

– Перестань! – воскликнула она сердито, поправляя растрепавшиеся кудри. – Нас могут увидеть! Я, хоть уже и не Модель года, но случается всякое. Не хочу получить от какого-нибудь папарацци в качестве предсвадебного подарка наши фотографии. Я сейчас не настолько богата, чтобы себе это позволить.

– Черт возьми! – Маттиас в бешенстве ударил кулаком по скамье. – Знал, что красивые и знаменитые женщины стервы, но от тебя подобного не ожидал!

– А чего ты ждал? – живо откликнулась Ада. – Что я стану твоей очередной подружкой, забавой, тенью великого спортсмена? Нет, спасибо. А насчет стервы – для меня это комплимент. Прежде я не была такой. Но однажды мне довелось заново…

Оперуполномоченный ГУВД отдела по борьбе с организованной преступностью капитан Юрий Фролов находился в своем новом кабинете на Петровке. Сидя за компьютером, напряженно вглядывался то в бегущие по экрану буквы, то в лежащие перед ним на столе материалы.

Пожары. Взрывы. Перестрелки. Пострадавшие. Жертвы. Трупы. Обугленные, как сухие деревья с черными скрюченными ветками-конечностями. Окровавленные куски человеческого мяса, разбросанные по выдранной искореженной земле. Простреленные черепа, животы с кишками наружу…

Ему и прежде не раз приходилось наблюдать подобное. И не только в кошмарных снах и бессонных воспоминаниях. Нелепо, отвратительно, несправедливо, как любая насильственная смерть. Но то была война. Гадкое, зыбкое, но все же какое-то оправдание.

А это – в мирном огромном городе. Столице одного из крупнейших в мире государств. Что там Оруэлл с его слабенькой фантастикой? Зима 1999. Город Москва. Вот это – да, криминальный бестселлер.

Кровь. Столько, что, тает снег, превращаясь в грязно-бурую реку. И никаких улик. Великий передел города окончен.

«Продолжаем работать в обычном режиме».

Именно эта фраза руководства больше всего взбесила Фролова. Подумаешь, плевое дело – собрались некие темные личности, может, даже милые, обаятельные люди, покурили, поболтали и – раз! – переделили Москву. Как праздничный торт. Разрезали на кусочки. Только вместо свечей и фейерверка – треск автоматных очередей да залпы гранатометов. Но все позади. Успокойтесь, ребята. Работайте в обычном режиме.

Но было и иное. То, во что разум (или чувства?) Юрия Фролова никак не хотел верить. Но верить приходилось. Потом что сперва несмело, а затем все громче, увереннее, среди имен людей, развязавших эту чудовищную бойню, звучало единственное женское – Марина Громова.

Законная вдова. Наследница громадного криминального капитала.

Черт! Мозг всякий раз, как в карусели, по кругу, возвращался к одной и той же прилипчивой мысли:

«Почему – она?!»

«Вам тогда казалось, что вы тоже мертвы?»

Наверно, в этом вопросе и есть ответ. Разгадка. Паззл «Марина Субботина» разлетелся вдребезги. Его уже не собрать. Строгая сероглазая шатенка, девушка в белом халатике мертва. И похоронена вместе с мужем. Осталась Марина Громова. «Черная вдова».

«К-к-к»… Какой же противный звук у двери этого кабинета…