Когда вдали показалось старое сельское кладбище, Гурген тронул брата за плечо:
— Вставай, Андрей, приехали.
Тот с трудом разлепил веки, приподнял голову, выглянул в окно. Увидев покосившиеся кресты и новые мраморные памятники, он тряхнул головой, отгоняя сон, и спросил:
— Ты помнишь, где находятся могилы?
— Конечно, я же регулярно навещаю бабушку… Ну и Лену заодно… — Он указал пальцем на большой деревянный крест из красного дерева. — За ним надо повернуть налево. Вторая и третья могилы.
— Ладно, пойдем.
Выпрыгнув из салона, Андрей зашагал по каменистой почве к погосту.
Гурген не сразу последовал за братом. Сначала он достал из бардачка плитку шоколада и дивную фиалку в горшочке, которая цвела сиреневыми цветками и источала тонкий, ненавязчивый аромат.
— Что это у тебя? — не понял Андрей, когда увидел в руках брата два этих предмета.
— Цветы твоей матери — она всегда любила фиалки, а шоколад бабушке. Я без него не приезжаю. Помнишь, какой она была сластеной?
По лицу Андрея было видно, что ему немного стыдно. Бабушкин любимчик совсем забыл о ее пристрастиях. Как и о ней самой…
— Гурген, я не хочу, чтоб ты думал обо мне плохо, — тихо сказал Андрей, посмотрев брату в глаза. — Я не забыл их. Ни бабушку, ни маму. Они навсегда останутся в моем сердце… Просто я не верю в этот культ могил. Глупо поклоняться месту, где захоронены твои любимые люди.
— Не надо оправдываться, Андрей. Я все понимаю… — Гурген обнял его за плечи и повел к деревянному кресту. — Только я в отличие от тебя думаю по-другому. Я верю в то, что мертвые все чувствуют. Они радуются, когда их навещают, и грустят, если их могилы не ухожены… Ты не поверишь, но я всегда стучу по памятникам, когда прихожу на кладбище. Как мы, придя в гости, стучим в дверь. Я хочу, чтобы они знали, что я явился, чтобы их навестить… — Гурген встрепенулся. — Эй, а мы уже на месте!
Услышав это, Андрей отстранился от брата и быстрым шагом направился к двум мраморным памятникам, вросшим в холмы, усыпанные мелкими цветочками и буйной травой. Могилы были не ухожены, но дорогие памятники выглядели прекрасно — портреты, вырезанные на гладкой черной поверхности глыбы, поражали сходством с оригиналами. Елена получилась женственной и красивой, а Бэла Ашотовна благородной, мудрой, сильной духом.
Подойдя к могиле матери, Андрей остановился. Несколько секунд он стоял, глядя на портрет усталым взглядом, потом нерешительно поднял руку над памятником и постучал по мраморной поверхности.
— Значит, ты считаешь, что они слышат меня? — хрипло спросил он у Гургена.
— И видят.
Андрей задрал голову, посмотрел в голубые небеса.
— Здравствуй, мамочка, — прошептал он. — Привет, бабуля! Марианна с вами?
— Пока ее тело в морге, — ответил Гурген, пристроив на Ленину могилу цветок, а на бабушкину шоколадку. — Но как только патологоанатомы произведут все манипуляции, я заберу его… Заплачу сторожам в морге и заберу. А потом похороню сестренку здесь. Рядом с мамой и бабушкой.
— Я обязательно ее навещу… — Андрей присел возле бабушкиной могилы, прижался лбом к мраморному портрету на памятнике. — Теперь я буду часто сюда приезжать.
Он еще несколько минут посидел так, беззвучно шевеля губами, затем поднялся, надел солнечные очки (Гурген мог поклясться — глаза были влажными!) и буднично произнес:
— Если ты устал, я машину поведу.
— Ты уже собираешься возвращаться в Адлер?
— Да, конечно.
— Я думал, ты захочешь подняться в горы. Проститься с домом.
— Гурген, ты меня удивляешь! С могилами ты меня заставил проститься, но тебе этого мало! Теперь ты хочешь, чтобы я сказал «Пока» кирпичной коробке с окнами?
— Давай доедем. Недалеко ведь…
— Не поеду, — отрезал Андрей и широким шагом направился к машине. — Мне собираться надо. Еще я хотел с одним человеком попрощаться…
Когда они подошли к «Мерседесу», Гурген, вместо того чтобы сесть в салон, открыл багажник и достал из него алюминиевую емкость с крышкой.
— Что это у тебя такое? — без особого любопытства спросил Андрей, устраиваясь на сиденье.
— Прах твоей жены.
— Чего, чего?
— Прах твоей жены, — повторил Гурген. — Я забрал ее тело из морга, нашел крематорий… — Он посмотрел вдаль, где на фоне голубого неба высились снежные пики. — Она же всегда мечтала, чтобы ее прах развеяли над горами…
Андрей выпрыгнул из машины, подошел к брату, заглянул тому в лицо.
— Ты сделал то, что должен был сделать я, — медленно проговорил он. — Почему?
— Я тоже любил ее, Андрей, — после паузы ответил Гурген. И, спрятав глаза, добавил: — Я так надеялся, что ты ее бросишь. Как бросал всех остальных… Тогда бы у меня появился шанс…
— Ты никогда не говорил об этом.
— Зачем? Сначала она была твоей женой, потом исчезла, а теперь умерла… — Он постоял немного, переминаясь с ноги на ногу, затем решительно тряхнул головой и протянул урну с прахом Андрею. — Бери. И поедем. Надо исполнить волю Кары.
Андрей взял урну из его рук, прижал к груди. И не выпускал все дорогу, пока машина ехала по узкому серпантину. Мимо перевала, горной речки, заброшенной пасеки вверх. Когда вдали показались очертания особняка, Гурген сказал:
— Не сильно удивляйся, когда подъедем. Дом претерпел некоторые изменения…
Андрей недоуменно посмотрел на брата и пробормотал:
— Я же сам тебе говорил, что его Кара отреставрировала…
— А теперь посмотри, что с ним стало.
Андрей пригляделся к громаде особняка. Вроде бы все, как и раньше. Высокое крыльцо, башенка, галерея, полукруглые окна… Стоп! В окнах нет стекол! Они пусты, а вместо белоснежных рам их обрамляют неровные разводы черноты. А что случилось с крышей? Еще неделю назад покрытая отличной черепицей, она обвалилась, а на тех участках, где уцелела, покрыта копотью…
— Что тут произошло? — поразился Андрей. — Такое ощущение, что дом взорвали…
— Так и есть.
— Но кому это понадобилось?
— Взорвался газовый баллон. Шланг был плохо подсоединен, и электропроводку сделали отвратительно. Что-то там замкнуло. Искра попала на баллон с газом. Рвануло так, что во всех домах Веселого поселка окна задрожали!
— Смотри, а барсы целы, — с улыбкой сказал Андрей. — Ничего им не сделалось…
— И башня не пострадала. До нее взрывная волна не дошла.
— Давай заберемся на нее. Оттуда удивительный вид на горы. Каре он всегда нравился…
Они вошли в дом, преодолели изуродованный взрывом холл, миновали коридор, ступили на территории башни. Раньше все домашние заходили в нее со второго этажа, там была специальная дверка, но теперь безопаснее было подниматься снизу, по винтовой лестнице.
Покрепче обхватив урну с прахом, Андрей взялся свободной рукой за перила и начал подъем. Гурген, тяжко вздохнув, поплелся следом.
Когда все ступеньки оказались позади, братья вышли на открытую площадку башни. Тут же в лицо ударил порыв ветра, потянуло горной прохладой. Гурген, всю жизнь боявшийся высоты, схватился за поручень и замер, а Андрей бесстрашно подошел к краю и с восторгом стал рассматривать знакомый пейзаж.
— Гроза собирается, — сказал он, налюбовавшись на заснеженные пики. — Небо потемнело, и пахнет дождем…
— Приступай, а? У меня голова кружится…
Андрей кивнул и начал откручивать крышку.
— Встань с подветренной стороны, — посоветовал Гурген, когда урна была открыта. — А то все нам в физиономии полетит! Я сомневаюсь, что Каре после смерти хотелось бы осесть на моих усах…
Выбрав нужное место, Андрей встал у края балкона. Перевернул урну. И начал медленно, небольшими порциями, высыпать прах. Ветер тут же подхватывал легкий серый порошок, кружил, баюкал его и уносил прочь. Минуты не прошло, как то, что было когда-то Карой, растворилось в горном воздухе.
Когда Андрей закончил, Гурген незаметно вытер слезы волосатой рукой и сделал робкий шаг к краю. Он хотел видеть место, над которым его Кара (про себя он всегда называл ее «Моя Кара»!) нашла свой последний приют.
— Странно, — подал голос Андрей. — А гроза как будто прошла стороной. Смотри, тучи ушли и сыростью уже не пахнет…
Гурген тоже заметил это. Пахло не дождем, а диким жасмином, зацветшим в мае.
Аккорд третий Лето 200… г. Адлер. Каролина
Каролина припарковала «Опель» у ворот своего дома. Вышла из машины и устало побрела к калитке. Весь день она моталась по городу, пытаясь найти Андрея, но безрезультатно. Сначала она побывала в «Готике», но там ни его, ни Гургена не оказалось (даже «Мерседеса» на стоянке не было), потом на всякий случай сгоняла в «Форточку», съездила в аэропорт, покрутилась возле особняка Хана. После этого она просто каталась по Адлеру в надежде наткнуться на Андрея, и звонила, звонила ему на мобильный, слыша каждый раз одно и то же: «Абонент не отвечает или временно недоступен!»
