— Почему? — изумился я.
Ольга закатила глаза.
— Потому, что сильные чувства всегда тебя обременяли, — ответила она язвительно.
Я молча покачал головой. Интересно, я действительно такая скотина, какой себя ощущаю? Или это гипертрофированное чувство вины? Не знаю…
Я поднял руку, сделал жене прощальный жест и вышел из кухни.
Постоял в коридоре, подумал, не стоит ли мне собрать свои вещи. Но воздух квартиры был насквозь пропитан запахом, который раньше казался мне ароматом апельсинов и духов. А на самом деле, оказывается, это был запах давних невысказанных упреков и обид.
Я не стал укладывать чемодан и ушел так же, как пришел.
Налегке.
Прошло три дня.
Егор явился ко мне поздно вечером, когда я уже собирался ложиться спать. Он вошел в мой небольшой одноместный номер и сразу заполнил его своим подтянутым безукоризненным телом, запахом хорошего вина, бешеной энергетикой, бьющим через край жизнелюбием…
В общем, всем тем, что стало мне теперь недоступно.
— Как ты? — спросил он, усаживаясь в кресло.
Кресло жалобно скрипнуло.
— Нормально, — ответил я вяло. Я уже принял снотворное, и оно начинало действовать.
— Лекарства глотаешь? — продолжал допрашивать Егор.
— Глотаю, — ответил я.
— Дозу увеличиваешь?
— Да нет, — солгал я. — Держусь в прежних рамках.
Егор выдернул себя из кресла. Сделал шаг к тумбочке, выдвинул ящик, забитый лекарственными упаковками, посмотрел в него и снова закрыл.
Без слов.
Вернулся в кресло, уселся и закинул ногу на ногу.
— А как твои дела? — спросил я из вежливости. По большому счету, меня все перестало интересовать.
— Прекрасно! — ответил Егор, не раздумывая.
Он откинул голову на спинку кресла, закрыл глаза и мечтательно повторил полушепотом:
— Прекрасно…
На его губах заиграла легкая улыбка.
— Ты что, влюбился? — спросил я недоверчиво.
Глаза Егора распахнулись. Минуту он смотрел в потолок, потом оторвался от изголовья и взглянул на меня с удивлением:
— С чего ты взял?
— Лицо какое-то…
Я хотел сказать «глуповатое», но потом решил смягчить выражение.
— …романтическое…
— Какой ты проницательный, — снова удивился Егор. — Я только что был на романтическом ужине. С хорошим вином. Кстати…
Он быстро вернулся в прихожую и принес в комнату целлофановый пакет.
— Вот! — сказал Егор, вынимая из пакета винную бутылку без этикетки. — Попробуй…
Он огляделся, нашел взглядом два стакана, стоявших на подносе рядом со стеклянным графином.
— М-да, — сказал Егор. — Сервировка не впечатляет… Ну, ничего, в этом деле главное не форма, а содержание.
Он выдернул пробку и разлил вино в стаканы.
— Попробуй, — повторил он, подавая мне стакан.
Я поднес стакан к настенному бра и щелкнул выключателем.
Яркий электрический свет высветил черно-бордовую глубину, но так и не смог достать до ее дна.
— Неплохо, — заметил я.
Егор отсалютовал мне стаканом и сделал маленький эстетский глоток.
Я поднес вино к губам, подумал, что не стоит смешивать снотворное со спиртным, и тут же вылил в рот почти половину стакана. И сразу ошеломленно захлопал глазами.
Вино наполнило рот холодным воздухом несуществующей страны. В этой полярной стране холод был насыщен цветением роз, сладостью медовых сот, бархатным вкусом густых нежных сливок… В общем, всем тем, что не может существовать в полярных странах по определению.
Это был особый холод живой черно-бардовой крови, пахнувшей виноградной мякотью.
Я проглотил вино и тут же часто задышал открытым ртом, словно обжегся.
— Осторожней! — сказал Егор, весело наблюдавший за мной. — Такое вино залпом не пьют.
Я в последний раз выдохнул воздух, еще раз поднял стакан к свету и спросил:
— Что это?
— Это «Мажестик», — ответил Егор. — Знаменитое вино из крымских подвалов. Настоящее вино.
Я поставил стакан на тумбочку и уставился на приятеля.
— Купил марку? — спросил я тихо.
Егор сделал утвердительный жест. Его глаза сияли.
— Поздравляю, — сказал я.
Посмотрел на недопитый стакан и задумчиво спросил:
— Интересно, сколько же оно может стоить?
— Дорого, — ответил Егор и сделал еще один маленький глоток. — Очень дорого. Такое вино пока по карману только богатым людям.
Я кивнул. Естественно. Все лучшее в этой жизни принадлежит богатым.
— Антон, я хочу пригласить тебя в путешествие, — небрежно сказал Егор. Он поворачивал стакан, наблюдая, как густые бордовые блики возникают из непроглядной винной черноты.
— В путешествие? — переспросил я. — Куда?
— На винную ярмарку, в Малагу, — ответил Егор. Поставил стакан на столик и посмотрел на меня.
— Будет интересно, — пообещал он. — Я первый раз везу это вино на мировой смотр.
Я почесал в затылке, невольно повторив любимый жест приятеля.
Путешествие?
В глубине души слабо шевельнулось чувство, похожее на интерес.
— А на чем мы поедем? — спросил я.
— Мы поплывем, — поправил меня Егор. — Если ты не возражаешь.
— Не возражаю, — ответил я, невольно увлекаясь идеей. — Никогда не плавал на корабле. Это большое судно?
— Большое, — подтвердил Егор. — Грузовое судно, называется «Маршал Жуков»… Я его недавно купил.
— И много у тебя кораблей? — спросил я.
— Два, — ответил Егор.
— И как называется второй?
— Пока никак. Он еще не достроен. Так что? — спросил Егор, поднимаясь с кресла. — Принимаешь приглашение?
Я вздохнул. А что, собственно, меня здесь держит?
— Принимаю, — ответил я.
— Прекрасно!
И Егор, не прощаясь, пошел к двери.
— Подожди, — позвал я. Приятель остановился.
— Слушай, ну нельзя же так, — сказал я растерянно. — Ты хоть объясни, на сколько мы едем, в какие порты зайдем… Потом, какие документы нужно оформить…
— С документами я сам разберусь, — ответил Егор. — Загранпаспорт у тебя есть?
— Есть.
— Ну, и все. А в какие порты зайдем…
Егор сунул руки в карманы черных вечерних брюк.
— Знаешь, я и сам пока не знаю, — сказал он беспечно. — Думаю, что кроме Малаги, обязательно зайдем в Марсель… В общем, зайдем туда, куда маршалу Жукову не дали войти политики шестьдесят лет назад.
Он посмотрел на меня и беззвучно сверкнул белыми зубами:
— Восстановим историческую справедливость. Ты не против?
— Да нет, — ответил я, ошеломленный новостями. — Не против.
Егор сделал крутой поворот и, не вынимая рук из карманов, снова пошел к двери.
— А что с собой брать? — спросил я вслед.
— Да что хочешь, — ответил Егор, оборачиваясь на ходу. — А хочешь, ничего не бери. Все необходимое получишь на судне.
Он открыл дверь и крикнул из тесной прихожей:
— Пока!
Я вскочил с кровати и бросился за ним.
— Егор, стой! Когда отплываем?
— Послезавтра, — ответил Егор одним словом и захлопнул дверь прямо перед мои носом.
Весь следующий день я посвятил сборам.
Хлопоты были ужасно приятными, потому что вытрясли меня из обычной душевной спячки и заставили почувствовать интерес к жизни.
Слабенький, робкий интерес, но все же — интерес!
Я составил десяток списков необходимых вещей и все забраковал. Хотя «Маршал Жуков» — грузовое судно, сомневаюсь, что оно способно вместить весь запланированный мной багаж.
Я перебрал свой скудный гардероб и пришел в ужас от его скудности.
Я буквально пробежал по магазинам, скупая цветастые майки, шорты-бермуды, фуражки, черные очки, плавки, солнцезащитные средства, средства от насекомых и комаров, в общем, все, что ассоциировалось у меня с летними путешествиями.
На всякий случай я купил и бережно уложил в чемодан вечерний костюм моего нового пятьдесят четвертого размера. Неужели когда-то я носил пятидесятый?
Я погрустил, но совсем недолго.
Хлопоты съели мой день так незаметно, что я даже позабыл принять необходимое количество таблеток.
Поздно вечером чемодан был собран и упакован.
Я сидел на кровати и мучительно соображал, что я забыл взять.
В дверь коротко стукнули, и не успел я крикнуть «Войдите», как в номер вошел Егор.
— Готов? — спросил он, не здороваясь.
Я поднялся с кровати и показал на чемодан.
— Вроде бы да.
Егор бросил загадочный взгляд сначала на меня, потом на мой багаж.
— Что, что? — заволновался я. — Много вещей, да?
— Нет, что ты, — вежливо ответил мой приятель. — Бери все, что считаешь нужным.
Мне показалось, что он что-то недоговаривает. Но тут меня отвлекла другая мысль, и я поспешил ею поделиться.
— Слушай, меня мучает одна вещь.
Егор поднял брови, приглашая меня высказаться.
