- Вот это да! - шепотом восхищается Джонни.
Пацаны проводили девушку восхищенными взглядами. Серега хлопает меня по плечу и показывает большой палец правой руки. Мне приятно, как приятели реагируют. Говорим о деле. Оказывается, Сереге дали наводку на коллекционера. И нам будет реально провернуть это дело. Антиквариат, насколько я в курсе, всегда был и будет в цене. Парни понимают, что я должен сначала устроить свои дела, поэтому мы договариваемся встретиться через два дня.
Наташа действительно поправляется быстро. Врач бывает каждый день, и я убедился, что специалист она отменный. Оказывается, врачиха уже кандидат наук. Неслабо! Зовут ее Людмила Михайловна.
- Людмила Михайловна, -- спрашиваю я ее в очередное посещение, - а почему бы вам не открыть свою клинику? Пусть там будет все, вплоть до зубных врачей...
Женщина смотрит на меня с явным интересом.
- Я всегда мечтала о таком, - сознается она. - И как мне рассматривать ваши слова? Как некое деловое предложение?
Быстро она все схватывает.
- Именно так, - смеюсь я. - Подумайте над этим, и если решитесь, я постараюсь вам помочь во всем.
Она обещает подумать.
Глава пятая
Коллекционера мы сделали легко. Караулили у подъезда, и человек, знавший этого типа в лицо, показал нам его. Парень, давший наводку, попросил за это двадцать процентов. Не так уж и много. В следующий наш приезд, уже без наводчика, мы сами зашли в подъезд за этим антиквариатом. Мужик, не рыпаясь, пустил нас в свою квартиру. Грузовик мы угнали заранее, из Тихвина, и грузим все вещи на машину почти полтора часа. Еще больше времени уходит, чтобы разгрузить все у меня дома.
Наталья сегодня первый день на занятиях, и я, зная ее расписание, пообещал заехать за девушкой в институт. Она ждет меня не одна, а с кучей своих подружек. Ох уж эти девчонки, наверняка они остались посмотреть, что за парень появился у их подруги. Это .я вижу по быстрым девичьим переглядываниям. Лучше бы помогли своей подружке, когда та ходила голодная...
Помогаю Наташе устроиться в машине. На ней уже, естественно, не ее старая одежонка, но все-таки и не та, какая должна быть. Вот за этим мы как раз сейчас и поедем. Отвожу Наталью в элитный магазин. Увидев ценники на нижнем белье, она тут же хочет удрать, но я ее удерживаю. Покупаем ей все от и до, и даже с запасом. Затем заезжаем в фирменный магазин с парфюмерией и берем девушке духи и всевозможную косметику. Девчонка в бешеном восторге. Я хочу сделать ее своей королевой и имею право на подобные прихоти. Эти права я беру себе сам, и плевать мне на все остальное. Жаль вот только, что у нас еще так мало достойных мест, где можно было бы без сожаления потратить собственные деньги.
Наташе я сказал, что никуда ее не отпущу и она останется у меня. Я знаю, что если ее саму спрашивать об этом, то девушка никогда не согласится. Она из тех, на кого мужчина должен влиять во всем.
Наташа примеряет наряды потому, что мы собираемся вечером в ресторан. Завтра у нас будет другая программа - мы пойдем в театр. Наташа хочет сходить в Мариинку. Раз хочет, значит, сходим. Мне такое мероприятие не интересно, и я знаю, что буду там дремать, но я обещал, и никуда тут не денешься. Я сказал Наташе, что у меня будет парочка дней, когда я смогу нормально отдохнуть. Девушка пыталась повыспрашивать меня, чем я занимаюсь, но, уяснив бесполезность подобных поползновений, отступила.
В обеих комнатах полно теперь старинных вещей и картин известных художников. Наташа просто остолбенела, когда увидела подлинники полотен Васнецова, Брюллова, Левитана, полотна фламандских художников, статуэтки Фаберже.
- Вы все это украли? - она не может поверить своим глазам.
- Это не из государственного музея, а из частной коллекции, - уверяю ее.
- Но ведь вы же это не купили! - возмущается девушка.
- Еще чего, - ворчу я, стараясь уйти от темы и увести Наташу в ее комнату.
- Антоныч! - достает она меня. - Но ведь так нельзя! В конце концов это не кончится добром! Тебя ведь могут посадить, даже убить...
- Многие уже пытались это сделать, царство им небесное, - усмехаюсь я.
Девушка смотрит на меня, качая головой.
- Ты ненормальный, - фыркает она. - У меня никогда не было таких знакомых.
- Теперь есть, - улыбаюсь я. - А твои знакомые, как ты сама сказала однажды, подлецы и негодяи...
Наташа смеется, затем опять подозрительно смотрит на меня.
- Кстати, Антоныч, мне тут сказали, что мой бывший знакомый был избит кем-то очень зверски прямо в своей квартире, когда там были и его родители. Он до сих пор лежит в больнице.
- Какая жалость, - произношу без выражения. - Наверное, он действительно был большим негодяем. Теперь у парня будет время о многом подумать на больничной койке...
Девушка вздыхает.
- Ну, Антоныч, - умоляет она. - Ты ведь умный, смелый, почему бы тебе не заняться нормальным бизнесом?
Любят они учить. А впрочем, что с нее взять, с будущего педагога?
- Я почти собираюсь...
Девушка подходит ко мне и кладет руки мне на грудь.
-- Если с тобой что-то случится, - тихо говорит она, опустив глаза, я... Мне ведь, Антоныч... - она так и не договаривает.
Беру ее за плечи и привлекаю к себе. Она уже воспользовалась новыми духами, и аромат, исходящий от ее тела, пьянит меня. Я целую Наташу, и она мне отвечает.
Ресторан отменяется к чертям собачьим. Наташа оказалась просто великолепна. О чем другом можно было думать, когда мы уснули только в восьмом часу утра? С небольшими перерывами на любовь у нас ушло почти двенадцать часов...
На следующий день только мы с Серегой едем на встречу с наводчиком. Стрелку ему забили на Крестовском острове.
- Вы уже все сделали, что ли? - удивляется парень, когда мы отходим к воде.
- Нет. Но мы прикинули твою долю и решили, что можем отдать ее сразу.
Наводчик просиял. Людей нигде не видно. Такое уж тут тихое место, даже днем. Подаю ему пакет с "куклой". Парень хватает тяжелый сверток и начинает его судорожно разворачивать. Достаю ПМ и без лишних слов стреляю ему в голову. Серега страхует меня чуть позади.
Набиваю карманы трупа камнями и сбрасываю его в воду. Идет дождь, но уже тепло. Скоро будет лето, и у нас много серьезных дел впереди.
Наташа где-то раздобыла "Вечерний Ленинград", в котором есть заметка из криминальной хроники о том, что в городе обнесли известного антиквара.
- Вот, - тыкает она пальцем в заметку. Беру у нее газету и читаю, как будто вижу это в первый раз.
- Жаль мужика... - говорю я, возвращая ей газету. - Но у многих сейчас подобные проблемы...
- Да, но ведь это вы! - возмущается девушка моей невозмутимости.
Не знаю, что может быть более правильным, но я говорю ей так, как думаю:
- Никто не знает, что более верно устроено в этом мире. Я не признаю чужие законы, и ничего с собой поделать не могу. Мне важно то, что есть сейчас. А сейчас у меня есть ты и возможность сделать тебя королевой. Как ты думаешь, все эти ценные вещи, которые были у того человека, откуда они?
Девушка неуверенно пожимает плечами:
- Ну-у... Наверное, это наследство.
Я смеюсь:
- Какое, к дьяволу, наследство! Какое, к чертям, наследство после революции в семнадцатом году?! Я тебе точно скажу, откуда у него все эти вещи. Он сам, конечно, вряд ли мог награбить, потому как молод. Но его отец наверняка имел солидный вес во время блокады города и покупал это у умирающих от голода ленинградцев за жалкие крохи хлеба с наркомовских столов... Эти вещи не принадлежат тому ублюдку, а я забрал их на правах сильного. Наверное, это и был акт возмездия за жадность, и я стал инструментом Всевышнего.
Но Наташа серьезна. Она о чем-то там думает, затем говорит:
- Возможно, ты и прав. Наверное, мне не стоит судить о поступках людей так, как это было принято раньше. Хорошо, Антоныч, я больше не буду интересоваться твоей работой.
Вот за это ей спасибо. Девушка умеет думать и принимать верные решения.
Наташа учится целыми днями, мы с ней теперь видимся только вечером. Поздним вечером. У меня и моих друзей тоже стало больше работы. Мы долго искали выход на военных и все-таки нашли человека, который нам нужен. Теперь у нас уже куплены семь "Калашниковых", гранаты и прочее, что требуется для городской войны. Подходящих дел для наших парней пока не подобрали. Но все успеется. Бригада у нас слегка разрослась, и мы готовимся очень серьезно. Тренируемся в глухих лесах Карелии, стреляем, отрабатываем в заброшенных деревнях тактику уличного боя. Я почему-то уверен, что не пройдет и двух лет, как все это нам понадобится в реальной обстановке. Слишком много появилось в крупных городах хищников, которые, как и мы, готовы конкурировать со всеми на свете, лишь бы урвать кусок пожирнее. То, что сложилось к данному времени в бизнесе, требует передела. Уходит короткая эпоха разборок на кулаках, повальных каратистов и прочих отставных спортсменов. Все теперь будет гораздо проще, жестче и соответственно кровавей. И никуда от этого не денешься. Так будет. Начало я уже положил в Красноярске и ничего для себя менять не хочу. В наш век жесткой конкуренции в криминальной среде мне понятно только одно: нет человека - нет врага, и значит, все, что было его, становится нашим, без проблем...
