Э. Хартли - Маска Атрея

Дебора лежала на полу, растопырив пальцы. Как в детстве. Покрывало было слишком большим и свисало с кровати. С одной стороны, так было надежнее, с другой — не оставалось почти никакой возможности увидеть, что происходит в комнате. Впрочем, слева покрывало сбилось, образовав складку. Дебора медленно повернула голову, чтобы выглянуть в щель.

Ковер, ножка стола, неясное пространство за книжным шкафом. Вытянутая рука Ричарда. Это безумие. Вылезай.

Нет. Ей не понравилось, как осторожно открывалась дверь, как тихо ступали ноги.

Довольно долго Дебора ничего не слышала. Так долго, что начала думать, не ушел ли незваный гость.

И вдруг раздался судорожный вздох. Дебора чуть-чуть потянула покрывало, чтобы увеличить поле обзора. Человек, вошедший в комнату и остановившийся всего в футе от того места, где спряталась Дебора, сделал два быстрых шага, и перед ней появились белые спортивные туфли с символикой «Найк» на пятке. Женские. Они повернулись носками к телу и тайной комнате. Качнулись на носки, словно хозяйка вытянула шею, силясь что-то разглядеть, потом замерли.

Ноги рванулись к двери и исчезли. Дебора услышала, как откуда-то издали, из фойе внизу, донеслись мужские голоса. Полиция.

Давай!

Одним быстрым движением она выкатилась из-под кровати, провела руками по одежде и открыла дверь спальни. На площадке, готовясь к встрече с поднимающимися по лестнице полицейскими, стояла Тони, уборщица, — в чистеньких спортивных туфлях, купленных для нее, надо думать, дочерью или племянницей.

Услышав, что дверь спальни открылась, она резко повернула голову, приоткрыв рот, и уставилась на Дебору с неприкрытой враждебностью.

Женщины молча смотрели друг на друга, не обращая внимания на покашливание, которым поднявшиеся по лестнице полицейские в форме заботливо известили о своем присутствии. Их было двое: один — лысый и толстый, лет тридцати; другой — худой и чернокожий.

— Мисс Миллер? — спросил лысый, оглядывая обеих женщин.

— Да, — отозвалась Дебора, с усилием отворачиваясь от уборщицы. — Сюда.

Два копа переглянулись, и лысый двинулся к двери спальни. Его не было от силы секунд тридцать, а показалось, что прошли века. Второй полицейский топтался на площадке, и вид у него был сконфуженный, словно он помешал церковной службе, хотя Дебора не могла понять, что именно его так смутило: две женщины или же один труп. Он что-то спросил, но Дебора не расслышала, стараясь разобрать, что говорит рация выходящего из комнаты лысого копа. Ей показалось, что он выглядит каким-то зеленоватым, хоть и храбрится. Странно. Сама Дебора была слишком поглощена горем, чтобы испытать ужас или отвращение при виде тела.

— Думала, начну сегодня пораньше, — говорила Тони. — Я знала, что предстоит большая уборка. Вчера вечером в музее был прием.

— А вы, мисс Миллер?

— Простите? — Дебора обернулась к чернокожему копу. Он вытащил блокнот и смотрел на нее с каким-то беспокойством. Наверное, боится допустить ошибку в процедуре, подумала она, ощутив к нему какое-то странное сочувствие.

— Мне позвонили и сказали, что нужно вернуться сюда. Кажется, около трех.

А сейчас было почти четыре. И Тони назвала это «начать пораньше»?

— Вы узнали человека, который вам звонил?

Она ответила, что не узнала, а потом описала свои действия и то, как нашла тело. Тони старалась не показать, как жадно ловит каждое слово.

— И вы никогда прежде не видели комнаты за книжным шкафом? — вступил в разговор лысый коп.

— Я понятия не имела о ее существовании.

— Я тоже, — вставила Тони, хотя ее никто не спрашивал. В глаза Деборе она не смотрела.

— Пройдет немного времени, пока сюда доберется команда экспертов, — сказал лысый коп. — Есть тут место, где вы могли бы подождать?

Чернокожий остался сторожить спальню, а остальные спустились в гостиную этажом ниже. Дебора и Тони уселись в кресла в стиле королевы Анны и молча уставились на стены, тогда как лысый расхаживал по комнате, разглядывая картины и безделушки. Время от времени он что-то записывал, будто хотел показать, что он скорее детектив, чем замотанный коп. Минут через двадцать хлопнула парадная дверь. Раздался нарастающий гомон голосов — это ввалилась армия нагруженных оборудованием следователей и специалистов.

— Давайте-ка вернемся наверх, — как-то неуверенно предложил коп. — На случай, если кто-нибудь захочет с вами поговорить.

Женщины пошли за ним наверх и на площадке сели в кресла с подголовниками, а коп исчез — видимо, отправился посоветоваться с кем-нибудь из начальства.

— Соболезную, — промолвила Тони. Это прозвучало резко, почти грубо. Вроде и уступка, но явно вымученная.

Дебора кивнула, не зная, что сказать. Тони была хорошей уборщицей. В сущности, пожалуй, даже слишком хорошей, и, по всей видимости, несмотря на неудобства, гордилась работой в музее. Жесткая, резкая и — хотя при такой работе должна была бы привыкнуть к приказам — не терпела любого проявления власти над собой.

«По крайней мере моей власти», — напомнила себе Дебора. Там, где касалось Ричарда, Тони становилась почтительной вплоть до покорности. Недолюбливала она именно Дебору. Возможно, беда была в том, что она считалась начальницей Тони, будучи к тому же молодой, белой и женщиной. Впрочем, Дебора всегда ощущала в этом отношении что-то личное, какую-то обиду. А теперь Ричард мертв. А Тони среди ночи крутилась возле его спальни...

«Не думай об этом. Оставь следствие следователям. Выкинь подозрения из головы».

Дебора вздохнула. Дом заполнили полицейские, в том числе и вооруженные фотоаппаратами, пакетами для улик и катушками желтой ленты. Время от времени они — к слову, только мужчины — обменивались тихими репликами, бросая на нее и Тони косые взгляды. Никто с ними не заговаривал, и постепенно Дебора почувствовала себя зрителем необычного сюрреалистического спектакля. В течение получаса люди приходили и уходили, переговаривались, делали заметки, иногда срабатывала вспышка фотоаппарата. Наконец приехала женщина-полицейский, дородная и дружелюбная. Она предложила выпить воды и вообще попыталась как-то отвлечь Дебору, пока тело — тело Ричарда — вывозили из спальни на закрытой каталке. Кто-то — вероятно, судмедэксперт — разговаривал с детективом, который был здесь за старшего. Он развел руки, показывая нечто длиной в четырнадцать дюймов, потом указательным и большим пальцами изобразил примерную ширину пореза. Орудие убийства.

— Мисс Миллер? — произнес детектив, когда судмедэксперт убежал. — Теперь мы готовы с вами поговорить.

Потом кивнул Тони:

— Если вы согласитесь подождать здесь еще пять минут, мы вскоре зададим вам несколько вопросов.

Он был высокий — примерно одного роста с Деборой, — широкоплечий и атлетически сложенный, темноволосый и загорелый. Большинство женщин нашли бы его красивым, рассеянно подумала Дебора, даже не потрудившись удивиться, почему она так не считает.

— Я детектив Крис Кернига. Вы сможете сюда зайти?

Какая деликатность. Думает, что ей тяжело вернуться в спальню. Когда Дебора встала во весь рост и шагнула вперед, он несколько стушевался, потом выпрямился, тоже расправив плечи, и пошел за ней мимо чернокожего копа в форме. В спальне обнаружился еще один детектив — лысеющий мужчина в несвежем дешевом костюме. Когда они вошли, он как раз изучал книжный шкаф и даже не обернулся.

— Дэйв, — окликнул Кернига. Тот повернулся к свидетельнице. Складывалось впечатление, что ее не ожидали, хотя почему — неясно.

— Это мисс Миллер, — сказал Кернига. — Она нашла тело.

— Детектив Кин, — назвался лысеющий мужчина, не предлагая ей руки. В сущности, после того как ее представили, он вообще перестал обращать на нее внимание: снова отвернулся к книжному шкафу и продолжил изучать корешки.

— Я понимаю, вам очень тяжело, — сказал Кернига. — Надеюсь, что вы все же сможете ответить на несколько вопросов.

Дебора молча кивнула. В спальне все было так, как она оставила: потайной альков за книжным шкафом по-прежнему открыт, в витринах и на стенах сверкают странные сокровища. Только тело исчезло. На полу осталось темное кровавое пятно в прямоугольнике направленного вниз света. Весь альков был отгорожен специальной лентой. У Деборы возникло ощущение, будто она смотрит на все чужими глазами или видит странный сон наяву, в котором мир кажется перекошенным и нереальным.

— Вы, случайно, не знаете, хранится ли в музее какое-нибудь церемониальное оружие?

Голос Керниги вернул ее к настоящему. Дебора моргнула.

— Церемониальное? — На мгновение она была сбита с толку. — В одной из витрин внизу есть томагавк...

— Нет, я имею в виду оружие с тонким лезвием, вроде кинжала или шпаги.

На секунду она замерла, приоткрыв рот, потом вспыхнула: