Она быстро расплатилась с шофером и вошла в ювелирную мастерскую. Навстречу ей из темного дальнего зала вышел мужчина примерно ее возраста. На лице его сияла улыбка. Он радовался ее приходу, как давно не встречавшемуся другу.
— Драгоценная пани! Чем могу служить? Я целиком и полностью к вашим услугам. А какое прелестное дитя! Что привело вас ко мне? У вас плохое настроение? Может быть, я смогу вам его исправить? Как насчет серебряного браслета с янтарем? Или вот эти роскошные серьги с бирюзой, как они идут к вашим глазам! — Он тараторил так быстро, что Лера не успевала вставить слова, и она смотрела на его суетливые движения, просчитывая, сможет ли получить с него деньги по максимуму. Потом посадила всегда спокойного Игоря в огромное кресло, дала ему в руки книжку с картинками, а сама села в соседнее, рядом, не отводя изучающих глаз с худого, подслеповатого лица. Наконец ее спокойствие отрезвило ювелира. Он прищурился и через очки всмотрелся в нее. — Мы знакомы с пани?
И Лера, старательно выговаривая слова, ответила:
— Я из Москвы. Пан Мстислав заказывал камни. Я привезла.
Целая гамма чувств промелькнула за одно мгновение на лице хозяина мастерской — недоумение, радость, страх. «Да он же весь на виду, — подумалось Лере. — Я буду не я, если не управлюсь с ним».
Ювелир быстро перевернул табличку на двери, закрыл входную дверь на ключ и немного дрожащей рукой предложил ей пройти в соседнее помещение. В глубине зала, за салоном, находилась ювелирная мастерская и комната отдыха. Они прошли мимо каких-то станочков и станков, стеллажей, заставленных причудливыми коробочками, микроскопа на рабочем столе; сварочного аппарата и прочей технической утвари. В маленькой комнатушке, с раковиной, которая, видимо, служила кухней и гостиной, стояла газовая плитка с кофейником, канапе, обитое гобеленовой тканью под леопарда, японский телевизор, сервировочный стол — малый набор джентльмена! Поляк, опять же жестом, пригласил Леру присесть на канапе, а сам занялся приготовлением кофе. Пауза затянулась. Лера обеспокоенно размышляла: «Если я сейчас начну что-нибудь объяснять, будет только хуже. Вроде как я навязываюсь. Конечно же, он боится. Да и я боюсь. Вдруг это подсадная утка? Кагэбэшник какой-нибудь. Тьфу! Какое тут КГБ? Ну, ГРУ… Государственное разведывательное управление. Может такое быть? Может. Займусь-ка я лучше Игоряшей». И она стала поправлять сыну рубашечку, расчесывать волосы, листать страницы детской книжки. За это время успел свариться кофе. На столе появился нарезанный ломтиками кекс, кофейные чашки, красивая тарелочка с яблоком и ножом. Поляк присел на стул, разлил кофе и испытующе посмотрел на Леру.
— Пани привезла камни? Я правильно вас понял?
— Да, вы правильно поняли, — улыбнулась Лера, пытаясь снять напряжение.
— Покажите. — Поляк как-то весь сжался, оно и понятно, как раз тот же случай, когда «и хочется, и колется».
Лера сняла с шеи мешочек, ослабила шнуровку и достала оттуда один камешек. Он сразу засветился, заиграл в ее руке. Она протянула ладонь, стараясь унять почему-то охватившую ее дрожь. Поляк медленно протянул пальцы к камню, как змееловы с опаской подводят руку к змее, и взял его. Он покатал на ладони бриллиант. Посмотрел через лупу, которая как третий глаз светилась у него на лбу, потом встал и вышел. Не было его минут десять, и Лера уже начала хозяйничать: почистила яблоко, дала сыну, выпила кофе, закусила кексом. Поляк вернулся все такой же напряженный, лицо его осунулось, черты заострились. Лере стало его даже жалко. «Ну, нельзя же так. Ну, посадят. Не убьют же», — размышляла она, сочувственно разглядывая внезапно постаревшего человека.
— Вы много привезли?
— Я не знаю, что для вас много. Я привезла десять камней. Это на пробу. Потом может быть больше.
— Покажите все. — Его глаза вдруг загорелись. — Я сейчас, подождите…
Он засуетился, сбегал в мастерскую, принес большую картонку, обтянутую черным фетром, и положил на нее камень, который держал в руке. Лера опять сняла с шеи мешочек и высыпала на фетр оставшиеся камни. У пана засияли глаза. В них отразился блеск бриллиантов, но это, видела Лера, была не жадность, а профессиональное восхищение красотой. Видно, ему очень хотелось уединиться, насладиться каждой гранью, искрой, пробежавшей внутри и отразившейся солнечным зайчиком на старинном шифоньере. Но надо было делать дело.
Никто не решался начать первым. Вроде уже и был сделан шаг, и надо бы, чтобы последовал второй, но оба колебались, надеясь, что первым начнет не он. Первым не выдержал поляк.
— Кто вас ко мне прислал? — вкрадчиво спросил он.
— Я от господина Шарова, — Лера надеялась, что желание обладать камнями заставит ювелира забыть про этот вопрос. Она была не готова ответить о том, что касалось ее протеже. Павел Александрович говорил, что получил эту информацию за столом, во время пьяного трепа. Шаров этот был ему незнаком, но по характеристике хозяина квартиры, где состоялась та пьянка, был далеко не пустым человеком, и ему можно было верить. Да и вряд ли бы он об этом заговорил, будучи трезвым. Возможно, у них был пароль или предварительный звонок из Москвы. Лера же ничего не знала об этом Шарове. Был ли это уже налаженный канал? Насколько хорошо они знали друг друга? А может быть, поляк просто забросил удочку, а дел-то никаких не было и нет?..
— У пани много таких камней? — после затянувшейся паузы спросил ювелир.
— Для того, чтобы стать богатой, мне хватит, — улыбнулась Лера.
— Насколько богатой? Очень богатой? Просто богатой? — перебирал камни как морскую гальку пан Мстислав.
— Богатство — понятие растяжимое. Смотря, из какой исходной точки человек вышел!
— Понимаю… Для нищего и доллар — богатство. Меня интересует, насколько продолжительным окажется наше сотрудничество. Я ведь все должен планировать.
— Все зависит от того, как часто я смогу вас навещать. Мне ведь тоже, как и вам, не хочется рисковать.
— В этой акции участвует много людей?
— Вы боитесь, что кто-то о вас узнает? Не беспокойтесь, кроме меня и Шарова, о вас не знает никто.
Ювелир в сомнении покачал головой. Конечно, он опасался. Сколько должно пройти времени, чтобы появилось взаимное доверие, да и появится ли оно?
— Я возьму ваши камни. Вопрос в цене. Сколько вы хотите за все?
— Вы хотите взять их оптом? Как картошку, на вес? — удивилась Лера. — Я думала, мы обговорим цену каждого камня в отдельности. Они же все такие разные… Но что есть, то есть — они все безупречны.
— Пани разбирается в камнях? — вопросительно вскинул он брови.
— Совсем чуть-чуть. Настолько, чтобы понять, сколько они стоят, — блефовала Лера.
— Хорошо, поговорим о каждом.
И они начали торговаться, забыв на время о страхе. У ювелира создалось впечатление, что Лера настоящий профессионал, что, впрочем, и требовалось. Ему стало казаться, что все изъяны камней блекнут перед их достоинствами. Она поднимала цену, он опускал. Игорь уже давно спал на канапе, а они все продолжали ювелирный базар. Наконец торговля завершилась. Однако выяснилось, что у покупателя при себе нет необходимой суммы. Расставаться с камнями было страшно. Оба боялись подмены. После долгих взаимных уверений в честности было решено, что пан Мстислав закроет Леру на ключ в гостиной, камни уберет в сейф, а сам поедет за долларами и вернется через час. Лера страшно устала. Она с ужасом думала, что скоро проснется Игорь, а ей нечем его даже покормить. В ожидании она заглянула в холодильник и обнаружила там пару яиц. После долгих поисков нашелся и хлеб. Когда пан Мстислав вернулся, они уже были сыты и весело играли. Теперь перед Лерой стояла задача проверить подлинность купюр. Еще два месяца назад она ничего, кроме рублей, в руках не держала. А тут… Часть суммы была в марках. На доллары Павел Александрович натаскивал ее как породистую собаку. Он показывал ей на образцах разноцветные волоски, втканные в бумагу. Обратил ее внимание на микроскопические буквы, видимые только через лупу. Заставлял на ощупь находить штатовский банкнот среди русских денег. Хотел, чтобы она почувствовала хрупкость бумаги. Ногтем она скребла по пиджакам американских президентов, ощущая рельефные бороздки. Подлинность долларов она бы смогла определить, но марки… Сумма после торга оказалось просто сумасшедшей — двадцать тысяч долларов. Они с Павлом Александровичем на такое и не рассчитывали. А, была не была! Откуда поляк может знать, что она не разбирается марках? В баксах не обманул, значит, и в марках не обманет. Стопка с валютой оказалась на удивление тонкой. Лера убрала деньги в косметичку, потом в сумку, которую прижала к груди. Попрощалась с хозяином и покинула салон. В косметичке же лежала и его визитка с номером телефона. Пан Мстислав просил из Москвы не звонить. Только из Варшавы. Предупреждать хотя бы за день о прибытии и количестве камней. Пусть приблизительно. Так что связь установилась: в двигатель залили бензин, и он заработал.
