— Значит, ты обманул меня?
Виктор стушевался. Он выпалил первое, что пришло в голову:
— Ты меня любишь?
Майя заплакала. Мысль о разводе страшила ее.
— Тогда помоги мне. Если я буду чувствовать твою поддержку, то не возьму в рот ни капли. Не говори ничего родителям. Вот увидишь, все будет хорошо. Только помоги мне.
— Но как?
— Во-первых, не устраивай скандалы, когда я прихожу домой выпившим. Во-вторых, не пугайся садиться со мной за стол и составлять компанию. Ты будешь регулировать количество спиртного. Я не горький пьяница и смогу отказаться. Однако это надо делать постепенно.
Тогда ему удалось убедить ее в своей правоте. Супруга стала выполнять его требования и скоро составляла ему компанию с радостью. Теща, при-ехавшая навестить молодых, вместо одного алкоголика обнаружила двух.
— Сволочь!
Она молниеносно собрала вещи дочери и увезла ее в Приреченск. Он сразу же вошел в очередной запой и не звонил родственникам, чтобы разузнать о состоянии ее здоровья. Впрочем, жена скоро вернулась.
— Я сбежала, — сообщила она ему. Жизнь понеслась дальше. Вылечить Майю родителям не удалось. Когда приезжала ее родня, Зеленухин предусмотрительно прятал супругу.
— Я понятия не имею, где она.
Ему как никогда не хотелось терять супругу. Теперь она была не только женой, но и прекрасным собутыльником. Разумеется, служба в скором времени пошла под откос: его комиссовали. Молодые вернулись домой.
— Его я в квартиру не пущу, — заявил дочери полковник.
— Тогда найди нам жилье.
Отец согласился снять комнату в коммуналке. Ему еще хотелось верить в лучшее. Но пару устраивало и то, что есть. Они не работали, и единственной мыслью стала мысль о спиртном. Семья Майи решила подойти с другого бока. Они вызвали родителей Виктора.
— Вы посмотрите на них, — плача, говорила мать девушки. — Их надо разлучать.
— Вот если бы у них была жилплощадь, — ехидно вставила мать Виктора.
— Они бы давно ее пропили, — перебил полковник. — Ваша несговорчивость заставляет меня идти на радикальные меры. Вы боитесь за своего сына, я — нет. И не раз желал ему смерти. Я приговорил его, когда увидел, что он сделал с моей дочерью. Итак, вот мое решение: либо вы забираете его и разлучаете с Майей, давая нам возможность еще раз попробовать вернуть ее к нормальной жизни, либо я нанимаю киллера.
Зеленухины побледнели.
— Я жду вашего ответа.
Холодный тон убедил их, что родственник не отступится от намеченного.
— Хорошо, — вздохнула мать Виктора. — Возможно, вы правы. Будем бороться за своих детей по отдельности.
На следующий день полковник насильно увез дочь. Больше Виктор ее не видел. Деньги могут сделать все, и папаша жены договорился о разводе без разводящихся. Незнакомые люди забрали у Виктора паспорт и вернули уже со штампом о расторжении брака.
Оставшись один, парень продолжал привычный образ жизни. Изредка мать водила его к каким-то врачам или целителям. Они колдовали над ним, обещая, что вскоре он бросит пить, однако парень не поддавался никаким чарам. В последнюю встречу с родителями отец заявил:
— У меня нет сына.
Это мало обеспокоило бы Виктора, если бы одновременно его не лишили бы материальной поддержки.
— Иди работай, алкаш!
Если бы он мог! Мать понимала это и пошла на хитрость. Втайне от отца она прятала деньги в почтовом ящике. С нею парень иногда виделся. Она рассказывала, что, по словам общих знакомых, Майю тоже не удалось вылечить, и родители разменяли свою четырехкомнатную квартиру, сделав дочери отдельное жилье.
— Живет теперь в однокомнатной и по-прежнему пьет.
— Ты не знаешь, на какой улице?
Он с радостью пришел бы ее навестить. Однако мать была другого мнения.
— Не знаю, сынок. И тебе не советую узнавать.
Шли годы. Виктор превратился в настоящего бомжа. Конечно, он был не в состоянии держать даже коммуналку. Окончательно скатиться на дно не позволяла мама. В почтовом ящике вместе с деньгами она оставляла записку, в которой сообщала, когда отец уедет по делам и сын может по-явиться дома. Сначала Виктору было странно ощущать себя гостем, да еще нежеланным, там, где он родился и вырос, однако постепенно привык. Вот и сейчас, сидя на скамейке, Зеленухин, вспоминая о прошлом, думал, уехал ли отец и есть ли у него возможность принять ванну, поесть и взять деньги. Парень поднял глаза, пытаясь в наступающих сумерках разглядеть виднеющиеся за зарослями кустарника дома, в одном из которых он когда-то жил. Два незнакомца появились из темноты как призраки. Что-то подсказало Зеленухину: надо спрятаться за росший рядом дуб. Скользнув в спасительное убежище, Виктор не переставал наблюдать за темными фигурами. Негромко переговариваясь, они тащили две тяжелые сумки.
— Скоро растащат бомжи, — донеслись до него слова.
Бросив тяжелую ношу, незнакомцы словно растаяли в воздухе. Зеленухин вышел из укрытия и, крадучись, направился к тому месту, где, по его представлениям, незнакомцы оставили груз. Раздвинув кусты, Виктор понял: он не ошибся. Две огромные клеенчатые сумки мирно стояли бок о бок. Он осторожно приблизился к ним и оглянулся. Вокруг не было ни души. Парень протянул руку и дернул «молнию». Она раскрылась, являя его взору кучу какого-то тряпья. Зеленухин подхватил что-то двумя пальцами. Женское платье, да еще довольно новое! Он крякнул от удовольствия. Все стало на свои места. Жители города часто таким образом избавлялись от своих вещей, не выбрасывая их на помойку, чтобы ими могли воспользоваться нуждающиеся. Этот маленький парк — не совсем безлюдное место, здесь часто паслись беспризорники и бомжи. С вожделением Виктор принялся извлекать из сумок одежду, отмечая про себя, что все вещи незаношенные. Жаль только, что когда-то они принадлежали бабе, ему тоже не мешало обновить гардероб. Неожиданно рука наткнулась на что-то твердое. Ухватив предмет, он поднял его на поверхность и ахнул. Это был диплом такой, какой выдается при окончании вуза. Чувствуя противную дрожь, Зеленухин раскрыл книжицу и прочел имя: Петрушко Майя Михайловна. Мужчина побледнел как мертвец. Это был диплом его бывшей жены. С диким воплем, не думая о том, уехал ли отец, Виктор кинулся домой.
— Значит, вы говорите, вещи принесли двое мужчин?
Киселев, проклиная судьбу, вдыхал запах, исходивший от пришедшего с матерью Зеленухина.
— Я не говорил, что это были мужчины.
Павел удивленно посмотрел на субъекта неопределенного возраста.
— Тогда женщины? Или мужчина и женщина?
— Не знаю. Я испугался и спрятался за дубом.
— Понятно.
Настолько четко, насколько позволяли одурманенные алкоголем мозги, парень доложил об увиденном. Оперативник записывал каждое слово.
— Сами-то жене не догадались позвонить?
Зеленухин покраснел.
— Бывшая она, — вступилась за него мать. — Уж, поди, целая вечность прошла, как развелись.
— Когда вы ее видели в последний раз?
Виктор наморщил лоб.
— Развелись они лет пять тому назад, — пришла на помощь мама, — и с этого дня не виделись.
— У нее есть родственники?
— А как же!
Киселев недовольно посмотрел на них.
— Отчего же не позвонили им? Может, они и выносили вещи Петрушко?
— Не контактируем мы, — пояснила Зеленухина. — Да и вряд ли это они. Ну посудите сами, стали бы родные диплом на помойку выкидывать? Оно понятно: Майка инженером не работает. Да и мой Витек уже не офицер. А память осталась.
— Телефон семьи Петрушко на память помните?
Женщина наморщила лоб.
«Старею, — подумала она после бесплодных попыток назвать хотя бы цифру. — Раньше и умножить в уме, и разделить могла».
— На какой улице они проживают?
— И этого не знаю.
Киселев бросил ручку:
— Ваши бывшие родственники — и вы ничего не знаете?
— Так вышло…
Зеленухина рассказала ситуацию в общих чертах, как получилось, умолчав о пристрастиях невестки и сына, напоследок добавила:
— С тех пор, естественно, мы не общаемся.
— Понятно.
