Довольно долго никому не было дела до его мелких шалостей. Но когда одуревший от безнаказанности глава государства захотел "национализировать" в свою пользу алмазные прииски и священную собственность международных нефтяных концернов, мировое сообщество решило вмешаться.
Франция получила мандат ООН, высадила войска и навела некое подобие порядка.
Жадного необразованного дикаря сменил в Президентском дворце другой дикарь - менее жадный и более образованный. Так что прогрессивное человечество могло наслаждаться чувством исполненного долга. А вскоре под музыку военного оркестра и веселые ритуальные пляски местных жителей "ограниченный контингент" миротворцев покинул страну.
И вот теперь французы вновь были вынуждены вернуться...
Беседу о прошлом и настоящем африканской демократии нарушил доклад одного из егионеров, расположившихся в тени за броней.
- Что там такое? - не расслышал Тайсон.
- Он говорит, что к нам едут гости...
Но сержант уже и сам видел надвигающееся от аэропорта облако пыли.
- Мон дье...Кого ещё черт несет!
- Кажется, наши, - пригляделся Алексей.
Подтверждая его догадку, голосом лейтенанта Лебрена захрипела радиостанция. Командир редупреждал людей, что по трассе в город следует группа журналистов. Возможно, они захотят остановиться на временном посту и побеседовать с легионерами. Приказано - этому не препятствовать и проявить... Что именно проявить, Алексей так и не понял, но было ясно: выразить настоящие чувства и мысли по данному поводу офицеру мешает только присутствие посторонних или начальства.
- Вот мердэ, - выругался Тайсон.
Добавив несколько матерных слов по-русски, он встал и принялся наводить порядок...
Гости подъехали целой колонной.
Возглавлял её, как и положено, бронетранспортер с тяжелым пулеметом. За ним двигался армейский джип, в котором сидели капитан из штаба полка и ещё двое каких-то офицеров Легиона. Замыкала походный порядок "танкетка" со знакомыми Алексею номерами на борту, а перед ней красовался обычный туристский автобус, неестественно белый и чистенький среди всего этого бронированного великолепия.
- Может, пронесет?
- Вряд ли, - ответил Тайсон и оказался прав.
Подчиняясь команде, бронетранспортер снизил ход, развернулся и встал, почти полностью ерегородив дорогу. Замыкающий с некоторым опозданием повторил его маневр, так что охраняемые лица оказались прикрыты с обеих сторон. Джип заехал колесами на обочину, автобус тоже прижался к краю дороги - и сразу же из него полезли наружу пестро одетые штатские люди.
В основном это были мужчины - с телевизионными камерами и без. Большинство носило усы или бороды, а также удобные безрукавки со множеством карманов, у некоторых на груди и на шее болтались карточки с надписью "ПРЕССА". Впрочем, среди них затесалось и несколько дам - журналисток, похожих одна на другую одеждой в стиле "сафари" и, главное, поведением.
Не обращая внимания на окрики офицеров, вся эта публика немедленно разбрелась по сторонам. Замелькали фотовспышки, в ход пошли микрофоны и прочая дребедень, а самые шустрые начали подбираться к легионерам с какими-то идиотскими вопросами.
Тайсон пошел докладывать обстановку. Оставшись один, Алексей решил отправиться от греха подальше - тем более, что из "танкетки", навстречу ему уже выбирался Махмуд.
- Салют, братан! Как тут у вас?
- Нормально, - Алексей поздоровался с ним и с Гастоном. - А вы как?
- Катаемся, да...
Очевидно, капитану было не до подробностей. Получив разрешение идти, Тайсон надел берет, отдал честь, развернулся - и уже присоединился к своим.
- О чем базар?
- Да вот, рассказываю. - Алексей показал винтовочным стволом в сторону полицейских а противоположной стороне дороги. Чернокожие парни, собравшись в кучку, и с любопытством и завистью глазели на прибывших. Потом, пообвыкнув под объективами фото и видеокамер, они начали принимать воинственные позы и скалиться, так что детская непосредственность этих вооруженных людей произвела на журналистов самое благоприятное впечатление.
Ни повозки, ни мертвых тел видно не было - они словно испарились куда-то, оставив после ебя только воспоминания Алексея.
- Уроды.
- Ладно, успокойся. - Сержант повернулся к Махмуду:
- Все на месте?
- В порядке, командир! - Кавказец посмотрел куда-то в черное, жаркое нутро ронированной машины и подмигнул Гастону.
Некоторое время тот с напряженным вниманием прислушивался к незнакомой речи, потом аговорил сам, по-французски. Механик-водитель хотел узнать, когда же они все-таки будут делить добычу. Потому что, хранить чемодан с каждым днем становится все опаснее - слишком приметная вещь. Недаром же, вокруг него заварилась такая каша...
- Что он имеет в виду? - Поднял брови Тайсон.
Оказывается, Гастона сегодня утром вызывали в штаб.
Офицер из "гестапо", как называли в Легионе военную контрразведку, очень подробно, под апись, расспрашивал его о том, как и где их экипаж встретил Тайсона с Алексеем, возвращавшихся из российского посольства. Как подобрал, как вывозил... Не было ли при этом у них каких-либо странных вещей, не говорили ли о чем-нибудь необычном, увиденном во время рейда... Потом контрразведчик зачем-то принялся объяснять, что это необходимо для представления участников боя к медали за храбрость - а в конце концов неожиданно показал легионеру черно-белый, технический фотоснимок того самого чемоданчика.
Разумеется, Гастон сказал, что видит такую штуку впервые. Тогда офицер уточнил, что у её должна быть цепочка, перебитая почти у самого основания. Гастон кивнул... Поняв, что беседа теряет смысл, представитель военной контрразведки взял с легионера обязательство держать язык за зубами и отпустил его обратно в подразделение.
- Цепочка, говоришь... - Сержант обернулся к Махмуду:
- А тебя вызывали?
- Пока нет, - пожал плечами кавказец.
- Почему?
- Не знаю. - Видно было, что он не врет.
Тайсон посмотрел на Алексея:
- Спроси, на какую сумму рассчитывает этот парень?
Выслушав перевод, Гастон задумался. Потом ответил, что его по-прежнему устраивает вадцать пять процентов. Но так, чтобы без обмана.
- Бьен. Хорошо. Скажи ему...
Сержант не закончил фразу, краем глаза уловив предупреждающий жест.
Он увидел группу людей - высокого, плечистого парня с репортерской сумкой, женщину ет тридцати и одного из штабных офицеров. Журналисты были уже в нескольких шагах, и продолжали приближаться, лучась хорошо поставленным профессиональным дружелюбием.
- Мсье? Мадмуазель?
Сопровождающий подождал, пока легионеры представятся, после чего довольно красиво и рамотно описал их вчерашний подвиг в "дипломатическом" квартале.
- О-ля-ля!
Мужчина на очень плохом французском попросил разрешения сделать пару снимков.
Получив согласие, он обошел "танкетку" со всех сторон, выбирая подходящие ракурсы, навел объектив и несколько раз нажал на кнопку фотоаппарата.
Тем временем, его спутница закончила делать пометки в блокноте и с непосредственностью, простительной только детям и женщинам-корреспондентам приблизилась к Тайсону:
- Тату-у?
Она тронула пальчиком место на плече сержанта, где из-под закатанного рукава рубахи инел самый краешек старой татуировки.
- Ну, - смутился сержант.
Видно было, конечно, не все - только нижнюю часть оскаленной тигриной морды и ленту с отической надписью "Эберсвальд".
- Дейче? Алеман? - В общем, никто не нашел ничего удивительного в том, что урналистка приняла Тайсона за немца.
А сам он ещё не сообразил, что ответить, когда над ухом прозвучало уверенное:
- Да нет, русский! Земляк...
- Пардон?
Но мужчина с фотоаппаратом только отмахнулся:
- Брось! Такие наколки я знаю. Их наши ребята делали, которые срочную в Германии лужили. В группе советских войск... Еще до Горбачева. Так?
- Ну, - повторил Тайсон.
- Надо же, своего повстречать... - покачал головой журналист. - Ты откуда?
- А ты?
- Из Москвы. Из нее, родимой.
Не понимающий, о чем идет речь, офицер по связям с прессой еле-еле сохранял на лице редупредительную улыбку. Алексей и Махмуд старались держаться в сторонке, Гастон вообще растаял в люке, а дама поглядывала на собеседников с любопытством, ожидая продолжения.
Впрочем, его не последовало.
Густой, жаркий воздух пробило гудком, и сопровождающий вежливо, но твердо предложил орреспондентам немедленно пройти в автобус.
- Ну, бывайте, ребята! - попрощался мужчина.
Тайсон пожал протянутую руку и кивнул:
- Бон вояж... Счастливого пути.
- Может, ещё увидимся.
Он помахал остальным, и через несколько минут колонна уже пылила в сторону столицы.
"Легионеры - это солдаты, чей удел умереть. И я пошлю вас туда, где
вы сможете это сделать наверняка."
Генерал Франсуа Негрис, 1883
