— Ну да. Она им нужные результаты анализов клепала. Переходько застрелили братки Тихомирова.
— Переходько — это кто?
— Это, с позволения сказать, врач. Он убил Зою Михайловну Бобровникову. Депутат Тихомиров, правда, в бега ударился. Ищем его. Найдется, я думаю.
— А кто же расстрелял самого Стрельцова и его жену?
— Есть у меня соображения… — нехотя ответил Саша. — Главное, что мы эту свору обезвредили! Благодетели, понимаешь…
— А Верховный суд США на днях разрешил провести эвтаназию парализованной женщине… — заметил Меркулов.
— Так она пятнадцать лет в коме провела! И то сколько шуму было: сам президент выступил, высказался против.
— Я вот тоже иногда думаю, что не хотел бы в старости никому обузой быть… — вздохнул Константин.
— Прекрати! Что значит — обузой? Возможность ухаживать за близкими — это возможность грехи свои перед ними искупить… А то ведь после смерти совестью мучаешься: когда-то обидел, когда-то не пожалел… И вообще, когда любишь, разве об этом думаешь? Конечно, бывают случаи, когда невольно смерти пожелаешь… Если страдания невыносимы, конечно, всякое подумаешь… Но если узаконить эвтаназию, ты представляешь себе последствия, Костя? В нашей-то стране?.. Семейный бизнес Стрельцова — Никитенко — Барковой знаешь какую прибыль приносил? Сколько они добра нахапали! Квартиры, дачи, антиквариат, банковские счета… Там счет на миллионы идет! И все нажито на смерти!
— Это верно, — прогудел Грязнов. — Если такое и возможно, то не в нашей стае и не в наше время, как говорила Багира. Или Акела? Не помню. Важен смысл.
— Ладно, давайте не брать в свои головы то, что нам решать не предназначено! — резюмировал Костя. — Расскажите лучше, как Бобровников? Что это за наезд был?
— Наезд устроил Тихомиров, так считает Игорь. Это отдельная история. Они раньше пересекались, Бобровников вел дело депутата, когда тот ходил в членах ОПГ. Ну и опознали друг друга в самый неподходящий момент.
— А что вы его не привели? Все же член группы, хоть и внештатный.
— Он нынче сестру воспитывает, — широко улыбнулся Турецкий.
— Да! Сегодня ведь суд был! — воскликнул Меркулов. — Ей условно дали?
— Ага. Два года условно с освобождением в зале суда. Он ее оттуда на машине и увез, еле отбил от товарищей по партии. Говорит, ни на шаг теперь не отпустит.
— Ну я очень рад! Мне и полковник понравился, да и сестра его — девушка, судя по отзывам Турецкого, славная.
— Славная? Да будь я не я, а молодой, красивый и свободный, я бы сей же миг на коленях просил руки ея…
Мужчины молча воззрились на Александра.
— Это граф Лев Толстой. Из «Войны и мира». Монолог Пьера Безухова. Не дословно, но близко к тексту. Впрочем, вы все равно не читали.
И он лихо опрокинул стопку коньяка под дружный мужской смех.
— Увы, я женат, — трагически развел руки Александр, заканчивая таким образом мизансцену.
— У нас и без тебя жених есть, — напомнил Грязнов.
— О да! Туманов! Вот кого следует представить к награде! — уже серьезно воскликнул Александр. — Сунуть башку под эти психотропные лучи, причем зная, чем это может закончиться, это я вам скажу поступок…
— Что ж, может, и представим. Как он, оклемался?
— Да. когда мы уезжали, еще не очень. А давайте ему позвоним? Костя, разрешаешь?
Тот кивнул. Александр достал записную книжку, нашел номер, набрал.
— Позвони на мобильный, он же тебе давал, — прогудел Грязнов.
— Не, на мобильный неинтересно. Мобильный он сам возьмет…
— Алло? Это гражданка Ковригина? Или Туманова? — Саша включил громкую связь.
— Кто это? — раздался испуганный голосок, огласивший кабинет.
— «Кто», «кто»! Замгенерального прокурора в пальто!
— Ой, Александр Борисович! — послышался звонкий смех.
— Как там жертва врачей-садистов? Что с памятью?
— Если честно, еще не очень, но динамика положительная, — тихо произнесла Наташа. И добавила громко и весело: — Он забыл, что обещал жениться!
— А мы ему напомним!
— И нечего мне напоминать, — послышался баритон Виктора. — Точно помню, что женюсь первого июня, не помню только на ком.
И они оба рассмеялись.
— Мы вас всех ждем на свадьбу! И Игоря пригласим с Дашей. Приедете?
— А как же, Наталия? Обязательно! А что так поздно? Два месяца ждать!
— Витя завтра ложится в клинику. Ему подлечиться нужно.
— Наташа! Ели что нужно из лекарств, только скажи! Или, может; лучше сюда, в Москву? Мы в любую больницу устроим.
— Спасибо! Будет нужда, позвоним. Но думаю, справимся! Мы вместе со всем справимся! До свидания, ребята!
Звонкий голосок пропал в коротких гудках.
— Вообще, он сам говорил, что на восстановление пара месяцев уходит, — не очень уверенно произнес Грязнов.
— Все будет в порядке, я уверен! С такой женщиной он не может не поправиться. А насчет награды ты, Слава, прав. Нужно будет подумать.
— Его главная награда — Наташа.
— Это точно, — заметил Грязнов.
— Ну одна награда хорошо, а две лучше. Ты посмотри, какая зараза, лучи эти! Ты, Слава, заметил, что у Вити и тембр голоса другой? Немного замедленный… вот сволочи, что с пациентами делали!
— Я на видеозапись насмотрелся, — мрачно произнес Грязнов. — Между прочим, интересно, где, кем и против кого эти пси-лучи применяются. Не все ж аппараты Стрельцов украл.
Костя взглянул на задумчивые лица товарищей.
— Ладно, этот вопрос мы сейчас не решим. Давайте о своем, о девичьем. Кто у вас по этому делу обвиняемыми пойдет? Всех поубивали, понимаешь…
— Ну не всех. Вот доктор Ручников, семейный врач. Тоже в теме был. Обеими руками дает признательные показания. Руководитель службы безопасности, Викторов, тот тоже исполнен раскаяния. Ратнеры под суд пойдут за соучастие. А что? За все платить надо! А в общем, сами себя съели, как я уже сказал. Я в этом отношении фаталист: если закон не достанет, судьба сама накажет.
— Так, может, нам вообще на пенсию свалить? Пусть судьба работает? — предложил Грязнов.
— Ну нет! Пока каждый вор в тюрьму не сядет, я на пенсию не собираюсь.
— Это ты к чему? — Меркулов взглянул на Александра. — Все покоя не дает тень руководителя ФФА, господина Муравьева?
— Не дает!
— Он не имел отношения к этой клинике, Саша. Вернее, к тому, что там творилось. Я в этом уверен!
— Но он имел отношение к тому, чем все кончилось…
И, выдержав паузу, Александр добавил:
— Есть сведения, что киллеры, которые ликвидировали Стрельцова с супругой, что эти ребятишки посланцы… кого бы вы думали?
Костя и Вячеслав с некоторой даже опаской смотрели на друга.
— У тебя невроз навязчивых состояний! Может, ты тоже под облучение попал?
— Не пройдет и недели, Костя, и я представлю тебе первые улики и соображения.
— Хорошо, но это уже будет другое дело, договорились?
— Принято!
Меркулов облегченно вздохнул.
