Однако Эмилио не улыбался.
— Он умен, Вито Корлеоне, — сказал он. — Я его тоже терпеть не могу, Джо, но он далеко не пустой болтун. Я хочу сказать, что когда мы разберемся с Клеменцей и Дженко, Вито останется калекой, и он первый это поймет. — Остановившись, Эмилио шагнул к Сиське и рывком опустил на несколько дюймов его руку, держащую зонт. — Вито первый поймет, что остался калекой, — повторил он, — и тогда, полагаю, он сам отдаст нам то, что нам нужно. В противном случае ему придется вести с нами войну, в которой, как он прекрасно понимает, он потерпит поражение, — а Вито не из тех, кто принимает опрометчивые решения. Он не сумасшедший. Можно не сомневаться: он поступит так, как лучше для него самого и для его семьи.
Сверкнула молния, более яркая, чем предыдущие, на мгновение озарив тучи. Джузеппе подождал раскат грома, прозвучавший несколько секунд спустя, отдаленный приглушенный гул.
— То есть ты хочешь сказать, что я не смогу сразу же убрать его с дороги?
— Не думаю, что Вито предоставит тебе такую возможность. — Обхватив Джузеппе за плечо, Эмилио повел его к двери на крышу, спасаясь от усилившегося дождя. — Он не дурак, — продолжал он, — однако совсем скоро… — Он раскрыл перед Марипозой сжатый кулак, словно показывая ему будущее. — Мы позаботимся о том, чтобы Вито становился все слабее и слабее, и тогда… тогда мы сможем с ним разобраться.
— Меня беспокоит только одно, — признался Марипоза. — Лука Брази. Мне это совсем не нравится.
Открыв дверь на крышу, Сиська отступил в сторону.
— Мне это тоже не нравится, — согласился Эмилио, останавливаясь рядом с Сиськой, — но что тут можно поделать? Нам придется разобраться с Лукой, и мы с ним разберемся.
— Томми жаждет вырвать у Брази из груди сердце, — сказал Джузеппе, уходя с дождя на освещенную лестницу. — А что насчет мальчишки Вито, Сонни? — спросил он. — С ним возникнут какие-либо проблемы?
— С Сонни? — усмехнулся Эмилио. — Он еще bambino. Но, возможно, когда мы примемся за Вито, нам придется разобраться и с ним.
— В этом деле чересчур много сыновей, — проворчал Джузеппе, вспоминая семью Лаконти. Шагнув на лестницу, он остановился и проследил за тем, как Сиська закрыл дверь и запер ее ключом, который ему дал Эмилио. — Ты позаботился о ребятах из газеты? — обратился он к Эмилио.
— Они будут в клубе вместе с фотографами.
— Хорошо. Всегда полезно иметь алиби. — Джузеппе начал спускаться вниз, но затем снова остановился и обернулся. — Ты заказал нам столик у сцены, верно?
— Джо, мы обо всем позаботились, — заверил его Эмилио. Спустившись к нему, он взял его за плечо и увлек вниз. — Что насчет Фрэнки? — спросил он. — Ему следовало бы быть там, вместе с нами.
Джузеппе покачал головой.
— Я ему не доверяю. Я не хочу посвящать его в то, что он не должен знать.
— Послушай, Джо, — спросил Эмилио, — Фрэнки с нами или нет?
— Не знаю, — сказал Джузеппе. — Посмотрим, как все обернется.
Внизу их ждал Кармине Розато.
— Ты доверяешь этим ребятам, этим двоим Энтони? — спросил у Эмилио Марипоза.
— Толковые парни, — кивнул Эмилио. — Я уже пользовался их услугами.
— Даже не знаю. — Джузеппе остановился внизу лестницы рядом с Кармине. — Эти ребята из Кливленда, — пробормотал он, — все они фигляры, Форленца[50] и все остальные.
— В прошлом они меня ни разу не подводили, — сказал Эмилио. — Отличные ребята.
— И нам точно известно, что Клеменца и Дженко будут там? — спросил Марипоза. — Я никогда не слышал об этом заведении Анджело.
Эмилио кивнул Кармине.
— Это небольшое семейное заведение, — объяснил тот, — крошечный закуток в Ист-Сайде. Там работает один паренек, сын одного из наших ребят. Так вот, Клеменца и Аббандандо постоянно там ужинают. Столик они заказывают на вымышленные фамилии, но этот Анджело, он слышал, как они называют друг друга своими настоящими именами, поэтому когда поступает заказ, он говорит нашему пареньку: «Столик для Пита и Дженко». У паренька в голове щелкает — Пит Клеменца, Дженко Аббандандо. Он говорит своему папаше…
— Чистое везение, — перебил его Эмилио. — Нам наконец-то улыбнулась удача.
Услышав слова про удачу, Марипоза улыбнулся.
— Позаботьтесь о том, чтобы они получили все необходимое, эти громилы из Кливленда. — Он повернулся к Сиське. — Ты знаешь, где они остановились? — Сиська кивнул, и Марипоза, достав из кармана пачку банкнот, отделил от нее двадцатку. — Ступай, купи им пару ирландских гвоздик, — сказал он. — Передай, я сказал, что они должны будут выглядеть отлично, когда будут мочить этих двух козлов.
— Будет сделано, — сказал Сиська, убирая двадцатку. — Когда? Прямо сейчас?
— Нет, вчера, — усмехнулся Джузеппе, отвесив Сиське шутливый подзатыльник. Рассмеявшись, он подтолкнул его к лестнице. — Да, иди. Сделай все так, как я сказал.
— Возьми мою машину. — Эмилио протянул Сиське ключи. — И сразу же возвращайся назад.
— Хорошо.
Быстро оглянувшись на Эмилио, Сиська торопливо сбежал вниз по лестнице. Парень успел услышать, что, как только он скрылся, остальные продолжили прерванный разговор.
Выйдя из здания, Сиська окинул взглядом выстроившиеся вдоль улицы машины. Отыскав машину Эмилио, он направился к ней, но прошел мимо, до угла Двадцать четвертой улицы, где остановился и снова оглянулся по сторонам. В конце квартала, ближе к Шестой авеню, Сиська увидел черный «Десото» Фрэнки. Он небрежно приблизился к машине, время от времени озираясь через плечо. Поравнявшись с «Десото», Сиська склонился к опущенному стеклу правой передней двери.
— Садись в машину, — сказал Фрэнки. — Я наблюдал за улицей. Все чисто.
Забравшись в машину, парень сполз на пол так, что его колени уперлись в приборную панель, а голова скрылась под спинкой сиденья. Посмотрев на него, Фрэнки Пентанджели рассмеялся.
— Говорю тебе, — сказал он, — здесь никого нет.
— Я не хочу никому объяснять, что я делаю в твоей машине.
— Что ты делаешь в моей машине? — спросил Фрэнки, развеселенный видом Сиськи, сложившегося пополам. — Что у тебя есть для меня?
— Все случится сегодня, — сказал Сиська. — Эмилио вызвал из Кливленда двоих Энтони.
— Энтони Бокателли и Энтони Фиренцу, — сказал Фрэнки, мгновенно становясь серьезным. — Ты уверен, что больше никого не будет?
— Еще только Фио Инцано, — сказал Сиська. — Он будет за рулем. Все остальные соберутся в клубе «Аист», где их будут фотографировать.
— Все, кроме меня, — сказал Фрэнки. Достав из кармана конверт, он протянул его Сиське.
Тот отстранил конверт.
— Деньги мне не нужны. Так я буду чувствовать себя Иудой.
— Малыш… — начал было Фрэнки, намекая на то, что Сиська должен взять деньги.
— Просто не забудь меня, — сказал тот, — если после всего этого ты окажешься наверху. — Он посмотрел в лицо Фрэнки. — Я ненавижу Ретивого Джо, il bastardo!
— Тут ты не одинок, — заверил его Фрэнки, убирая конверт в карман. — Я тебя не забуду, — добавил он. — Ну а пока держи язык за зубами, чтобы, если я не окажусь наверху, у тебя все было в порядке. Понял? Никому ни слова.
— Конечно, — сказал Сиська, — но если я тебе буду нужен, ты только скажи. — Высунув голову над сиденьем, он оглядел улицу в обе стороны и сказал, выбираясь из машины: — Пока, Фрэнки, увидимся.
Фрэнки проводил взглядом, как Сиська направился обратно к Бродвею. Как только парень скрылся за углом, он завел машину.
— V’fancul’, — пробормотал он, выезжая на улицу.
На сцене, представлявшей собой помост в глубине вытянутого узкого помещения, похожего на железнодорожный вагон, Джонни склонился к микрофону, зажатому в левой руке, исполняя особенно грустную версию «Вдоль по набережной». Правую руку он держал на уровне пояса, ладонью обращенной к зрителям, словно умоляя их слушать его. Однако посетители по большей части не обращали на него никакого внимания, поглощенные поеданием ужина за столиками, которыми все доступное пространство было заставлено настолько тесно, что официантам приходилось поворачиваться боком, лавируя по лабиринту проходов, держа подносы высоко над головой. Но кое-кто из женщин смотрел на сцену и слушал, разделяя то же самое печальное отрешение, полуобернувшись за столиками, не отрывая взгляда от худого певца с галстуком-бабочкой, в то время как их приятели и мужья жадно поедали ужин и пили вино и виски. Свободного пространства для танцев не было в принципе. Даже поход в туалет требовал обилия изящных маневров и разворотов. Тем не менее заведение, как и обещал Джонни, было шикарным. Все женщины были в вечерних платьях, с жемчугами и сверкающими бриллиантами, а мужчины в сшитых на заказ костюмах и лакированных штиблетах, сверкающих в свете люстр, казались преуспевающими банкирами и политиками.
