Владелец магазинчика позвонил матери Саксона и сказал: «Ваш сын кое-что украл у меня», а мать Саксона ответила: «Мой сын здесь» — и передала ему трубку.
До чего же смешно. Какой же ты был наглый! Как они смеялись, когда пили шампанское!
— Это ничего не значило, — сказал Перри Селесте.
Уши у нее наполнились невнятным гулом, словно она оказалась глубоко под водой.
Джейн смотрела, как Перри отвернулся от нее и взглянул на жену. Он сразу отмахнулся от нее, не дав себе труда вспомнить или признать ее. Она для него никогда не существовала и никоим образом не повлияла на его жизнь. Он женат на красивой женщине. Джейн была для него лишь сексуальным эпизодом, фильмом для взрослых, не входящим в гостиничный счет. Джейн появилась из интернетовского порносайта, выполняющего любые желания. У вас возникло желание унизить пухлую девушку? Откройте счет вашей кредитной карты и кликните здесь.
— Вот зачем я переехала в Пирриви, — сказала Джейн. — Надеялась, что встречу вас здесь.
Стеклянная кабина лифта. Приглушенный свет гостиничного номера.
Она вспомнила, как осматривалась по сторонам — непринужденно, с удовольствием, — чтобы удостовериться в своих догадках на его счет, удостовериться в том, что у него есть деньги и стиль, что ей предстоит восхитительная ночь любви. Оказалось, смотреть почти не на что. Закрытый ноутбук. Аккуратно поставленная в угол сумка с ночными принадлежностями. Рядом с ноутбуком лежал рекламный проспект агентства недвижимости. «ПРОДАЕТСЯ». Фотография с видом на океан. «РОСКОШНЫЙ ДОМ ДЛЯ СЕМЬИ С ВИДОМ НА ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ ПОЛУОСТРОВ ПИРРИВИ».
— Вы покупаете этот дом? — спросила она тогда.
— Возможно, — ответил он, наливая ей шампанское.
— У вас есть дети? — не подумав, бестактно спросила она. — Дом, наверное, очень хорош для детей.
Про жену она не спрашивала. У него не было кольца.
— Детей нет, — ответил он. — Когда-нибудь мне бы хотелось иметь детей.
Она заметила что-то в его лице: грусть, какую-то безысходную тоску — и со всей своей дурацкой наивностью подумала, что знает, откуда берется эта грусть. Он только что пережил разрыв отношений! Ну конечно же! Он, совсем как она, терзается от несчастной любви. Он отчаянно хочет найти нужную женщину и завести семью, и наверное, ужасно глупо с ее стороны так думать, но, когда он улыбнулся ей своей неотразимой улыбкой и подал бокал с шампанским, она подумала, что может оказаться той женщиной. Случаются и более странные вещи!
А потом действительно случились странные вещи.
На протяжении нескольких лет после этого она однозначно реагировала на словосочетание «полуостров Пирриви» в разговоре или печати. Меняла тему разговора. Переворачивала страницу.
Но вот в один прекрасный день она неожиданно совершила нечто прямо противоположное. Она сказала Зигги, что они поедут на взморье, и они отправились на великолепный полуостров Пирриви. Она все время пыталась притворяться, что даже не вспоминает о том рекламном листке с домом на берегу, хотя на самом деле вспоминала вновь и вновь.
Они играли на пляже, и она высматривала из-за плеча Зигги мужчину, который должен выйти из волн прибоя с белозубой улыбкой на устах. Она готова была услышать, как жена окликает его по имени Саксон.
Чего она хотела?
Мести? Узнавания? Показать ему, что стала стройной? Ударить его, уязвить, предъявить обвинения? Высказать все то, что должна была сказать тогда вместо этого глупого «пока»? Дать ему понять, что он не ускользнул от наказания, хотя, конечно, ускользнул?
Она хотела, чтобы он увидел Зигги.
Хотела, чтобы он восхитился ее красивым, серьезным и способным мальчуганом.
Это было совершенно нелогично. Желание было настолько глупым, странным и неправильным, что она сама отказывалась признаться себе в нем.
Ибо каким образом смогла бы она вызвать это волшебное отцовское восхищение? «Ой, привет! Помнишь меня? У меня родился сын! Вот он! Нет-нет, разумеется, мне не надо от тебя любви, просто остановись на миг и посмотри на своего сына. Он любит тыкву. Это невероятно! Дети обычно не едят тыкву. Он застенчивый, храбрый и весьма уравновешенный. Вот такие дела. Ты подонок и придурок, и я тебя ненавижу, но взгляни на своего сына, ведь это так удивительно, да? Десять минут греха создали нечто совершенное».
Она убедила себя, что взяла Зигги на день в Пирриви, посмотрела арендуемую квартиру и, «поддавшись внезапному порыву», решила туда переехать. Она так яростно убеждала себя в этом, что почти поверила. Месяц проходил за месяцем, и все менее вероятным казалось, что Саксон Бэнкс здесь живет. В конце концов она перестала искать его.
Когда Джейн рассказала Мадлен историю о ночи, проведенной в гостинице с Саксоном, ей даже в голову не пришло сказать подруге, что этим отчасти объясняется ее переезд в Пирриви. Это было абсурдным и постыдным. «Ты хотела бы встретить его? — спросила бы Мадлен, силясь понять ее. — Ты хотела увидеть этого человека?» Как было Джейн объяснить, что хотела и в то же время не хотела увидеть его? Как бы то ни было, она совершенно забыла о той рекламной брошюре с недвижимостью! Она переехала в Пирриви, «поддавшись внезапному порыву».
И Саксона там явно не было.
А вот теперь он здесь. Муж Селесты. Должно быть, встретившись с Джейн, он уже был женат на Селесте.
Однажды во время одной из их прогулок Селеста призналась Джейн, что ей удалось выносить близнецов после нескольких неудачных попыток с беременностями. Вот почему при разговоре о детях у него был грустный вид.
Джейн почувствовала, как в прохладном вечернем воздухе ее лицо загорелось стыдом.
— Это ничего не значило, — повторил Перри.
— Для нее это что-то значило, — возразила Селеста.
Он едва заметно дернул плечами, словно говоря: «Кому до нее есть дело?» Этот жест вывел Селесту из себя. Он решил, речь идет о неверности. Решил, что его застукали за интрижкой в рабочей поездке. Посчитал, что Джейн тут совершенно ни при чем.
— Я думала, ты… — Она потеряла дар речи.
Она считала его добрым. Думала, он хороший человек с дурным характером. Думала, насилие с его стороны — это что-то личное между ними. Думала, он не способен на случайную жестокость. Он всегда так мило разговаривал с официантками, даже неумелыми. Она считала, что знает его.
— Поговорим об этом дома, — сказал Перри. — Не будем выставлять себя на посмешище.
— Ты не смотришь на нее, — прошептала Селеста. — Ты даже не смотришь на нее.
И она плеснула прямо ему в лицо шампанским из своего бокала.
Шампанское стекало с его лица.
Перри тут же инстинктивно поднял правую руку, словно спортсмен, ловящий мяч, хотя он ничего не ловил.
Он ударил Селесту тыльной стороной ладони.
Его рука изогнулась выверенным безжалостным движением, заставившим ее тело пролететь по террасе и неловко рухнуть набок с откинутой назад головой.
Мадлен едва не задохнулась от ужаса.
Эд стремительно вскочил на ноги, перевернув табурет.
— Эй, эй, потише там!
Мадлен бросилась к Селесте и опустилась на колени:
— Боже мой, боже мой, ты…
— Я в порядке, — сказала Селеста. Прижав руку к лицу, она приподнялась. — Я в полном порядке.
Мадлен оглянулась на кружок людей, собравшихся на балконе. Эд стоял с разведенными руками, одну руку угрожающе выставив в сторону Перри, а другой защищая Селесту.
Из пальцев Джейн выскользнул бокал и разбился у ее ног.
Рената принялась рыться в своей сумке:
— Я вызываю полицию. Это нападение. Я только что была свидетелем, как вы напали на свою жену.
Натан держал Бонни за локоть. Мадлен видела, как она стряхнула его руку. Бонни кипела от сжигающего ее гнева.
— Вы делали это и раньше, — заявила она Перри.
Перри проигнорировал Бонни. Он не спускал глаз с Ренаты, которая прижимала к уху телефон.
— О’кей, давайте не будем торопить события, — сказал он.
— Вот почему ваш сын обижал маленьких девочек, — произнесла Бонни.
Она говорила тем же резким и грубоватым голосом, который Мадлен недавно уже слышала. Это был голос человека «из бедного квартала», как сказала бы мать Мадлен.
Это был голос пьяницы. Курильщицы. Драчуньи. Это был голос реального человека. Удивительно было слышать этот сердитый гортанный голос из уст Бонни.
— Потому что он видел то, что вы делали. Ваш мальчуган видел, как вы это делали, верно?
Перри шумно выдохнул:
— Послушайте. Я не понимаю, на что вы намекаете. Мои дети ничего не видели.
— Ваши дети видели! — взвизгнула Бонни. Ее лицо исказилось от гнева. — И мы видим! Мы видим, черт бы вас побрал! — Упершись маленькими руками ему в грудь, она толкнула его.
Он упал.
Будь Перри на несколько дюймов ниже.
