Итак, прямо перед нами была лестница, ведущая наверх к милиции, сзади наступающая группа штурмовиков, слева монолитная стена с картинами, а справа — зал филармонии. И дверь черного входа слева от лестницы. Но чтобы выйти через нее, нужно было проскочить незамеченными мимо отряда, который не мог не увидеть меня.
Я рванулась к черному входу.
Крис поймал мое запястье, отчаянно мотая головой.
— Мне нужно… — прошептала я.
Кристофер снова замотал головой и потянул меня за собой.
— Ты не понимаешь, мне… — Крис приложил палец к моим губам, убедительно глядя на меня.
— Забудь, — И он открыл ближайшую дверь, втолкнул меня в помещение, похожее на подсобку, огляделся по сторонам и вошел в него в него сам.
Мы прильнули к двери, прислушиваясь.
Мне было невыносимо стоять и ничего не делать в нескольких шагах от возможности воплощения своей единственной возможности на побег. Она была так близко, — стоило протянуть руку, схватить сверток и опять спрятаться в этом месте. Но я прекрасно понимала, что рискую подставить нас обоих.
А курьер наверняка стоял и ждал меня. Мерз на промозглом ветру.
Но в коридоре в это время слышался опасный топот ног и переговоры.
Я затаила дыхание, заметив, что Крис сделал то же самое.
Даже после того, как все стихло, мы не осмеливались шевельнуться, хотя я все еще надеялась забрать этот пакет.
— Откуда у тебя ключ? — шепотом спросила я.
— Ты думаешь, я не подготовился, придя сюда, — так же тихо ответил он.
В темноте я видела блеск его зрачков и чувствовала запах туалетной воды. Его одежда была чистой. Он нее еще немного пахло стиральным порошком.
— «Лоск»? — спросила я.
— М? — не понял вопроса Крис.
— Стиральный порошок, — улыбнулась я. — Ты стираешь свою одежду «Лоском».
— Да, — ответил он и улыбнулся.
— Почему ты позволил Александру схватить нас в то утро в бунгало? — я задала вопрос, который так долго не выходил у меня из головы. — Ведь у тебя было такое количество людей, защищающих нас.
— Это очень сложный вопрос, — серьезно ответил Крис
— А по-моему, все просто. Тебе нужна была информация. Ты не знал, чем располагают наши враги. Поэтому ты запретил своим людям идти за нами и защищать нас тем утром.
— И пожертвовал тобой? — почти в голос спросил он.
Опасаясь, что кто-то это услышал, мы прислушались. В коридоре была тишина. Только какой-то вальс раздавался из камерного зала.
— Мне не хочется в это верить. Но да, — ответила я.
— Дурочка, — это так мило прозвучало, но я все же не растаяла.
— Спасибо, я тоже тебя люблю.
— Ты свалилась в тот вечер как снег на голову.
— Да, а у тебя была четко спланированная операция. Ты пошел ва-банк.
— Я не думал, что ты сбежишь. Ты не входила в мои планы.
— Я никогда в них не входила, — я отвела взгляд, но он вряд ли это заметил.
— Тин…
— Разве не так? — я посмотрела на него. — Даже сейчас я как гром среди ясного неба. Мало того что приперлась сама, так и еще в такой компании.
— Уверен, это была не твоя идея.
— Все равно я тут лишняя.
— Ну, учитывая то, где мы сейчас, я не жалуюсь. Очень сексуально слушать твой шепот в этой темноте.
Я улыбнулась. Ведь я как раз подумала о его шепоте.
— Не играй со мной, — попросила я.
— И не думал. Я вообще с тобой уже давно не играю.
Ну вот зачем он так? Я же поверю.
— И когда это ты стал относиться ко мне серьезно? — спросила я.
— Тогда, когда это начала делать ты.
Я ничего не ответила. Перед глазами пронеслись все те моменты, которыми еще живешь некоторое время. Испытываешь боль от того, что они не повторятся, и потому, что у них нет будущего. По которым скучаешь и хранишь их в особом уголке своей памяти, переживая снова и снова. Снова и снова, пока боль не станет почти неощутимой. До тех пор, пока они просто не станут тенью некогда прошедших моментов.
— А когда начала я? — прозвучал мой шепот.
— В Испании, после того как ты призналась себе, что любишь меня.
— О, не волнуйся, я не буду требовать от тебя взаимности, — бросила я. — Поболит и перестанет. В первый раз, что ли.
— Ну-ну, не плачь только.
Я улыбнулась, действительно отметив, что на глаза наворачиваются слезы. Улыбка же всегда могла их остановить. Но в этот раз было сложнее.
И тут Кристофер коснулся моих губ. Ему ничего не стоило приблизиться ко мне на пару сантиметров и поцеловать. Его руки обвили мою талию, создавая немало шума.
Мои губы дрогнули, но я не ответила. Мы так и стояли, прижавшись друг к другу губами несколько секунд.
— Думаю, нам можно выйти, — сказала я, отстраняясь.
«Я не ответила на поцелуй самых вкусных губ в моей жизни», — осознала я.
— Зачем ты со мной так?
— Зачем я как? — спросила я. — Я тебе не нужна, и не строй тут из себя обиженного и обделенного.
— Тшшш, — он коснулся указательным пальцем моих губ.
Я млела от его прикосновений.
— Не трогай меня, — сказала я уже шепотом.
— Это сложно сделать, учитывая наше с тобой местонахождение, — ответил Крис. — И твое короткое платье. И такой соблазнительный разрез, — он выдержал паузу. — Почему ты снова держишь дистанцию?
Я хмыкнула.
— Моя подруга сказала однажды замечательную фразу: я хочу быть выбором, а не вариантом. Вот я тоже хочу быть выбором.
— Так не бывает.
— Вот когда ты полюбишь, ты сам с собой не согласишься.
Пришла очередь Криса ухмыляться:
— Ты можешь стать выбором чуть позже, — сказал он. — Любовь приходит не сразу. По сути нам все равно, с кем быть. Главное, чтобы тебе было хорошо с этим человеком. Во всех смыслах.
Я очень внимательно посмотрела на Криса:
— Я тебя знаю?
— А ты считала, что я машина для секса?
— Э-э-э. Вообще-то, да, — ухмыльнулась я.
— Пойдем отсюда, — он открыл дверь, и мы, стараясь не шуметь, вышли в коридор.
— Как ты выйдешь? — спросила я.
— Вместе со всеми. Золотой дворец не позволит осматривать всех и каждого на выходе под полицейским кордоном. Им дорога репутация. Поэтому если Альмов хочет поймать нас, то у него осталось, — Крис посмотрел на часы, — тридцать минут.
Курьер мог быть еще на необходимом мне месте.
— Тогда мне тоже пора, — и я кинулась к черному входу, оставив Кристофера в полном замешательстве.
Остановившись у двери, я прислушалась. Голоса были слышны очень далеко и непостоянно. Я слушала минут пять, но в любом случае оперативники, которых Альмов расположил у черного входа, увидели бы, что из филармонии кто-то выходит и, скорее всего, перехватили моего курьера. Чего-то ждущий в нестандартном месте человек способен вызвать подозрения в считаные секунды.
Я повернулась затылком к стене и устало закрыла глаза, — плана на этот случай у меня не было.
— Ты не сможешь выйти в этом платье, — подтвердил мои догадки Крис, говоря вполголоса. — Оно слишком заметно.
— А то я не знаю, — ответила я. — Именно несколько минут назад за этой дверью и было мое спасение.
— Кто бы там ни был, его уже перехватили.
— Есть идеи, Эйнштейн? — я с вызовом посмотрела на Криса.
— Не стоять здесь для начала. А вообще, было бы неплохо разделиться.
— Для тебя. Я же слишком привлекаю внимание. И ни в коем случае не смей волноваться за меня. Я же в любом случае что-нибудь придумаю.
— Успокойся. Безвыходных ситуаций не бывает. Когда закончишь, приходи в отель «Савой». Лиденгассе, 12, номер 39, — он протянул мне визитку отеля. — Жду тебя там около двенадцати. И только попробуй не прийти, — и он ушел неизвестном мне направлении.
— Да, и немногим раньше он говорил мне, что ему не все равно, — провожая его взглядом, пробормотала я.
Согласно плану я должна была пойти в туалет с новыми вещами, переодеться, перекрасить волосы в родной, темный цвет и выйти вместе со всеми. Но так как с курьером пересечься не удалось, я просто пошла в туалет, надеясь что-то придумать по дороге, прислушиваясь к звукам музыки, доносящимся из-за толщи стены. Заняв свободную кабинку, я закрыла дверь и начала думать, но в голову ничего не приходило.
Через какое-то время, — из камерного зала уже раздавались аплодисменты, — я отчаялась выйти на улицу. Альмов устроит обыск во всех уголках этого здания после того, как филармония опустеет. И тогда я сполна познаю его гнев.
Дверь туалета открылась.
Мое сердце пропустило удар, и я замерла.
Неужели началось?
Неторопливые шаги, раздавшиеся в помещении, заставили меня затаить дыхание. Послышался шелест ткани по полу. Он меня насторожил, потому что у следователя или его группы не было длинных фалд брюк. Я пригнулась, чтобы заглянуть под дверь и убедиться, верна ли моя догадка.
