На заграждениях балконов висели цветочные композиции. Партер от сцены также был отделен большими корзинками. Видимо, аромат этих цветов и витал в воздухе.
Зал был забит. Весь партер, балконы, ложа были похожи на большой муравейник из разных стран. Если прислушаться, то можно было услышать не только немецкую речь, но и французскую, китайскую, английскую и даже русскую.
Пока я поражалась красоте венского зала и просто пялилась по сторонам, Дмитрий вел целенаправленное наблюдение за зрителями. Мне этого делать было не нужно. Если Крис был здесь, то он был в ложе. Правда, я не совсем понимала, где она находится, несмотря на то что изучила план.
Звуки настройки инструментов нестройным хором разносились по помещению. Они всегда предвещали что-то захватывающее.
Мое сердце благоговейно замерло.
И тут раздались аплодисменты.
На сцене появился дирижер — невысокий седой дядечка в темно-синем костюме, серебристом галстуке и белой рубашке. Он несколько раз поклонился, замелькали вспышки фотоаппаратов. Затем он достал смычок и несколько неуклюже повернулся к оркестру.
Я в этот момент поняла, что хочу сесть, и пошла к нашим местам. Альмову ничего не оставалось, как пойти за мной, потому что меньше всего ему нужно было, чтобы мы привлекали внимание. Дмитрию пришлось взять меня за руку, чтобы скрыть браслеты. Я не без раздражения приняла этот жест.
Несколько секунд ожидания после того, как мы устроились на своих местах, и воздуха коснулись первые нежные звуки, заполоняя пространство трелью скрипок, виолончель и флейт.
Я освободила ладонь от пальцев детектива, как только мы сели, хотя со стороны казалось, что мы все еще держимся за руки.
Акустика зала поражала. Стоит ли говорить, что я тут же растворилась в знакомой мелодии. Мы с Крисом слышали ее не так давно.
— Кристина, не расслабляйся, — наклонился к моему уху Дмитрий. — Мы на задании.
— Это ты на задании, — ответила я, заметив сидячие места справа и слева прямо перед сценой.
По-моему, это и были ложи.
— Просто скажи мне, где может находиться Кристофер, — настаивал детектив.
— Откуда я знаю, — бросила я, быстро пробежав глазами правую ложу.
— Ты сказала, что он будет здесь, — начал метать искры Альмов.
— Я предположила. Я не обладаю ясновидением и не могу предугадывать его действий, — я смотрела на места в ложе с левой стороны, выискивая Кристофера.
— Ты знаешь, сколько мне стоило достать билеты в это место? — зашипел Дмитрий. — Не говоря уже о перелете всей следственной группы, твоем платье и прочих капризах, — он процедил последнее предложение сквозь зубы.
О да, я знала цены на эти вещи.
— Не мелочись, — бросила я тоном женушки.
Дмитрий испепелил меня взглядом. Он готов был взорваться или разорвать меня если я ошиблась.
«Но я не ошиблась», — подумала я, улыбнувшись.
Во втором ряду, на третьем месте от сцены, рядом с женщиной в вызывающе-красной шали. У меня тоже была шаль, прикрывающая сейчас наручники, но она была темно-фиолетового цвета. Я как-то неловко отметила это сходство.
Теперь же мне нужно было встретиться с Крисом без Альмова.
Чего я хотела? Предупредить его? Остановить? Составить ему компанию в трате баснословных денег, вырученных от алмаза? Хотела ли я быть с ним рядом? Позволил бы он мне быть с ним? Чего я вообще сюда приперлась?
Я вздохнула и перевела взгляд на партер.
Хотя бы предупредить его о том, что на него вот-вот устроят облаву, мне нужно было. И единственно возможным способом избавиться от детектива были частые походы в туалет.
Поэтому, высидев одно музыкальное произведение, я заерзала на стуле.
— Я хочу в туалет, — наклонилась я к Дмитрию.
— Что? Ты была там в гостинице.
— А тебя медсестра не предупредила, что у меня кое-какие проблемы?
— Возможно, она что-то говорила, — неуверенно ответил мужчина.
— В общем, если ты не хочешь, чтобы я наделала лужу прямо здесь, пойдем.
— В мужской, — слегка повысив тон голоса, настоятельно пожелал Альмов.
— Ты знаешь, зачем с девушкой идут в мужской туалет? — поднимаясь со своего места, спросила я.
Дмитрий вопросительно уставился на меня, поправляя шаль. В его глазах мелькнула догадка.
— Пошляк, — бросила я чуть слышно.
— Молодой человек, вы в приличном месте, — наклонилась к нам русскоговорящая женщина. — Подождите окончания вечера и в гостинице решите все свои дела.
— Нет, я… Что вы? — начал оправдываться детектив. — Она… У нее… У нас…
Я села на свое место. Общественное мнение всегда имеет свой вес. В особенности, если речь о приличном месте.
— Освободи меня, — шепнула я, наклонившись к его уху. — Если не хочешь, чтобы нас съели сплетни.
— А я плевал на сплетни, — ответил Дмитрий и встал со своего места, схватив меня за руку и вытянув в коридор.
А попытка могла быть удачной.
Когда же мы оказались у дверей женского туалета, встретив по дороге пару оперативников, патрулирующих коридор, пришлось остановиться.
— Ну и что дальше? — спросила я.
Дмитрий зашел внутрь и осмотрел помещение. Убедившись, что в комнате нет щелей для побега, он снял наручники.
— Жду тебя снаружи.
Так было и во второй раз, и в третий, и в десятый. Каждый раз он ждал меня на входе, пристегивал наручниками к своему запястью и отводил на место.
Номер из кинофильма «Как украсть миллион» не удавался. В картине грабители пускали по залу с экспонатами бумеранг, а сами прятались в подсобке. В зале стояли датчики движения, которые с радостью включали сигнализацию, как только бумеранг пролетал мимо них. Переполошив охрану и каждый раз вызывая директора из дома для того, чтобы отключить тревогу, злоумышленники трижды кидали бумеранг. И каждый раз, не понимая, в чем дело, бедняги отключали и снова включали сигнализацию. А потом блюстителям закона надоело подскакивать из-за неисправностей в новой системе. И они отключили сигнализацию. Совсем.
Главный герой и несравненная Одри Хепберн, вернее, ее героиня, благополучно украли то, что собирались. Вот и я надеялась, что Альмову надоест со мной бегать. Однако охранник был неумолим.
Близился антракт, а избавиться от Дмитрия не представлялось возможным. Хотя я планировала отвязаться от него…
Я посмотрела на часы.
…Сейчас.
План с циститом не получился. Я начала нервничать.
Заказ привезут через двадцать минут. И мне нужно быть у черного входа.
Удивительно, что Дмитрию не хочется в туалет. Тогда бы мне представилась возможность улизнуть. Хотя, вероятнее всего, он бы приставил ко мне еще какого-нибудь верного сторожевого пса. Жаль, что верного не мне.
Но мне за антракт уже из вредности хотелось накачать детектива жидкостью. А чтобы ему захотелось пить, нужно поднять температуру тела.
«Да, где-то у меня в сумочке была инъекция с дифтерией, — подумала я. — Или это был птичий грипп?»
Я улыбнулась. Мои мысли меня рассмешили.
Альмов покосился в мою сторону.
Дирижер поклонился. Зал поднялся со своих мест и одарил музыкантов овациями. Аплодисменты сотрясали стены Золотого зала несколько минут. И стихли, открывая время для антракта.
Мы подождали, пока балкон освободится, и пошли в буфет, растворяясь в большой толпе и отдавая дань древней традиции. Я перестала ходить туда, когда поняла, что бутербродик не стоит давки в очереди и потерянного времени на ее преодоление. Но раз уж мы в Вене, то, может быть, тут очереди и буфеты чем-то отличаются?
Прямо перед нами появилась девушка с подносом. На нем стояли бокалы с пузырящимся шампанским. Я засмотрелась, как официантка лавирует между посетителями, никого не задевая и не роняя ни капли с хрупких фужеров. Поднос словно парил в воздухе, он будто бы держался вовсе не на тоненьких пальчиках, а левитировал самостоятельно. Я заметила, что присматриваюсь, не видны ли тросы, ведущие на потолок, на которых он крепится. Но тросов не было. И когда она поравнялась с нами, я нарочно споткнулась и со всего размаха упала на Альмова. Детектив находился спиной к официантке, поэтому не смог сориентироваться и избежать столкновения.
Конечно же, Дмитрий меня поймал, но шампанское оказалось на спине его пиджака, а бокалы со звоном посыпались на пол.
— Entschuldigen Sie bitte! — закричала я, с наигранным ужасом глядя на то, к чему это привело.
Меня кинулись успокаивать. Вопреки советскому мироощущению, цивилизованная Европа была настроена на мирное сосуществование с клиентами. Поэтому они готовы были выплатить мне любую компенсацию за скользкий пол, если я что-то себе повредила, и приличную сумму сверху за моральный ущерб. Только бы я не подавала на них в суд.
Я ответила им, что мне дурно, что в зале слишком душно, чем заставила волноваться управляющего. Он пробормотал что-то про кондиционеры и вентиляционную систему и начал уговаривать нас сохранять спокойствие.
