- Вопрос сложный, и быстро не ответишь.
- А Рябинин отвечает сразу и одним словом.
- Каким же?
- Спросите его?
И з д н е в н и к а с л е д о в а т е л я (на отдельном листке). Лида, я знаю, что ты промучаешься всю ночь, а завтра тебе заниматься своей наукой... Лида, главная наука людей - это умение жить друг с другом.
Д о б р о в о л ь н а я и с п о в е д ь. В милиции, наверное, думают, что я испугалась и сижу дома. А куда ходить? Цирк создан для детей, кино для подростков, театр - для людей с бедной фантазией, опера - для глуховатых старушек, оперетта - для дурачков, эстрада - для подвыпивших, балет - для сексуально ослабленных, телевидение - для бездельников... И только литература создана для умного человека. Разумеется, я имею в виду зарубежный детектив.
Петельников и Лида ехали в троллейбусе. Когда солнце на ощутимый миг прорвало ушедший в небо туман, инспектор увидел мираж - их обогнало такси с гигантской совой на заднем сиденье. Волосы вздыблены. Торпедно устремленный нос - как разогнутый клюв. Калязина? Или не Калязина? Миражи инспектор признавал только в пустынях. Он извинился и сказал, что будет в городской прокуратуре через часик. Лида не удивилась, - такое проделывал и Сергей. Инспектор выскочил на первой же остановке, поймал какого-то мотоциклиста и через двадцать минут был у санэпидстанции.
На лестничной площадке второго этажа жилого дома бездельно стоял худощавый невзрачный парень в кепочке, надвинутой чуть не на уши. Он смотрел через скверик на вход в санэпидстанцию, который был перед ним как на ладони. На подошедшего инспектора он только глянул, вернувшись глазами к притягательному входу. В уголке подоконника высился столбик бумажных стаканчиков из-под мороженого, вложенных один в другой.
- Сколько съел?
- Одиннадцать штук, товарищ капитан.
- В тебе эти самые не поднялись?
- Какие, товарищ капитан?
- Гектопаскали.
- Едал и больше.
- Где Калязина?
- Там.
- Откуда знаешь?
- Как откуда? Утром вошла и не выходила.
- А как проверить?
- Можно позвонить из будочки и спросить ее...
- Позвони-ка, только осторожно.
Леденцов побежал, прыгая через ступеньки, как школьник. Инспектор задумчиво обозрел вид через грязное, так и не отмытое дождем окно...
Здание санэпидстанции собрали из блоков, видимо, по типовому проекту. Двухэтажное, коротенькое и беленькое, стояло оно в середине жилого квартала одиноко, прикрывая нижние окна рядами общипанных кустов. Нет, не одиноко торец станции примыкал к большой и безоконной стене какого-то дома, скорее всего, нежилого.
Неужели ему показалось и он видел не Калязину?.. А кого же? Например, чудовищную сову, ехавшую в зоопарк или в кунсткамеру. Эти совы ему кажутся из-за бессонной ночи. После Лидиного звонка он пролежал всю ночь с открытыми глазами. Как сова. Читал афоризмы. Нет, совы ему кажутся не из-за бессонницы - не спал, бывало, и по три ночи. Это от афоризмов. Как там сказал знаменитый Галилео Галилей... "Против кажущегося, с которым соглашаются все, мы преуспеваем с помощью разума". Вот так и надо преуспевать против сов и телепатий.
Внизу хлопнула дверь. Одновременно с этим звуком Леденцов влетел по лестнице и стал перед инспектором, хлопая белесыми ресницами.
- Ее нет.
- Неужели?
- Будет через часик.
- Где же она, товарищ лейтенант?
- Даю честное слово, что не выходила.
- А через трубу улететь не могла, потому что нет печного отопления.
- Она где-нибудь там.
- Я видел ее в городе!
- Не может быть...
- Леденцов, тебе известно - я не выражаюсь. Но что ты видишь сейчас в моих глазах?
- Застывшую нецензурную брань, товарищ капитан.
- Тебе выследить Калязину, как болонке поймать шпиона.
- Но я ж смотрел...
- Ты сосал эскимо.
- Товарищ капитан, - возбужденно и обидчиво заговорил Леденцов. - Я ведь как веду наблюдение... Кто вошел, тот должен и выйти. А если не вышел, то держу его в памяти, пока не выйдет.
- Ну, а переодеться она не могла?
- Не могла. Я смотрю не только на одежду и общую конфигурацию, но и в лицо. Вон старуха появилась, была у меня в пропавших. Наверное, в туалете сидела.
- А как-нибудь видоизмениться, в кого-нибудь перевоплотиться?
- В кого?
- Ну, скажем, в сову?
- В птичку?
- Да, и вылететь в окошко, а?
- Тут я не гарантирую. За птицами, кошками и мышами не слежу, товарищ капитан.
- Продолжай работать по своей системе, - бросил Петельников уже на ходу.
Возможно, Леденцов и не виноват. Возможно, виноват он сам, поручив наблюдать за Калязиной, как за обычным преступником. Они с Рябининым давно чувствовали, что у нее есть свои тайные пути и свои тайные друзья. Не могла же она просочиться сквозь стену? Впрочем, если молоко квасит взглядом и двигает волей предметы... Как там у Галилео Галилея?.. Мы преуспеваем с помощью разума".
Инспектор решил побродить вокруг санэпидстанции, пока нет Калязиной.
Кусты, виденные сверху рядами, были пересечены и перемяты дорожками и тропками. Асфальтовая лента для пешеходов окаймляла здание вплотную, приварившись к стене. Вход один, обозреваемый сейчас Леденцовым. Нет, есть и второй, пожарный. Дверь закрыта намертво. Петельников заглянул через стекло - в нарушение пожарных правил к двери привалилась пара шкафов. Тут не выйдешь. Вылезла из окна первого этажа? Скажем, сиганула вот сюда, в заросли шиповника. Баба она здоровая... Но окна первого этажа забраны металлическими веерами. Отогнула? Баба здоровая. Инспектор добрался до стены, к которой приросла санэпидстанция. Что за стеной? Он пошел на улицу - искать фасад этого дома.
В такое время. Рябинин там протирает влажные очки, Лида сидит коридоре... Прокуроры могут разойтись по судам и проверкам. Дорог каждый час, а он тут выискивает - это надо было сделать давно тому же Леденцову.
Инспектор вышел на людную панель длинными сердитыми шагами. Но злость скатилась, стоило ему увидеть стеклянную доску с крупными буквами: "Поликлиника № 24". Ага, поликлиника. К ней примыкает санэпидстанция. Родственные учреждения, как, скажем, милиция и прокуратура. Даже роднее, одного министерства. А если так, то почему бы...
Петельников взялся за дверь и шагнул в чистенький вестибюль, запах которого - далеких лекарств и, может быть, далеких страданий - подтвердил, что это поликлиника. Он разделся и начал бродить по первому этажу, поглядывая в окно, на улицу, чтобы не терять направление. Длинный, магистральный коридор тянулся прямиком к той стене, к которой примыкала санэпидстанция. Инспектор шел, читая таблички на кабинетах; шел, пока не уперся в поперечную дверь, обрезавшую коридор. Рентгеновский кабинет. Перегорожена часть коридора некапитальной стенкой. Все, тупик. Инспектор пошел обратно, чтобы подняться на второй этаж. Если и там подобный тупик, то его кавалерийская атака сейчас захлебнется, ибо у санэпидстанции всего два этажа. С чего он взял, что Леденцов не проверил? Леденцов - продувная бестия, игравший простачка. Может съесть десять брикетов мороженого...
Петельников шел по точно такому же длинному коридору, как и на первом этаже. Теперь он не смотрел в окна и не читал табличек на кабинетах. Его взгляд бежал по узкому коридору, как луч по тоннелю, и уходил в конец, в поперечную преграду. Но мелькали больные, заслоняли здоровые... Он убыстрил шаги, съедая ими длинноту. Коридор укоротился, его уже не было. Нет, кабинета здесь не огородили. Стена, капитальная, с небольшой беленькой дверью, на которой только что не хватало таблички "Служебный вход". Он её дернул - закрыта. Куда она? Да больше некуда, кроме санэпидстанции.
- Гражданин, что вы ищете? - Девушка в белом халате пресекла взглядом его деятельность.
- Хочу попасть в санэпидстанцию.
- Так идите с главного входа.
- А этот для кого?
- Для сотрудников, гражданин.
- Спасибо, гражданка.
Инспектор сел на белую - все белое - скамейку и оперся расслабленной спиной о паровую батарею. Вздремнуть бы тут, в чистоте и тепле. Посидеть бы тут, покараулить. Калязину, которая должна вот-вот прийти. Впрочем, теперь это не имеет смысла - важно было узнать, куда она ходила. Нет, Леденцов не бестия...
Петельников тяжело встал и пошел по коридору к выходу. Глаза, теперь не искавшие никаких дверей, спокойно ослабели. Поэтому идущую навстречу женщину принял без удивления, тем более что она ничем не походила на сову - на оперную певицу она походила, забежавшую в поликлинику сдать анализы. Женщина глянула на него рассеянно, не признавая. Инспектор счел это невежливостью.
- К какому врачу номерок, Аделаида Сергеевна?
- О, какая встреча!
- К невропатологу или к этому... к уху-носу?
До служебной двери было метров десять - она все поняла.
- Нет иду на работу.
- Почему ж не через главный вход?
- Гражданин Петельников, а какая статья уголовного кодекса обязывает ходить через главный вход?
