— Что за шапито ты здесь устроил?!
— Здесь, извиняюсь, не шапито, а задержание человека, подозреваемого в причастности к убийству господина Пущина.
Взгляд бэховского майора излучал полнейшее добродушие.
— Что, и ордерок имеется? — зло уточнил Андрей.
— А как же! Само собой. Мы ж не беспредельщики какие, а…
Кто они такие на самом деле ухмыляющийся Шанин пояснить не успел — из подворотни, в которую вслед за Ардовым заскочил «автоматчик» раздался гулкий хлопок выстрела, многократно усиленный эхом арочного свода. Вслед за ним немедленно последовал второй, третий… Все участники развернувшегося на главной улице города и на глазах у многочисленных случайных зрителей интерактивного шоу, вздрогнув, поворотили головы на звук и каменно застыли: кто в удивлении, а кто в потрясении. Немая сцена продолжалась секунд десять-пятнадцать. Финалом её стал сольный выход из подворотни «автоматчика» с отчужденно-потерянным лицом. Орудие труда он нес в левой руке, направляя ствол в тротуарную плитку, и всем своим видом походил на шаблонного усталого рейнджера, вернувшегося с охоты на вьетконговцев.
— Серый, ну что там? Этот, который шустрый, где?
— Извините, Дмитрий Ильич, фигня получилась, — «автоматчик» виновато сглотнул и облизал пересохшие губы. — Спёкся клиент.
— Твою мать, Серёжа, ну как же так?!! — взорвался в приступе ярости Шанин. — Я ж тебе кричал: стрелять только по конечностям!
«Автоматчик» стоял распекаемым школьником опустив очи к долу и неубедительно мямлил, оправдываясь:
— Так я и старался… чтобы по конечностям… Не получилось.
— «Не получилось»! Идиот!.. Ты у меня затрахаешься отписываться! Ты у меня в отпуск в феврале пойдешь! И целиком проведешь его на стрельбище! Ворошиловский, бля, стрелок!
Шанин распалялся всё пуще и пуще. Всё это время Андрей, не вмешиваясь, молча и внимательно наблюдал за бэхом и в какой-то момент почувствовал, что всё происходящее отчего-то вызывает у него ощущение талантливо срежессированного, постановочного фарса. Жутковатого в своём воплощении, но тем не менее — фарса.
— Всё получилось случайно, хотя именно так и планировалось? — глядя в глаза Шанину, спросил Мешок.
— Ты это о чем, братан? — не отводя взгляда, дерзко поинтересовался тот.
— Твой братан за амуром жёлуди роет!
Они стояли друг напротив друга словно бы копируя финальную сцену из гениального фильма Серджио Леоне, полные решимости вцепиться в глотки друг к другу. Двое — «плохой» и «злой», ибо «хороших» в мире, который они сами для себя когда-то избрали, по определению не существует и не существовало никогда. Возможно, дело действительно дошло бы до классического салунного поединка, но тут из машины уже покойного Ардова выскочила Ольга и отчаянно закричала:
— Андрей! Срочно! Срочно нужна «Скорая»! Светлане совсем плохо!
Пелена ненависти мгновенно спала с глаз Мешка, уступив дорогу профессиональному и человеческому рацио.
— Виталя, вызывай Крутова! Бегом! — бросил он Вучетичу и услышал в ответ сердитое:
— Не надо никого вызывать, я здесь.
Оказывается, всё это время Крутов стоял за спиной Мешка, готовый прийти на помощь своему командиру в случае запуска межкланового побоища.
— Берите Ковелину и пулей в больницу. Какая здесь ближайшая?
— Епархиальная, на Обводном. — первой соориентировалась Ольга.
Крутов и Вучетич максимально осторожно вытащили из салона бледную, как полотно, практически не подающую признаков жизни Светлану. Женя взял девушку на руки, и голова её, качнувшись, безвольно откинулась. Так что все те пятьдесят метров, что пришлось нести её до женькиного «Фольксвагена», Ольга вынуждена была семенить рядом и поддерживать утопающий в копне сбившихся роскошных волос затылок Ковелиной. На лицо девушки Ольга старалась не смотреть — слишком уж оно походило на маску мертвеца.
— Андрей, у тебя кровь, — тихо сказала подошедшая сзади Северова.
— А вы что здесь делаете? Где Батынков?!!
Наташа опустила глаза и принялась суетливо рыться в сумочке в поисках платка:
— У тебя кровь из носа. И из губы тоже, — угрюмо повторила она. — Давай, вытру.
— Где Батынков?!!!
— Как сквозь землю провалился, — вынужден был выступить на передний план Шевченко. — Представляешь: пошёл, вроде как в сортир, и пропал. Мы с Натахой все закутки проверили. Вот честное слово! Нигде нет!
— Благодарю за службу. Отличная работа, — невидяще посмотрел на своих Мешок и сплюнул в злобном бессилии. После чего недружелюбно оттолкнул в сторону Тараса, быстрым шагом вернулся к Шанину и схватил того за ворот рубашки с такой силой, что дорогой шёлк, не выдержав, лопнул. В глазах у Андрея сейчас читалось натуральное безумие, так что бэх счел за лучшее попытаться погасить конфликт.
— Брось, командир, — натужно улыбнулся Шанин, продемонстрировав лучезарную металокерамику. — Еще не хватало между собой кусалово устраивать.
— Я тебя посажу, майор! Обещаю!
— А не надорвешься, майор?
— Постараюсь. Не надорваться.
— Ну, флаг тебе в зубы!.. Слышь, рубашку отпусти. Дорогая вещь, замучаешься бабки копить.
Майоры ещё какое-то время побуравили друг друга ненавидящими взглядами, после чего, так и не сказав более друг другу ни слова, разошлись: Шанин направился осматривать труп, а Мешок, не оборачиваясь, понуро побрёл по Старо-Невскому, словно ледокол разрезая своим телом толпу слетевшихся на кровавую фотосессию зевак. Один из них попытался запечатлеть на свой мобильник удаляющуюся фигуру странного мужика, который едва не устроил драку с «главным милиционером». Но вовремя подскочивший Тарас доходчиво объяснил доморощенному папарацци, насколько глубоко тот не прав.
Вучетич хотел было броситься вдогонку за Андреем, но Северова придержала его, крепко схватив за рукав:
— Не надо, Виталик. Не стоит. Только лишний раз нарвёшься. Не видишь что-ли? Ему сейчас надо побыть одному…
* * * * *
…Мешок потеряно брёл по Синопской набережной, не ощущая ни мягкого вечернего тепла, ни приятной невской прохлады, ни снующих туда-сюда прохожих, облюбовавших по причине жары даже эту далеко не самую привлекательную в городе набережную. Брёл, погруженный в свои размышления, снова и снова переживая и оценивая события последних нескольких часов. Впрочем, как ни оценивай и с какого боку ни заходи, вывод напрашивался один и сам собой: с его, Андрея, попустительства и практически на его же глазах состоялось покушение на жизнь женщины, которую он, важняк грёбаный, должен был любой ценой уберечь и защитить. Которую он лично уверял в том, что её жизни ничего не угрожает, потому что у них, у него, якобы всё под контролем.
«Кретин! Мудила грешный!.. И ведь прав был Жмых, тысячу раз прав, старый лис! Нельзя, невозможно усидеть одной задницей на двух стульях! «Коль положено мяукать — не чирикайте». А ты что?… Не удержался? Мяукнул? Душа запросила романтики, а жопа приключений?… Захотел и девку прикрыть, и громкое дело в одиночку размотать? Вот и размотал. Вернее — намотал. Красные сопли на кулак… И что теперь? Дай бог, чтобы Светлана оказалась жива… А вот дальше что? Ковелина больше не станет верить ни единому твоему слову, да и от своих прежних откажется. И будет абсолютно права. Ардов мёртв. Стоп!.. Ардов… «Сережа, стрелять только по конечностям… В отпуск в феврале пойдешь…»
Андрей встал как вкопанный: страшная догадка поразила его, почти ослепив своей очевидностью. Взгляд Шанина, в уголках глаз которого сквозило плохо скрываемое удовлетворение. Его голос. Интонация с которой он вроде как и распекал своего подчиненного, но при этом…
«Ну, конечно! Этот курортный бэх заранее знал всё. Знал, что Батынков руками Ардова намеревается убрать Светлану. Знал место и время, с точностью до минуты, когда это произойдет. Потому и появился со своими архаровцами точь-в точь: ни секундой раньше, ни секундой позже. И самое главное! Не было после этого у Ардова ни единого шанса остаться в живых — разве что за счет выдающихся спринтерских способностей, на которые редко способен человек, плотно отведавший итальянской кухни… Так что милиционер Серёжа — этот держиморда с лицом школьника-дебила — всё равно бы промахнулся «по конечностям»: не сейчас, так при этапировании задержанного в Курортное РУВД. Потому что на покойника можно смело списать и Пущина, и Ковелину, и чёрта в ступе. И тогда майор Шанин спокойно, с чувством исполненного долга, улетит отдыхать на юга. А Леонид Кириллович Батынков заведет себе новую любовницу и нового замглавы районной администрации. А старый замглавы по-прежнему будет сидеть в «Крестах». И все будут довольны. И все будут жить долго и счастливо. Все. Кроме него, Мешка, которому, тут Жмых допустил небольшую неточность, действительно лучше всего податься в сторожа. Вот только не людей, а гнилую капусту на овощебазе охранять. Сутки через трое».
