— Зачем он тебе понадобился? — полюбопытствовал Тарас.
— На всякий случай, сыпану из него кому надо в стакан снотворного или еще чего — и никаких проблем, — открывая окно в машине, поведал Виктор.
— Ну ты даешь! — удивился Тарас, засмеявшись. — С тобой не соскучишься. Теперь тебя надо остерегаться.
— Что нам с тобой делить, Тарас? — успокоил его Виктор. — В будущем, смотришь, еще и сватами станем.
— Я об этом тоже подумывал, — довольно поддержал его Тарас.
— Мы, взрослые, можем договориться насчет своих детей, а вот как наши сопляки посмотрят на наш сговор?
— Вот бы наши бабы послушали, какие мы с тобой сейчас решаем проблемы, — засмеявшись и толкнув Виктора в бок, заметил Тарас. — Как смотришь насчет сауны с бабенками? — неожиданно предложил он.
— Дело, по которому я сюда приехал, выполнено, а почему и не отвязаться, — согласился Виктор, довольно улыбнувшись. — Лариса никакой болезни от удовольствий еще не прихватила? — поинтересовался он о своей подруге.
— Ты что, она себя блюдет только для тебя, — успокоил его Тарас.
Как обычно, вечером Полина Геннадиевна, сожительница Бороды, приготовила ужин. Дома находились все домочадцы, кроме Альбины, которая еще не вернулась с работы.
Проголодавшиеся за день ее дети, Константин и Антон, проявляя нетерпение, азартно лезли проверять содержимое кастрюль, тогда как Полина Геннадиевна, прогоняя их из кухни, наигранно сердясь, поясняла им:
— Сейчас придет мама, и тогда мы все вместе сядем за стол и будем кушать.
Увидев через окно зашедшую во двор Альбину, Полина Геннадиевна, уже не дожидаясь ее появления, приступила к разливу по тарелкам вкусно пахнущего горячего супа. В первую очередь она усадила за стол непоседливых детей и налила в их тарелки супа.
Зашедшая в дом Альбина, ни с кем не поздоровавшись, от волнения вся красная и злая, молча прошла в свою спальню, куда сразу прошел Виктор, оставив родителей и детей с недоуменными лицами на кухне.
Через несколько минут Лесник позвал в спальню Иллариона Константиновича.
— Послушай новость, которую сейчас принесла Альбина, — с удивлением в голосе предложил он.
Уже несколько успокоившись от пережитого и первоначального бессвязного бормотания мужу, Альбина сообщила, что сейчас в городском парке, через который она шла с работы домой, ее остановил грабитель, который, под угрозой ножа, снял с нее золотые сережки с бриллиантами, цепочку, перстень с бриллиантом, обручальное кольцо и женские золотые часы «Заря» с золотым браслетом.
Выслушав дочь, Борода, посмотрев на часы, удивленно выдохнул:
— Ничего себе! Вот это новость. Еще и семи нет, — так он выразился о девятнадцати часах, — а гопстопники уже приступили к работе. Неужели в парке, кроме вас, прямо никого не было?
— Были, проходили мимо нас, но кому захочется лезть из-за бабы под нож? — огрызнулась она сердито.
— Ты в милицию о грабеже случайно не сообщила? — продолжал пытать ее Борода.
— Случайно не сообщила, а сразу побежала домой, — съехидничала она.
— Правильно сделала, — нисколько не обидевшись, одобрил ее действия Борода. — Что теперь будем делать? — обращаясь к Леснику, поинтересовался он. — Он нас не разорил и можно на случившееся закрыть глаза, но где гарантия, что гопстопник завтра вновь ее не повстречает и не повторит свой концерт? — рассуждая вслух, произнес Борода.
— Ты прав, отец, его нам надо обязательно найти и проучить, чтобы в другой раз ему не было повадно.
Вновь заплакав, упав на кровать и уткнувшись лицом в подушку, Альбина, причитая, сообщила:
— Как, сволочь, он меня напугал, если бы вы только знали, а щека от удара и сейчас болит.
— Так он тебя еще и бил? — удивился Виктор.
— А то я ему все так задаром и отдала, — возмутилась Альбина его недомыслию.
— Тогда я его, падлу, из-под земли достану и такую трепку устрою, что его зубы через задницу будут сыпаться, — разозлившись, жестко пообещал он.
— Нет, Виктор, позволь уж мне с ним расквитаться. Я хочу, чтобы он побывал в моей шкуре и прошел через мой позор и унижение, — поворачивая к Виктору свое заплаканное, обезображенное гримасой лицо, потребовала она.
— Отец, иди на кухню, мы сейчас успокоимся, приведем себя в порядок и придем, — кивнув головой в сторону Альбины, сказал Лесник. — После ужина я смотаюсь в одно место, пройдусь по низам, проинформирую, может быть, он где и засветится.
— Его, шакала, надо обязательно найти, — угрюмо выразил свое желание Борода.
— Если не залетный, то ему от нас не уйти, — уверенно заверил Лесник.
Оставшись вдвоем с Альбиной, он, как заправский следователь, подробно стал выяснять у нее приметы грабителя. Его дотошности в выяснении тех или иных подробностей многим молодым оперативным работникам милиции надо было поучиться. Оставшись доволен полученными ответами на свои вопросы, он, пройдя в зал, по телефону набрал номер Туляка. Незнакомый мужской голос сообщил ему, что тот будет минут через сорок.
— Передай ему, что звонил Лесник, который сказал, что обязательно еще позвонит, а поэтому, как он придет, чтобы ждал моего звонка.
Наскоро поужинав, так как не знал, когда у него вновь появится свободное время для принятия пищи, Лесник пошел переодеваться.
Томительно прождав минут пятьдесят после своего первого звонка, Лесник вновь позвонил Туляку.
На этот раз трубку поднял сам Туляк. Обменявшись с ним несколькими фразами и убедившись в том, кто есть кто, Лесник сказал:
— Я сейчас подъеду к тебе, выйди ко мне, поговорим в машине об очень важном для меня деле.
Туляк был доволен, что такая видная в преступном мире персона обращается к нему за помощью, а поэтому он, не скрывая своего удовлетворения, бодро пробасил:
— Уже пошел тебя встречать.
Дождавшись Лесника, Туляк сел в его машину. Они отъехали от бара, где у Туляка была «штаб-квартира», один квартал и, припарковав машину вплотную к тротуару, остановились. Лесник оставил включенными в машине подфарники, чтобы габаритами огней машины предупреждать водителей об имеющемся впереди них препятствии.
Выслушав новость Лесника, Туляк, подумав и размышляя вслух, сказал:
— О том, что такое падло сделали мои ребята, не может быть и речи, так как я уже о нем знал бы. Найти гопстопника, если он работает один, проблема из проблем, а если он залетный, то, честно скажу, найти его дохлое дело.
— Я и сам так думаю, — вынужден был согласиться с его рассуждениями Лесник.
Молчание затянулось: оба думали, какие еще нужно принять меры к розыску грабителя. Молчание прервал Лесник:
— Так что у нас теперь остается одна надежда на то, что этот фрукт из местных.
— Тогда ему встречи с нами не избежать, — убежденно заверил его Туляк.
— Дай Бог, — не спеша мечтательно произнес Лесник. Вспомнив о прихоти жены, он сообщил о ней Туляку, который пренебрежительно буркнул:
— Разве баба сможет проучить мужика так, чтобы он прочувствовал?
— Они не знают, где и как им чудить, но я решил ее желанию не перечить, пускай отведет душу.
— Чем я сейчас практически могу тебе помочь?
— Поручи своим парням поискать его по приметам, пускай прошвырнутся по базару, ломбарду и по другим злачным местам.
Лесник подробно описал Туляку приметы грабителя. С неменьшими подробностями он описал, какие ценности были похищены грабителем у жены.
— Чтобы его найти, надо хоть на время в ментовку на полставки поступить, — пошутил Туляк.
— Мы все на них бочку катим. Они для нас охотники, мы звери, а поэтому общаться с ними нам не приходится, они нам враги, а для серой массы они спасители и помощники. Вот какая интересная петрушка получается, — с удивлением сделал для себя открытие Лесник.
— При такой запутанной, бестолковой, дорогой жизни, честно признаться, без ментов не обойдешься, — согласился с ним Туляк.
— Вот сегодня на людях шакал зажал бабу, и никто не посчитал за падло и не заступился за нее. Мы с тобой сейчас пыхтим за нее, а остальной массе при аврале, кроме как к ментам, подписываться не к кому.
— Хай пашут, — беспечно разрешил Туляк деятельность работников милиции, — лишь бы они не мешали нам.
Доставив Туляка назад к бару, Лесник поехал к Цыгану, которого тоже подключил к поиску виновника случившегося переполоха. Являясь вором в законе, Лесник не имел права обращаться в правоохранительные органы за помощью в розыске грабителя, так как тогда считалось бы, что он нарушил воровской закон, а поэтому, независимо от результата предпринимаемых им усилий, ему путь в милицию был закрыт.
С каждым новым днем, отдалявшим неприятное событие, вероятность положительного результата розыска приближалась к нулю.
