одноклассники того… – он замялся, но потом решил говорить без обиняков, – наркоманят?
– Каждый решает сам. Я им не указ.
– Мне показалось, что вы вместе с ними…
– Презираю слабаков. Я не с ними.
Дмитрий не выдержал:
– Я знаю, кто подкладывает пакетики в тайники.
Дмитрий ожидал от неё испуга или хотя бы смущения. Но она лишь хмыкнула:
– Да?
– У меня есть видео с доказательством, что ты участвуешь в этом грязном деле! – пошёл ва-банк Дмитрий.
– Засунь ты его себе…
Ксения направилась прочь, ногой пихнула дверь и вышла.
«Чертовка! Ты у меня не отвертишься! Все фамилии сейчас вывалю и начну с тебя, как с организатора».
Завуча он нашёл у секретарши.
– Это ни в какие ворота не лезет! – начал он накручивать себя. – Вы что? Не видите, как школа погрязает в трясине?
Обе женщины уставились на него, как на пришельца.
– В наркотрясине!
– Опять за своё! Ну, знаете! Пишите… – опомнилась МММ.
– И напишу! Ещё как напишу! На имя директора! – прервал он.
Схватил со стола лист, ручку. Застрочил, диктуя сам себе:
– Директору технического лицея… Так, дальше.
– От учителя информатики Красухина Д. И.
– Докладная. Так, дальше.
Покончив с преамбулой, он приступил к перечислению.
– Так, Далилова Ксения…
Завуч, глядевшая на него до этого с любопытством, изменилась в лице, подскочила и выдернула листок, отчего ручка прокорябала загогулину.
– Да вы, я смотрю, не просто не педагог! Самый хамейший хам!
Она процокала к двери с таким же видом, как незадолго до этого маленькая проклятая чертовка.
Дмитрий перевёл взгляд на секретаршу. Та пояснила:
– Это её дочь. От первого мужа.
День обещал быть тёплым, даже по-весеннему жарким. Восточный ветер с казахстанских степей сушил кляксы луж. Важные голуби не торопились уступать дорогу, да Дмитрий и не спешил. Решено! Придёт в школу и первым делом… Нет, лучше после уроков. Положит на стол директора свою докладную. Тот, конечно, мужик мягкий, рыхлый на вид. Ливер, одним словом. Нет, от Ливера никакой пользы. Докладная подождёт.
10 «Б» встретил его неожиданно притихшим. И скоро Дмитрий понял почему.
Ксения, пересевшая за первый стол, неотрывно смотрела в глаза и покачивала выставленными напоказ ногами. Как ни старался не обращать внимания, а выступившая на лбу испарина была ему не подвластна.
Он не заметил, что скрытая камера фиксирует каждый его взгляд, каждое слово. Не мог представить, что ученики настолько талантливы. Что смонтированная запись с наложенной нарезкой фраз появится на следующий вечер и в группе, и у директора. И что Ливер будет в шоке от увиденного. Ещё бы! На экране вспотевший Дмитрий на фоне стен класса. Затем фокус камеры переводится на экран компьютера. Там кадры из фильма для взрослых. Камера отодвигается. Аналогичные картинки – на других компьютерах. Ученических.
Но это завтра. А пока Дмитрий не мог ожидать, откуда последует новый удар.
Что за наваждение с этими вечерами? Один за одним.
Дмитрий дежурил на входе. В актовом зале лились красивые слова девочкам, девушкам, женщинам. Рвалась из окон музыка. А ему поручили блюсти порядок у двери. Разве до этого не блюл? Что мог – сделал. Но! Минуту назад МММ поставила его перед выбором: или уход из лицея, или увольнение. Основание – жалоба учениц и родительниц. С этой минуты можно считать себя свободным. Обидно, что главного врага, поставщика губительного дурмана, не раздавил как мерзкую гадину.
В раздумьях он не сразу заметил возню в глубине пришкольного сада. А когда примчался туда, тёмные фигуры растворились среди ночных безмолвных деревьев. На грязной дорожке лежал пухляш. Дмитрий помог подняться.
– Зубы целы? – спросил он, вытирая разбитые губы мальчика.
Тот поворочал языком и кивнул.
Из кустов прокричали:
– Киря, всё равно достанем!
– За что они тебя? – спросил Дмитрий.
– Завидуют.
Чему? Кирилл не отметился ни любовными похождениями, ни учёбой, ни агрессией.
– Я провожу, – сказал Дмитрий, заметив, что мальчик захромал.
Они медленно прошли ярко расцвеченную улицу. За ней – мрачные кварталы пятиэтажек. Многочисленные гаражи пугали темнотой и узкими проходами. Киря то и дело оглядывался. А Дмитрия мучил вопрос: как заговорить с мальчиком о школе? Он осознал, что ни с кем из учеников не смог подружиться по-настоящему. Впрочем, Кирилл тоже ни с кем не водил дружбу. Даже в теннис играл только с учителем. Не из-за опасений ли, что может настучать, его не первый раз избивают одноклассники? Пока Дмитрий размышлял об этом, они вошли в неосвещённый подъезд.
Полная женщина открыла им дверь и пригласила Дмитрия Ильича пройти в комнату. Аделия Ниловна, так она представилась, занялась сыном. Учителя охватило беспокойство. Он сидел в продавленном потёртом кресле. Перед ним на экране небольшого телевизора беззвучно махал руками ведущий. Пора уходить, но Дмитрий надеялся на беседу с мальчиком.
Вошёл Кирилл в домашней одежде, сел рядом, прибавил звук. Ведущий нелепо веселил сам себя.
– Килюша, покажи свои нэцке, – донёсся из кухни голос Аделии Ниловны.
Губы Кири скривились в недовольной усмешке.
– Мама!
Мальчик вцепился в подлокотники, словно боялся, что учитель выволочет его из спасительной мякоти кресла.
– Дмитрию Ильичу совсем не интересны игрушки.
– Что ты такое говолишь! Хотела бы я посмотлеть, кому неинтелесна твоя коллекция!
Не обращая внимания на растерянного сына, Аделия Ниловна увлекла учителя за собой.
Сначала Дмитрий подумал, что попал в библиотеку. Глухую стену занимали книжные шкафы. Он осмотрелся и понял: в Кириной комнате нет ни одной книги. Даже учебников. За стеклянными дверцами на полках расставлены фигурки. Удивил строгий порядок их расположения. Домашние животные отдельно. Отдельно дикие. Своё место для рыбок и лягушек.
– Ого! – присвистнул Дмитрий. – Приличное состояние!
Он прикинул, сколько могут стоить эти стада миниатюр.
– Я вас умоляю! – всплеснула короткими руками женщина. – Какое тут может быть состояние?
В тесной комнате Аделия Ниловна казалась слонихой. Её необъятная фигура застыла у двери. Дмитрию стало понятно, почему мамаша избегала школы. Опасалась, что из-за проблем с «р» и слоновьих ног будут дразнить сына.
– Иглушки. Что с них взять? Мы слоников только купили, а остальное – Килюша. Копит-копит, потом лаз – и что-нибудь да плинесёт. Или выменяет. Это с одноклассниками у него нелады. Больше с дядьками общается, с коллекционелами. В длузьях – одни седые или лысые.
На этих словах Аделия Ниловна осеклась и вгляделась в учителя. Так смотрят, когда чувствуют, что сболтнули лишнего.
– Я щас чай сготовлю, – сменила она тему. – А вы побеседуйте. Он вас так уважает, так уважает… Даже теннисом занялся, чтобы с вами иглать. Холошо, что вы вот так, по-плостому с учениками.
Она выплыла прочь и вскоре зашипела:
– Сына, неудобно. Что же ты? Давай, милый.
Киря вошёл и плюхнулся на тахту. Дмитрий увидел шахматы на подоконнике и обрадовался. Прекрасный повод вывести собеседника на откровенный разговор.
В игре мальчик оживился и с первых ходов заявил себя как сильный соперник. Ничего не выдавало в нем наркомана. Футболка позволяла рассмотреть ухоженные руки. И в школе никто не заставал его курящим.
– Сколько лет собираешь?
– Не я. Мне они на фиг не нужны. Родители. Делать им нечего, деньги вкладывают.
То, что мальчик пытается скрывать своё увлечение, казалось нелогичным. Да и сама коллекция. Что-то в ней не так. На сэкономленные гроши выставленные в шкафах богатства не купишь.
После нескольких брошенных взглядов на полки Дмитрий заметил маленькую фигурку женщины с крыльями. Подумалось, что она лишняя среди животных. Он поднялся, взял в руки, чтобы рассмотреть. Кирилл обеспокоился:
– Это птица Сирин. Антикварная вещь, – и подставил ладони, словно испугался, что гость нечаянно уронит. – Я столько за ней гонялся.
Затем перехватил фигурку и водрузил на место.
Дмитрий уставился на доску. Противник жертвовал фигуру. Надеялся заманить в ловушку, но при этом ослабил левый фланг.
– Как же так? У тебя аналитический ум, и так плохо учишься.
– Не интересно мне там. Ни одного нормального. Для них свой – когда всё вместе: и курить, и напиваться до чёртиков, и трахать кого ни попадя. Не по мне это.
Кирилл сжал пальцы,
