Илья Трофимыч чуть усмехнулся:
- Думаю, самое прямое, господин Лаврентьев. Два года бумажки лежали тихо-мирно, никак не влияя на ваши чисто товарищеские отношения с гражданкой Зубко, потом вдруг, внезапно, они вам понадобились, вы спешите за ними, забираете папку, заодно забираете свои вещи, как будто уже не собираетесь больше в этом доме появиться, - и тут же на вас нападают, прямо у дверей квартиры! Как вы показали ранее, вы звонили, предупредили гражданку Зубко о своем приходе, она вполне могла подготовить такое нападение, особенно если почувствовала, что доверительные товарищеские отношения между вами и нею изменились...
Илья Трофимович говорил строго по сценарию, составленному под руководством Кучумова, но был недоволен: с самого начала ему не нравилось, что придется возбуждать в Лаврентьеве подозрения и враждебность к женщине, и сейчас тоже, хотя "пострадавший" не выглядел опасным человеком. Впрочем, мало ли как он выглядит - погибла же отчего-то Ираида Николаевна Безвесильная, скоропостижно угодившая под черную "семерку"...
- Ну ладно, Игорь Константинович...
Лаврентьев вдруг отметил с тревогой, что у майора изменился тон, да и вид тоже, вовсе он не казался теперь таким облезлым и униженным.
- ...вернемся к теме, которая представляет наибольший интерес, как у нас говорится, "по вновь открывшимся обстоятельствам". Тем более, что по этой теме давно ведется следствие и вы, гражданин Лаврентьев, можете оказаться весьма важным свидетелем... Как-то мне с трудом верится, чтобы неизвестные владельцы мошеннической компании "Лигинвест" или её находящийся в розыске директор Ильин Герман Николаевич доверили операции с сотнями тысяч долларов человеку случайному, им едва известному...
Лаврентьев беспокойно шевельнулся на стуле, но промолчал.
- Правильно ерзаете, думаю, никак не случайному и, думаю, отлично известному... А может быть, и не надо больше искать каких-то таинственных владельцев? Может, прекрасно знал господин Бражников В. С., известный под кличкой "Брага" поставщик "ряженой" водки, и прочие кредиторы, к кому нести свои тысячи и с кого их требовать, когда запахло керосином?
Лаврентьев скривился:
- Ну-у, господин майор, через пять минут вы обнаружите в моей скромной персоне самого господина Мавроди или таинственного распорядителя золотых запасов партии...
Илья Трофимович, все так же по сценарию, продолжал терзать Лаврентьева, не используя, однако, всего доступного ему арсенала средств и возможностей.
Лаврентьев же твердо стоял на своем, ни слова в показаниях не менял, только сердился и осторожно угрожал майору своими кандидатскими возможностями. На втором часу допроса он выдвинул предположение, что все эти события инспирированы его соперниками по предвыборной кампании с целью дискредитировать единственного честного кандидата, например, господином Кочетовым, который как ставленник президента наверняка имеет рычаги влияния на милицию...
Казьмин, поглядывая на часы, дотянул разговор до намеченного графиком времени, после чего объявил, что гражданин Лаврентьев является важным свидетелем по делу инвестиционной компании "Лигинвест", а потому не должен покидать постоянного места жительства без согласования с соответствующими органами.
- То есть как это?! - вскинулся Лаврентьев. - А как же избирательная кампания? Я должен ездить по всей области, выступать...
- Это пожалуйста, сколько угодно, но извольте о каждой поездке заблаговременно сообщать в УВД, дежурному по уголовному розыску, вот по этому телефону... - майор написал на листочке, - а по прибытии на место тоже звонить... Что же касается документов из папки, то они являются важнейшими вещественными доказательствами, а потому изымаются, о чем вам будет сейчас выдана соответствующая расписка.
Игорь Константинович замер. В голове быстро прокручивались варианты. Вся эта история, начиная с идиотского требования Юрки Сивкова, дурно пахла. Похоже, спланированная провокация. И сейчас очень важно каждым поступком работать на свою легенду: маленький человек, случайно угодивший в самую гущу жульнических махинаций. Если же пытаться кого-то отмазать, влипнешь ещё сильнее...
- Простите, гражданин майор... Вы этим поставите меня в очень тяжелое положение. Я ведь почему пришел к Зубко - ко мне явился один из этих кредиторов "Лигинвеста" и начал требовать возврата денег, которые давным-давно получил, и я поехал к Зубко за его распиской, чтобы доказать нелепость таких требований. Он меня ждет, и если я явлюсь без расписки, то сами знаете, что будет... Вы хоть эту расписку мне отдайте, а то, боюсь, останетесь без свидетеля...
- Ну, так уж сразу без свидетеля!.. Хотя... - Казьмин нахмурился, задумался. - Может, дать вам заверенную ксерокопию? Честь по чести, Садовый райотдел, все как положено...
- Вот тогда меня точно пришьют!
Казьмин ещё подумал.
- А таки могут, - подтвердил спокойным, деловитым тоном. - Ладно, ксерокопию оставим в деле...
Нашли расписку Сивкова, погнали лейтенанта Волкова-Зайцева, тот через минуту принес три свеженьких ксерокопии, Лаврентьев на каждой написал: "Подлинность ксерокопии и её соответствие оригиналу подтверждаю". Далее следовала подпись, фамилия, имя, отчество полностью, дата.
После него в качестве свидетелей расписались майор и лейтенант.
Далее последовало сочинение подписки о невыезде с оговорками о возможности поездок по предвыборным делам, потом идиотской расписки в получении личных тапочек и дезодорантов...
Только в шестом часу Лаврентьеву удалось выскочить из райотдела с постылой сумкой в руках. Уже совсем стемнело, но квартал перед милицией был все-таки освещен, и ему удалось остановить какую-то замызганную "пятерку".
- Слушаю, гражданин начальник! - вежливо сказал водитель.
Лаврентьев, не дожидаясь приглашения, влез на сиденье рядом с водителем, скомандовал:
- На Кантемировскую, угол Липовой.
Машина тронулась.
- А как вы определили, что я "гражданин начальник"?
- Так кто ж ещё будет голосовать прямо напротив райотдела?
- Логично.
Только тут до Лаврентьева дошло, что вышло удачно: денег-то в кармане ни копейки. Ладно, главное - добраться до "гольфа", там деньги найдутся... После разыскать идиота Юрика и хорошо потрясти. В самом деле, очень уж как-то все подозрительно сошлось...
Глава 46
Убийство состоится...
На столе у полковника Кучумова негромко зазвонил прямой телефон:
- Слушаю.
- Дмитрий Николаевич, простите, что отрываю от дел...
"Что ещё Слон затеял?" - нахмурился Кучумов.
- ...но у меня есть основания подозревать, что готовится убийство. Я ещё не могу сказать, кто будет жертвой и кто исполнителем, подозреваю лишь заказчика, но не имею пока достаточных сведений. Однако прошу вас: держите наготове группу, я сообщу место и время, как только будет ясность. Еще раз простите, для более подробного разговора нет времени и возможности, я должен держать линию свободной!..
Клацнуло, послышались частые гудки.
Полковник выругался и положил трубку. Подумал, нахмурившись: "Не иначе, что-то он вокруг Лаврентьева крутит, а мне не сказал". Нажал кнопку интеркома:
- Лидия Макаровна, срочно найдите майора Казьмина, пусть свяжется со мной. Прервите любой разговор.
* * *
Освещенный участок улицы остался позади. Лаврентьев устроился на сиденье поудобнее - и тут ему в затылок уткнулось что-то твердое.
- Ну что, падло, открутился от ментов? Ничего, от нас так просто не открутишься. И не дергайся!
Лаврентьев в ужасе скосил глаза на водителя. Тот ухмылялся на одну сторону.
- Фраеришка ты... Надумал голосовать против райотдела - кто ж тебя тут подберет, кроме нас? - лениво процедил водитель.
Лишь теперь Гарик сообразил, что этот голос уже слышал. Рванулся в сторону дверцы, но тут же получил резкий тычок костяшкой пальца ниже уха.
- Сиди смирно, придурок! Лафа твоя кончилась, отбегался!.. Может, надеть на него браслетики? Чтоб не дергался?
Водитель помолчал, потом качнул головой:
- Нет. Вдруг гаишники остановят, а у нас пассажир в наручниках.
- Э-э, капитан, если остановят, он ведь хлебало раскроет, гвалт подымет...
- И то верно... Ну-ка, придержи его, сержант...
Лаврентьев почувствовал на шее чужие пальцы, твердые, грубые, - и замер.
- Ты гляди, - с издевкой сказали за спиной, - соображает!
"Пятерка" сбавила ход, причалила к бровке тротуара. Пальцы на шее сжались чуть сильнее, Лаврентьев съежился.
- Не боись, фраеришка, ты нам живой нужен... пока! - уже спокойно сказал "капитан". - Чуть попусти ему глотку... Пей!
В губы ткнулось металлическое горлышко, Лаврентьев машинально глотнул - и закашлялся, когда обожгло рот и горло.
"Капитан" отодвинул фляжку, обтер горлышко ладонью, завинтил крышку. Проворчал:
- Грех добрый продукт на такое говно переводить... Ладно, запах есть а теперь утихомирь его на четверть часа.
