– Не убьешь. Я нужна тебе, иначе ты бы уже это сделала.
Лео почувствовала, как Мими придвинулась ближе. Пот, горячее, влажное дыхание – запах страха. Мими вплотную прижала нож к горлу Лео. Она понимала, что ей грозит смертельная опасность, однако собиралась сделать все возможное, чтобы оттянуть момент, когда Мими готова будет нанести удар. Голос у той дрожал от волнения.
– Все вы – самодовольные ублюдки! Хотели разлучить меня с Патриком! Вообще-то в мои планы не входило заводить с ним отношения. Патрик был приятным дополнением… Пока не поняла, что он за человек. Это Гэри все испортил! У меня бы получилось наладить отношения и с Патриком, и с Эбби. Мы могли бы видеться тайно. И все было бы хорошо.
Эбби? При чем тут Эбби?
– Не знала, да? Никто из вас даже не подозревал, что Эбби – моя. Моя маленькая девочка. Я собиралась искупить перед моей малышкой все. Хотела встретиться с ней, доказать, что ее мать – не чудовище. Я не виновата в смерти Джессики… ни в чем не виновата… Эбби должна была это понять.
Мими – мать Эбби?! Лео понятия не имела, кто такая Джессика, но понимала, что сейчас не время для вопросов. Мими вот-вот будет готова действовать.
– Эбби любила меня, когда я была Хлоей. А когда узнала, кто я на самом деле, оказалось, что я ей не нужна. Никому я не нужна – ни Эбби, ни Джессике, ни Патрику. Представь себе, Эбби заявила, что ненавидит меня. Когда попыталась до нее дотронуться, Эбби закричала! Зачем она это сделала?..
Лео чувствовала яростный гнев и горечь женщины, у которой не осталось иллюзий.
– Езжай, Лео, а иначе я с удовольствием с тобой разделаюсь. Ты будешь не первой, кого я сегодня убила.
Лезвие резануло глубже. Лео почувствовала боль.
– С ножом, прижатым к шее? Никуда не поеду. А то на неровной дороге сонную артерию ненароком перережешь. Убери нож, и отвезу, куда захочешь.
Повисло молчание.
– Клади руки на руль. Сверху. Держи крепко. И наклони голову. Делай, что говорю!
Нож повернулся, и Лео ощутила новую боль. Она выполнила приказ. Оставалась одна надежда – заболтать Мими.
– Зачем ты убила Шона? – спросила Лео. Из такого положения голос звучал приглушенно. Лезвие не отрывалось от шеи, однако Лео различила какой-то шорох. Мими явно пробиралась между сиденьями вперед. Если выбрать правильный момент…
– Не шевелись. Знаю, о чем ты думаешь, – прорычала Мими, и лезвие погрузилось глубже.
Лео вздрогнула, однако Мими не обратила внимания – слишком сосредоточилась на своей речи.
– Вышло недоразумение. Я-то думала, что Элли спит с этим хладнокровным убийцей Гэри, а значит, только она может преподнести его мне на блюдечке с голубой каемочкой. Мне нужен был не Шон, а Гэри. Он знал, что я была в лесу. Знал, что Эбби увезла я.
Мими понадобилось всего несколько секунд, чтобы перелезть на переднее сиденье. Она продолжала прижимать лезвие к шее Лео. Сделай Мими хоть одно неловкое движение, и для Лео все было бы кончено.
– Откинься на спинку и пристегнись, – распорядилась Мими.
– Зачем? – спросила Лео.
– Сказала же – я не дура! Будешь пристегнута – не сможешь выпрыгнуть на первом же светофоре! Учти, я слежу за тобой. Если машину остановят, будешь гарантией моей безопасности.
Лео опустила руку, чтобы застегнуть ремень, и теперь Мими нацелила нож на ее кисть.
– Куда ехать? – спросила Лео.
– Включи передачу и держи левую руку на рычаге. Выберемся из этой убогой дыры – скажу, что делать дальше.
Лео задом выехала с места парковки. Нож полоснул по тонкой коже руки. Вертя руль одной рукой и избегая смотреть влево, чтобы не видеть безумный взгляд, Лео маневрировала в темноте, используя зеркала и стараясь не терять надежду. Лео была уверена – как только она доставит Мими к месту назначения, та незамедлительно с ней расправится. Нужно было как следует подумать и решить, что делать. И тут Лео вспомнила, о чем предупреждал ее Том, когда они садились в джип. Есть только один шанс. Конечно, затея рискованная, но других вариантов нет. Лео включила передачу и резко, со всей силы надавила на педаль газа.
Том успел сделать всего два шага в сторону двери, как вдруг на улице взревел мотор, и какая-то машина стремительно пронеслась по дороге. А пять секунд спустя автомобиль с оглушительным грохотом врезался в кирпичную стену. Впервые Том понял, что люди имеют в виду, когда говорят, что сердце у них ушло в пятки. Он тут же выскочил за дверь и пустился бегом. Впереди светились задние фары джипа, а из-под согнутого пополам капота валил дым. Машина врезалась в кирпичную стену возле входа на очередной ярус домов.
– Лео! – закричал Том. Страх придал ему сил. Том и не подозревал, что еще способен развить такую скорость. – Пэт, звони в скорую помощь! Не стой столбом! Я сказал – вызывай скорую! – распорядился он, не сбавляя темпа. Оглядываться Том не стал – и так понимал, что Пэт, конечно, прирос к месту и наблюдает за происходящим разинув рот.
К счастью, на шум сбежались люди из ближайших домов, и краем глаза Том заметил, что сосед, у которого Пэту не мешало бы поучиться сообразительности, уже схватился за телефон. Наконец Том добежал до дверцы с пассажирской стороны – той, где сидела Лео. Он едва сдержал крик ужаса – еще издалека Том заметил, что Лео не пристегнулась. Подушки безопасности не было, и голова ее пробила стекло, а шея была изогнута под углом, который, по опыту Тома, мог означать только одно.
– Нет, – прошептал Том. – Господи, нет…
Добежав до машины, он взобрался на покореженный капот. Единственное, что удалось разглядеть, – смутные очертания верхней части туловища и кровь, много крови. Том загораживал свет от фонаря и, чтобы хоть что-то разглядеть, сполз вбок по горячему металлу. Нужно, чтобы фонарь осветил лицо Лео, и тогда станет ясно, можно ли что-то сделать. И тут Том заметил, что спадавшие на лицо волосы были светлыми и уныло свисали вниз. Ничего общего с темными кудрями Лео. Том сразу понял, кто перед ним, и в сердце затеплилась робкая надежда.
Том перебрался по капоту на другую сторону и, спрыгнув вниз, принялся лихорадочно дергать за ручку. Дверца не поддавалась, однако за рулем Том разглядел безвольно поникшую фигуру Лео. Она не шевелилась, голова лежала на сдувшейся воздушной подушке.
Том перешел к задней дверце, но смог приоткрыть ее всего на несколько дюймов. Он принялся дергать сильнее и наконец сумел протиснуться внутрь. Рубашка с треском порвалась, а торчащий кусок металла оцарапал ребра, но Том едва это заметил. Он на коленях вполз на заднее сиденье и осторожно наклонился вперед, стараясь ничего не задеть – вдруг у Лео травмирован позвоночник? Тогда малейшая перемена положения может усугубить ситуацию. Уцепившись правой рукой за поручень, чтобы не потерять равновесие, левой Том потянулся к шее Лео и принялся нащупывать пульс.
Я очнулась. Говорить не могу, но все слышу. Вокруг разговаривают люди. Чьи-то пальцы ласково гладят мою руку. Я знаю, что скоро поправлюсь. Но мне до сих пор снятся кошмарные сны про Джессику и день, когда она умерла.
Мы одни в комнате. Мама ушла, и мы делаем себе домик. Но Джессика боится.
– Успокойся, Джессика. Наш домик будет совсем не похож на чулан, вот увидишь. А без домика нельзя – мы должны играть тихо, а то на нас заявят.
Не знаю, что значит «заявят», но, кажется, это что-то очень плохое.
Джессика плачет. У нее болит рука. Мама не любит, когда мы плачем. Вчера она столкнула меня с лестницы, и с тех пор рука у меня тоже болит и не гнется. Ну ничего, пройдет. В прошлый раз ведь прошло. Больше я плакать не буду.
Вот идет мама. Мы должны вести себя очень-очень хорошо. Прижимаю Джессику к себе. А потом нас заперли в чулане. Мы вели себя хорошо, и все равно нас надо прятать. Джесс странно выглядит. С ней что-то не так. А потом я начала бить ногами в дверь, и била, и била, и била…
Кто-то закричал. Меня тащат по полу за ноги. Толстый, жирный дядя отклеивает скотч со рта Джесс. Ее и правда стошнило. Джесс не шевелится. Мужчина одевается. Никто не собирается помогать Джесс. Я пытаюсь закричать, но мужчина выбегает за дверь, будто за ним гонится чудовище, которым нас пугает мама. Она заворачивает Джессику в грязную простыню. Я хочу крикнуть: «Помоги ей, помоги!», но не могу. Рот у меня заклеен. И за помощью побежать не могу. Ноги связаны. Но дядя, который хрюкает, оставил дверь открытой, и я пытаюсь подкатиться к ней. Мама замечает, что я делаю.
– Стой, паршивка мелкая! – орет она.
Слышу на лестнице шаги. Мама швыряет Джессику, мою маленькую Джесс, на пол, и бежит ко мне. Схватила за ноги и оттаскивает от двери. Но мама не успела. Кто-то берет меня на руки, отлепляет скотч и прижимает к себе. Я выговариваю только одно слово:
– Джессика…
Теперь я все вспомнила. Каждый раз, когда мне снился сон про Джесс и этот день, мамочка говорит, что теперь ничего плохого со мной не случится. Я больше никогда не услышу этого голоса.
