- Ну здравствуй, детектив, - проговорил жирный по-английски. Давненько не виделись.
- И ты тоже здесь, Индус, - усмехнулся Пол, ничуть не испугавшись. И добавил по-русски: - А ты похудел, я смотрю.
Глазки у жирного расширились, но он тут же взял себя в руки и как ни в чем не бывало тоже перешел на русский, похлопывая себя по животу:
- Легко, что ли, за тобой гоняться. Десять кило, считай, как не было. Ничего, наверстаю, когда свое получу.
- Лопнешь, - буркнула я невольно, и он удивленно уставился на меня.
- Не нужно со мной играть, девочка, - наконец проговорил мягко. - Это очень опасно. Спроси у него, он подтвердит, - и кивнул на американца.
- Да, Мария, Индус очень суровый человек, по себе знаю, - Пол посмотрел жирному в маленькие глазки. - Особенно когда его в дураках оставляют.
- Больше у тебя это не получится, будь уверен. Тут тебе не Америка. Здесь мы хозяева.
- Как же это вы меня вычислили? - спросил Пол.
- Для нас это было нетрудно, - довольно расплылся Индус. - Помнишь, когда ты уже был в воздухе, я сказал тебе, что ты у нас в руках? Ты, наверное, решил, что я бравирую, а это было на самом деле так. Видишь ли, на самолете был установлен радиомаячок, так что мы прекрасно знали, куда ты отправился. Нам только понадобилось время, чтобы отыскать это место. К тому же сигнал потом исчез - как выяснилось, самолет просто сожгли. Но мы все равно добрались туда. Более того, у тебя в кармане пижамы лежал "жучок", и мы могли бы слушать все, о чем ты беседовал с Моловски, если бы ты не оставил его вместе со штаниной на заборе у моей виллы. Но ничего, мы и так узнали все, что хотели. Правда, этот Моловски возомнил о себе бог весть что, начал строить из себя героя, и пришлось его немного помучить. К счастью для него, мы обнаружили в подвале твои фотографии в гриме и оттиски фальшивого паспорта. Нам сразу стало все ясно, и Моловски убили. Даже его свирепая собака не помогла ему - мы ее пристрелили вместе с охранниками. А когда на всякий случай позвонили в аэропорт и поинтересовались, на какой рейс заказан билет для мистера Моловски, и нам сказали, что рейс до Москвы, то мы и вовсе растаяли. Ты явно недооценил возможности нашей организации.
- Честно говоря, я был уверен, что вы обыкновенные бандиты. И сейчас так думаю.
- Мне все равно, что ты там о нас думаешь. Главное, что ты сам почти уже привел нас туда, куда нам нужно. Мы специально оставили тебя в покое и не светились у тебя на хвосте, чтобы ты был уверен, что оторвался. И это нам удалось. Если бы ты сам отправился к тайнику, то мы бы там накрыли тебя с потрохами. Но тебя зачем-то понесло к своему коллеге. Что, испугался и решил найти компаньона? Понимаю. Мудро. Но бесполезно. Ты просто подставил зря жизни чужих людей, причем совершенно сознательно, и, надеюсь, в аду, где ты скоро окажешься, тебе воздается в полной мере. Но сейчас не об этом. - Он повернулся к одному из бандитов. - Что случилось, Бэн? Почему не притащили другую ищейку?
- Он в кабинете заперся, когда мы вошли, - устало пояснил тот. - Там тоже двери металлические, а взрывать времени не было - нужно было скорее ноги уносить. Да и зачем он тебе? Главное, что американец здесь и никуда уже не сбежит. А за будкой сейчас наблюдают. Если тот тип попробует выйти один, его сразу возьмут. Там сейчас ментов полно.
- Смотри, чтобы глаз с него не спускали, а то, пока мы будем возиться с этими, он до тайника доберется и все выгребет. Знаю я эту породу - только дай поживиться на шару. - Он вновь посмотрел на нас. - Так, вернемся к нашим баранам. Но сначала расставим все точки над "и". Мне уже до конца ясно, что ты, Кейди, знаешь, где то, что нам нужно. Иначе бы не бегал от нас и уж тем более не приехал сюда. Ты, наверное, уже догадался, где находишься. А если нет, то скажу: в этой самой комнате в свое время допрашивали многих видных людей, прославленных революционеров, которые на поверку оказались предателями и врагами народа. И ни один из них не смог не сделать того, чего от них добивались мои бывшие коллеги. И знаешь, о чем их спрашивали? Не поверишь, но все о том же самом золоте, которое ты никак не можешь нам отдать. Все видные революционеры были, как правило, замешаны в присвоении награбленных в революцию и позже, в гражданскую, ценностей. Сталин же пытался их отобрать, чтобы присвоить себе. Знаменитая история подвалов Лубянки началась с этого золота и, как видно, здесь и завершится, потому что ты обязательно мне скажешь, где оно. Круг замкнулся. Ты, наверное, изучал нашу доблестную историю, если знаешь русский, или просто слышал о нашей Лубянке. Правда, в учебниках, к сожалению, не описывались процессы пыток, но тут я тебе помогу. Сажают, например, несговорчивого человека голым на унитаз, к которому из соседней комнаты подведена специальная труба. Соответственно, к унитазу его крепко-накрепко привязывают, чтобы он не смог оторвать задницу. Потом выходят из комнаты, чтобы не оглохнуть от его криков. И запускают в унитаз через трубу голодных-голодных крыс. Представляешь, какое лакомство их ждало, когда они попадали в очко и видели там голую задницу и все остальное? Они жадно начинали утолять голод, а человек - охотно подписывать любые признания. Некоторые, правда, так и не сознались, поэтому... Впрочем, дальнейшую картину я тебе рисовать не буду - сам догадайся. - Он вздохнул и перевел взгляд на меня. - Тебя это тоже касается, между прочим. Ты ведь, как я понимаю, секретарша? Может быть, ты и не в курсе того, о чем они говорили с твоим начальником, но если в курсе, то советую все рассказать нам. Тогда мы тебя отпустим с миром...
- О чем вы говорите, не понимаю, - процедила я, но тут Бэн вскочил со стула и подбежал к Индусу, протягивая тому лист бумаги с написанным на нем текстом. В следующее мгновение, узнав в нем свой экземпляр договора, я почувствовала, как стынут мои кости и слабеют ноги.
- Вот, Индус, совсем забыл! - радостно тявкнул Бэн. - Это я у них со стола смахнул на всякий случай. Глянь, что там написано!
Тот взял контракт, пробежал его глазами, и его лицо опять расплылось в счастливой улыбке.
- Ну надо же, какая красота! Ну-ка, ну-ка, почитаем. Так, Заказчик... Исполнители... Надо же, даже проценты расписали... Какие предусмотрительные! Что ж, теперь с вами все ясно. - Он уставился на меня. - Значит, ты тоже знаешь, где находится золото. Тогда лучше сразу говори, пока мы не начали сводить на нет твою красоту. Потом уже ничего не исправишь - мы работаем качественно.
- Пошел ты, - буркнула я. Глаза Индуса налились кровью, и он прошипел:
- Бэн! Тащи их к Кравчуку! По-хорошему они, как видно, не понимают. Спелись, ублюдки! Кравчук уже в курсе всего и ждет. Все, убери их с моих глаз!
Нас схватили и снова повели по бесконечным коридорам. Потом запихнули в какую-то дверь и посадили на стулья, стоявшие посередине небольшой полутемной комнаты с бетонными стенами. Здесь сидели в ожидании работы три здоровенных парня. В глубине был виден тяжелый дубовый стол, на нем ярко горела лампа, направленная нам в лицо. Того, кто сидел за столом, я почти не видела. Бэн приблизился к нему с листом договора в руках, склонился, что-то прошептал и ушел, оставив лист на столе и захватив своих головорезов. Чтобы не портить напрасно зрение, я последовала примеру американца и закрыла глаза, бросив на него прощальный взгляд. Непонятно было, о чем он думает, но лицо его по-прежнему было спокойно.
За нашими спинами происходило какое-то движение, но я не оборачивалась, ибо и так было ясно, что сейчас нас начнут мучить, пытать, а потом вывезут на грузовике за город, заставят вырыть себе могилу, расстреляют в затылок и закопают - все это я тысячу раз видела по телевизору, а теперь уже не сомневалась, что так оно все и было на самом деле в тридцать седьмом году.
- Ну-с, дорогие мои, - послышался вкрадчивый голос из-за лампы, и я открыла глаза, - у кого из вас нервы покрепче?
- Начинайте с меня, - зло бросил Пол. - Девчонка ничего не знает, она случайный человек во всем этом.
- Что-то мне не верится, что она подписала договор, не зная, где находится тайник... Впрочем, скоро все выяснится и так. Значит, сволочь буржуйская, говоришь, что у тебя выдержки больше? Прекрасно, тогда с тебя и начнем, а девка посмотрит. Если она слабая, то быстро заговорит.
- Дяденька, меня насильно впутали в это дело, - захныкала я. - Мне даже ничего не сказали, приставили пистолет к затылку и заставили подписать...
- Надо же, какие варвары, - посочувствовал он. - Двадцать два с половиной процента от бешеной суммы хотели тебе силком навязать. Не повезло тебе в жизни. Ладно, если считаешь себя такой хитрой, то с тебя и начнем. А то, может, сразу все скажешь?
- Да не знаю я ничего! - выкрикнула я, помня рассказ Пола о том, что они сделали со старым грузином в Америке. - Это произвол! У нас демократия на дворе! Вы на улицу хоть выходили после тридцать седьмого? Уже шестьдесят лет прошло, все изменилось, в космос полетели...
- Заткнись! - грубо рявкнул он. - Волков, займись ею!
