— Что!? Да как вы смеете!?
— А что я такого сказал? Не хочешь — не надо. Не на одной тебе свет клином сошёлся! Дура! Ты хоть в зеркало на свою морду посмотри. Кому ты нужна такая уродина?
Кавалер махнул на Настеньку рукой и ушёл.
Весь вечер и всю ночь девушка проревела, а на утро с опухшими глазами пошла на свою почту. Там за стойкой, где всё пропахло сургучом, она была отделена, хоть и стеклянной, но всё же перегородкой от этого жестокого и несправедливого мира. Достав из сумочки зеркальце, она посмотрела на своё отражение и ужаснулась: из-за отёков век, глаза превратились в узкие щёлки, красные пятна от частого вытирания слёз слились в две окружности вокруг глаз и напоминали рисунок очковой змеи. "Действительно уродина", — подумала Настя.
Испугавшись своего собственного отражения, девушка пыталась не смотреть на клиентов. Она оформляла бумаги, клала их на стойку, и когда бумаги исчезали, шлёпала ладошкой по стойке и кричала:
— Следующий!
Обслужив очередного клиента, Настенька шлёпнула ладошкой по стойке.
— Сле… — острые иголки вонзились в руку. — Ой!
На стойке лежал маленький букетик из белых роз с длинными и острыми шипами.
— Господи, я даже не подумал про шипы! — испугался симпатичный мужчина.
Он вытащил из кармана платок и протянул его девушке.
— Завяжите. У вас кровь идёт.
— Наташа, подмени меня! — крикнула Настенька, перевязывая руку.
— Ты на часы посмотри. Уже домой пора.
Через пятнадцать минут девушка уже шла домой в сопровождении нового знакомого.
— Вас кто-то обидел? — спросил мужчина.
— Ничего страшного. Я сама виновата. Размечталась о принце, а вокруг обыкновенные люди и хамы в том числе.
— Это высокий пижон в кожаном плаще, который вас вчера провожал домой?
— Вы что же, следите за мной?
— Если честно, то да. Только не за вами, а за этим пижоном.
Николай достал удостоверение и показал его Настеньке.
— Ого, даже подполковник! Неужели подполковники милиции занимаются обыкновенной слежкой?
— А вы очень догадливы. Действительно, подполковники обычно поручают это занятие другим сотрудникам. Но у меня особенный случай. Расследование завело меня так далеко, что стало касаться меня лично. Вернее не меня, а моих друзей.
— Неужели этот пижон и хам ваш друг?
— Боже упаси! Разве я похож на человека у которого могут быть такие друзья?
Подполковник и Настенька звонко рассмеялись.
— Спрашивайте, что вам надо узнать? А то я уже подхожу к дому.
— Если вы не возражаете, мы могли бы прогуляться ещё немного.
— Я не возражаю. Не каждый день тебя провожает подполковник.
— Итак, Настя, чем обидел вас этот человек?
— Откуда вы знаете, как меня зовут? — Настя посмотрела на своего кавалера и рассмеялась. — Ах, да, вы же в милиции работаете.
— Служу, — поправил её Николай.
— А как прикажете мне вас называть? Вы даже не представились.
— Разве? А мне показалось, что я даже удостоверение личности вам показал.
— Я не запомнила.
— Приказать я вам не могу, а попрошу вас называть меня Николаем.
— А по отчеству?
— Обойдёмся без отчества. Итак, чем обидел вас этот негодяй?
— Я даже говорить об этом не хочу.
— Хорошо, поставлю вопрос по-другому: чего добивался от вас этот пижон?
— А на этот вопрос я отвечу с удовольствием.
Настенька во всех подробностях рассказала Николаю про хама, который её обидел.
— Жаль, — сказал Николай, выслушав рассказ.
— Что жаль? — не поняла девушка.
— Теперь он получит свой документ в каком-то другом отделении связи, а я об этом ничего знать не буду.
— Значит, я нарушила ваши планы?
— Кто знает, кто знает, — загадочно сказал Николай. — Есть такая поговорка: "если хочешь рассмешить господа, расскажи ему о своих планах".
— Мы уже давно стоим у моего подъезда. Вот ваш букет. — Настя протянула Николаю розы.
— Это ваши цветы.
— Нет. Вы их подарили мне, чтобы выудить из меня информацию. Разве не так?
— Именно так. Но пусть они останутся у вас в качестве компенсации за полученную травму.
— Травма уже зажила.
— И всё-таки.
— Хорошо, но только в качестве компенсации.
— Настя, я хочу извиниться перед вами за свою назойливость.
— О чём вы говорите? Я прекрасно сегодня провела вечер, жаль, что всё в этой жизни кончается и вечер тоже.
Настя повернулась, чтобы уйти, но Николай остановил её.
— Так не пойдёт. Я должен вас проводить до самого дома.
— А я уже дома. На третьем этаже меня ждёт мама.
— Самое опасное это лестничные пролёты, это я вам, как милиционер говорю. Кстати, как зовут маму?
— Дарья Петровна.
— Вот и прекрасно, тогда — вперёд. — Николай широким жестом раскрыл перед девушкой дверь.
Мама видимо волновалась, что дочери до сих пор не было дома, потому, что она стояла на лестнице возле раскрытой квартиры.
— Мама, я же уже большая! — упрекнула её Настенька.
— Дарья Петровна, разрешите передать вам дочь с рук на руки в полной сохранности! — отрапортовал Николай.
Не успела Дарья Петровна перевести дух, как кавалер щёлкнул каблуками и убежал вниз по лестнице.
— Кто это? — спросила мама, закрывая за дочерью дверь.
— Подполковник милиции.
— А это что?
— Букет белых роз.
— Ты хочешь сказать, что это он тебе подарил?
— Мама, а почему мне нельзя подарить букет белых роз?
Вместо ответа мама обняла дочку и расплакалась.
— Слава тебе господи! — причитала она. — Я же говорила, что надо верить и тогда всё будет хорошо.
В этот день Настенька засыпала не с красными от слёз глазами, а с улыбкой на лице. Во сне она видела своего принца, но теперь он был одет в милицейскую форму с погонами подполковника. Прискакав на белоснежном коне, он спрыгнул с седла и протянул ей букетик из белых роз. Настенька взяла его и увидела, что все шипы на розах срезаны.
— Для чего вы это сделали? Они же теперь завянут!
— Тогда я опять принесу.
Они шли куда-то с принцем и долго разговаривали. Потом они остановились у ручья. Принц поднял её на руки и больше не отпускал. Настенька прислушалась к стуку сердец и вдруг обнаружила, что они начали биться в унисон. Казалось, что теперь у принца и у неё одно сердце на двоих.
Принц, наверное, так бы и носил бы её на руках, но будильник, которому сама нечистая сила за его дела поставит изваяние, разбудил счастливую девушку. Надо было идти на работу в свой аквариум, отделявший Настеньку от этого прекрасного и счастливого мира.
Делая свою работу, Настенька искоса поглядывала в зал, где граждане стояли в очереди или заполняли бланки за столами. Увы, принцев среди них не было. Подошёл к концу рабочий день, но на стойку никто не положил белых роз. Настенька вышла на улицу и пошла домой. Однако то, что случилось с девушкой вчера, полностью изменило её взгляд на жизнь. И теперь если бы кто-то спросил её: "А была ли ты счастлива?" она твёрдо ответила бы: "Да". Да, даже притом, что счастье длилось всего несколько часов. Да, даже если это больше никогда не повторится. Да, потому, что она не напрасно родилась. Да, потому, что на свете стоит жить.
Из размышлений Настеньку вывел визг тормозов. Девушка подняла глаза и увидела милицейскую белую "волгу", которая остановилась рядом с ней. Из машины вышел подполковник и подошёл к ней. Он протянул Настеньке букет белых роз. Она посмотрела на стебли и обнаружила, что шипы на них срезаны.
— Для чего вы это сделали? Они же теперь завянут! — сказала она Николаю.
— Тогда я опять принесу, — ответил тот.
Настеньку снова провожал домой подполковник. Проходя мимо большой клумбы, молодые люди увидели, как дворник из шланга поливает цветы. Дворник бросил шланг и куда-то ушёл. Вода заполнила клумбу и, смешавшись с землёй, грязным ручьём вылилась на асфальт, перегородив пешеходам дорогу. Девушка остановилась. Подполковник поднял спутницу и прижал её к себе. Настенька прислушалась к стуку сердец и вдруг обнаружила, что они начали биться в унисон. Казалось, что теперь у Николая и у неё одно сердце на двоих.
— Всё, мы уже миновали ручей, — прошептала она в ухо милиционеру.
— Вот так я тебя и буду носить всю жизнь.
— Ты веришь в вещие сны? — спросила Настенька.
— Да. А ты?
— Раньше не верила, а теперь верю.
Глава 26
Владлен не вылезал из своего кабинета вторую неделю. Но даже тогда, когда ему приходилось покидать своё убежище для приёма пищи или других надобностей, от него всё равно ничего нельзя было узнать.
— Не лезьте ко мне! — огрызался он на всякого, кто осмеливался не только спросить его что-то, но и просто посмотреть в его сторону. Даже хозяин банка не был исключением.
