…Серега Быков не сразу нашел спортивный зал аграрного университета. Вначале он изрядно попетлял по кривым проходам обширной территории бывшего Новосибирского сельскохозяйственного института, пару раз уточнял у миленьких студенточек, как ему проехать к спортивному залу. Наконец, перед Серегиной машиной выросла серая кирпичная громада помещения, которое он искал. Быков вышел из машины, немного робея, приблизился к входу на первый этаж.
Здесь ничего не изменилось.
"А ведь я не был здесь двадцать семь лет!" – неожиданно подумал бывший тренер. – "М-да, как же быстро летит время!".
Встречу около спортивного зала аграрного университета ему назначил некий Борис, у которого Серега намеревался купить запасную часть для "Элантры" родственника. Корейские машины в Новосибирске – пока все еще большая редкость, и запчасти для них – в большом дефиците. В назначенное им самим время Борис не появился. Быков не стал "гнать волну", решил выждать "джентльменские" полчаса, а уж потом предпринимать какие-то действия. Какие – он не знал и сам, решил, что все будет зависеть от того, какой ресурс свободного времени будет у него к тому моменту, когда он "созреет" для звонка обладателю вожделенной корейской запасной части.
Бывший тренер еще раз глянул на часы, неторопливо поднялся на второй этаж спортивного зала. Здесь все было так же, как и тогда, тридцать лет назад, когда Михаил Файвович Певзнер, отец Миши, впервые привез их, 13-летних пацанов, сюда, в этот спортивный комплекс, на областные соревнования по САМБО.
Серега проиграл тогда не все схватки, две – выиграл. Но этого, понятное дело, не хватило даже для того, чтобы подняться на пьедестал.
Быков вспомнил и другие соревнования – уже по легкой атлетике, которые проводились здесь же, на балконе спортивного зала. Мальчишки и девчонки бегали в шиповках по кругу, усланному транспортерной лентой. Быков тогда не сплоховал – выиграл свой забег, а вместе с ним – жетон и грамоту областного совета "Урожай". Впрочем, иначе тогда быть и не могло – Серега к этому моменту был уже опытным "бойцом", не раз выигрывал областные и даже республиканские соревнования.
А еще Быков вспомнил, как они с Сашкой Балохниным познакомились здесь с отличным парнем, талантливым спринтером Андреем Патриным. Андрей потом несколько лет выступал с ними за одну сборную, его имя так и осталось вписанным в табличку рекордов областного Совета в длинной "шведской" эстафете.
Потом, поговаривали, Патрин попался на каком-то воровстве, его якобы посадили… Но слухи проверить было невозможно, и о них Быков почти забыл.
Он спустился вниз, пошел к своей машине.
Неожиданно его кто-то окликнул – по имени. Серега покрутил головой, увидел того, кто к нему обращается. С трудом, но все же узнал в высоком лысом мужчине примерно его лет того самого… Патрина, которого он только что вспоминал и с которым он вместе выступал на соревнованиях по легкой атлетике двадцать лет назад.
Подошел, очень приветливо поздоровался.
Оказалось, что Андрей – доцент, давно работает в аграрном университете на кафедре обучения, педагогики и психологии. Он с ходу предложил Сереге пройти с ним к нему на кафедру, где они за чашечкой кофе или чаю могут и поговорить, повспоминать "былые дни".
Быкова слегка насторожила такая напористость: как-никак, все-таки не виделись двадцать лет. Да и времени свободного было неизвестно сколько – Борис мог позвонить в любой момент. Бывший тренер вежливо, но твердо отказался, пообещав, впрочем, что обязательно заглянет в гости к бывшему товарищу по команде.
Патрин как-то странно посмотрел на Серегу, но ничего не ответил. Он попрощался, своей не изменившейся за двадцать лет характерной пружинящей походкой опытного каратиста быстро ушел куда-то за спортивный зал.
Бывший тренер "потолкался" еще полчаса, потом позвонил Борису. Тот ответил, что уже едет и вот-вот будет. С его слов можно было понять, что его офис находится буквально в пяти минутах ходьбы от университета. Но прошло пять минут, потом – еще десять, а Борис так и не появился. Быков позвонил родственнику, объяснил все, как было. "Родич" помолчал, обдумывая что-то свое, потом сказал, чтобы Серега больше не ждал и ехал по своим делам. На вопрос: "Почему?" он ответил, что Борис этот – бывший бандит. А с такими людьми нужно строить отношения очень четко: сказал, что будет в пятнадцать, ноль-ноль, значит, должен быть. Если он начинает "резинить", то это несерьезный человек. Значит, лучше с ним дел никаких не иметь.
Быков больше ничего спрашивать не стал. Все правильно: тебя уважают настолько, насколько ты сам уважаешь себя.
Борис позвонил Сереге сам – минут через тридцать после того, как тот выехал с территории аграрного университета. В голосе его слышалось недоумение от того, что он не обнаружил бывшего тренера там, где они договаривались встретиться. Быков нарочито сухо ответил, что у него – дела, которые ждать не могут, и попросил его больше не беспокоить.
…Андрей Патрин, действительно, спешил, покидая площадку перед входом в спортивный зал. Он спешил в подвал.
У преподавателя психологии и педагогики аграрного университета было необычное хобби. Он был… людоедом.
Серега Быков об этом не знал, как не знал он и о том, что еще в далеком восьмидесятом, тогда, когда его и Сашку Балохнина восхищали редкие беговые данные студента Новосибирского сельхозинститута Патрина, тот уже имел ярко выраженную криминальную наклонность.
Во второй раз с длинноногим спринтером друзья вновь встретились уже в Колывани, куда молодой преподаватель с дипломом НСХТ приехал по распределению. Странности начались едва ли не в первый же месяц после того, как чета молодых супругов Патриных заняла скромную комнату на втором этаже "семейного" общежития Колыванского сельхозтехникума.
В техникуме стали пропадать ценные вещи, оборудование, радиоаппаратура. Уже потом, когда следователи Колыванского РОВД "раскопали" это дело, нашли в комнатке молодого специалиста часть похищенных вещей, некоторые преподаватели и руководители, например, тот же Михаил Файвович Певзнер стали вспоминать некоторые странности в поведении молодого преподавателя, в частности, его постоянный дневной сон.
Именно тогда, во время обыска у Андрея Патрина следователи впервые обнаружили и изъяли человеческий череп, который вот "прихватил" на одном из своих добровольных ночных "заданий". Тогда на это никто особого внимания не обратил, все списали на чудачество молодого "препода", от скуки в колыванской глуши "коллекционировавшего" такие необычные "предметы".
Прошли годы. Молодой человек понес наказание, которое ему назначил суд за кражи – четыре года лишения свободы; вышел на свободу, снова устроился преподавателем – на этот раз во "вскормивший" его родной сельскохозяйственный институт.
Андрей был очень творческим, увлекающимся, и очень талантливым человеком. Он больше не занимался легкой атлетикой, но продолжал совершенствовать свое мастерство в "пути пустой руки" – именно так переводится с японского название восточного единоборства – "каратэ-до".
Однако его интересовало все. За короткое время он выучился играть на пианино, из интереса выучил английский. Чтобы быстро писать, освоил скоропись. Андрей даже к своей жене на лекции ходил – чтобы лучше знать строение человеческого тела.
Никто, правда, не знал – зачем? Зачем ему все эти знания, особенно в анатомии человеческого тела?
Жизнь человека в большом городе очень сильно отличается от жизни человека в городе маленьком, или поселке, и тем паче – в селе, деревне. В небольшом по численности человеческом обществе все друг друга, как правило, знают, а человек всегда на виду. Все ведают, какой у кого характер, какие привычки, как он ведет себя в той или иной ситуации. (Серега хорошо помнил фразу бабушки Натальи, которая как-то мимоходом, но очень точно охарактеризовала известного в их селе тракториста – работягу и трудоголика: "Федьке Перевалову больше не наливайте! Он, как напьется, обязательно вырвет из ограды кол, и начинает гонять бабу и ребятишек!" При этом в обычной жизни это был тишайший и спокойнейший мужик в деревне).
В маленьком городке или селе невозможно скрыть даже привычку, не говоря уже о преступной наклонности.
В большом городе все не так. В мегаполисе человек как бы теряет собственную индивидуальность, становится не тем, кто он есть, а тем, за кого он себя выдает. Иногда – очень успешно.
И это очень страшно.
Андрей Патрин много лет играл роль хорошего преподавателя, доброго семьянина – отца и мужа… Но когда отпадала необходимость казаться не тем, кем он был, бывший бегун и каратист становился тем, кем он был на самом деле – убийцей и людоедом.
Нельзя сказать, что правоохранительные органы "дремали", наоборот. Однажды прокурор прямо в глаза сказал Андрею Патрину, что знает, что это именно он убил человека, но у него, к сожаленью, нет доказательств…
