Немного подождав, он пошел к больнице. Это совсем недалеко. Надо только обойти контору, магазин, столовую.
- Татьяны Васильевны нетуть, - встретила его бабка, скоблившая лопатой крыльцо. Это был единственный пожилой человек в целинном хозяйстве. Работала она при больнице.
- А где она, бабуся?
- На комитете, что ль.
Алексей почувствовал собачью усталость. Шагая к совхозной конторе, он проклинал и то, что Тянюшка - секретарь, и вечер, и себя. "Какой же я болван. Ведь говорила, что - заседание..."
3а дверью слышались голоса. Алексей, не колеблясь, отворил.
- Разрешите?
Голоса оборвались. Сквозь дым Алексеи увидел подернувшиеся к нему лица сидевчшх за длинным столом.
Татьяна стояла в самим конце стола. Алексей заметил, как вспыхнуло ее лицо.
Она холодно спросила:
- У вас что-нибудь важное?
Это уж слишком, Алексеи не узнавал ее. Ему показалось, что лица сидевших вокруг исказились усмешкой, досадой и еще черт знает чем.
- Нет, я просто... - еле выдавнл Алексей.
Он вышел и захлопнул дверь...
В столовой, куда он направился, еще не гасили света.
Но уже скоблили затоптанный пол, выносили ажурные урны с окурками и обрывками газет. За одним из столов сидели несколько человек и украдкой разливали в граненые стаканы вино. Прямо над их головами висела табличка "Распитие спиртного строго..." Алексею показалось это предупреждение смешным и нелепым. "Где же тогда не строго, - подумал он, - В поле? В общежитии?.." Он рассчитался за курево и направился к выходу.
У самого выхода перед ним вдруг вырос Драчук.
С ним - еще двое. У каждого из кармана брюк выглядывало по бутылке.
- Здорово, Алеха! - загудел Драчук сразу. Он был порядком "под мухой".
Алексеи сдержанно ответил на приветствие.
- Задвинем, что ли, но-целинному? - Драчук похлопал по оттопыренному карману.
Алексей колебался. Да, он, пожалуй, не против. Пожалуй, за компанию можно. Пока Танюшка заседает...
- Аль торопишься? - наступал Драчук. - Айда! Она и сама разыщет к тебе дорогу... Ведь не впервой, а?.. - При этом он хитро подмигнул дружкам.
Такого поворота Алексспне ожидал.
- Послушай, - задыхаясь от волнения, глухо проговорил он, - трепись о чем угодно, а ее...
- Что, особенная, да? Секретарь, да? Знаем мы...
Драчук не закончил фразы. Зазвенела пощечина. Он с минуту ошалело глядел на Алексея, потом, выхватив из кармана бутылку, молниеносно занес ее над головой. Алексеи пригнулся. Бутылка угодила в одного из посетителей.
Началась потасовка. Загремели столы и стулья. Полетели на пол тарелки и стаканы. Воздух потяжелел от паров разлившейся по полу водки. Алексей дважды кого-то сильно ударил и чудом оказался на улице.
- Пьяницы! Хулиганы! Разбойники!.. - на разные голоса кричали служители общепита.
Алексей ушел в ночь, к своему трактору.
Молва о выходке тракториста Китова мигом облетела поселок. Распитие спиртного... Драка в общественном месте. И он, Алексей, зачинщик!.. Все это казалось невероятным. Татьяна не могла поверить. Этого не может быть! Но все говорили. И надо было что-то предпринимать, какие-то меры. Что за чудовищное слово-меры! Можно бы просто поехать в бригаду, поговорить с ним. Он ведь все поймет.
Но теперь это уже не будет считаться достаточным. Это не меры, которые требуются от нее, комсорга.
Только что состоялся неприятный разговор у директора.
- Что за человек этот Китов? - спросил он недовольно, едва Татьяна переступила порог кабинета.
- Тракторист, - дрогнувшим голосом сказала она, - неплохой.
- Неплохих трактористов много. Людей надо. - Он сурово просверлил се взглядом. - Он комсомолец?
- Да.
- А ты секретарь? Так вот что, дорогой секретарь, если в ближайшее время не примешь в отношении своего хорошего самых строжайших мер, считай его уволенным.
- Но, Павел Дмнтрич...
- Никаких "но"! - он погрузился в лежащие на столе бумаги, считая разговор оконченным.
А потом звонили из райкома. Требовали тоже поторопиться с самыми решительными мерами. И ни в коем случае не покрывать дебошира и пьяницу.
Весь день она не находила себе места. После работы собрала комитетчиков. Те пожимали плечами. А узнав мнение директора, сказали: придется исключить.
Неужели, думала она, и в самом деле придется? Надо немедленно увидеться с Алексеем.
Пошла к Драчуку. Насвистывая, он протирал мокрой тряпкой запыленные стекла, капот машины. На приветствие не ответил.
- Не подбросишь?
Проводя по фаре несколько раз тряпкой, он нехотя разогнулся.
- К нему, что ль?
- К нему.
Ехали молча. Татьяна смотрела в сумеречную даль, и ей становилось жутковато. Ей подумалось: здесь, в этой неуютной степи, может совсем потеряться он.
Драчук оглядывался вперед. Небо начинало чернеть.
Лучи от фар встречных автомашин, как шпаги, вспарыззл"
темноту. Сюпь гудела затухающим гулом.
- Скажи, Николай, - спросила она наконец, - он гебя, правда, первый ударил?
- Чего? - не понял Драчук.
- Он ударил тебя?
- А, ерунда.
- Выходит, не ерунда, если ударил.
- Коли хочешь, можно что угодно не ерундой обернуть.
- Промежду прочим, кому до этого дело? В харчевне я все уладил, и за посуду внес, что надо. Хватит, из мухи слона...
Драчук повернул машину с дороги. Показался черный прямоугольник вагончика, весенне-осенняя резиденция трактористов.
В вагончике было тепло. Пахло бензином и старой, немного подопревшей соломой. Засветив фонарик, Алексей по-хозяйски захлопотал. Достал откуда-то сахар, хлеб. Из закопченного чайника разлил по кружкам ароматный чли.
Пока Татьяна отхлебывала из споен дымящейся кружки, выкладывал бригадные новости.
- Знаешь, - разговорился он, - вчера и сегодня, тьфу, тьфу, чтобы не сглазить, мотор, как зверь, работал.
Теперь смогу в "самоволку" каждый вечер. Хочешь?
- У меня завтра комитет, - прервала его Татьяна.
- Ну зачем так часто?
- Скажи, это было не так, как говорят?
- Почти так.
На комитете, вопреки опасениям Алексея, царила атмосфера непринужденности. Несмотря на требования секретаря говорить по одному, не вставлять замечании, не бросать реплик, ребята невообразимо шумели. Галдеж поднялся особенно после выступления молоденького парнишки, инструктора райкома комсомола.
Взяв слово, инструктор выразил сожаление, что некоторые не понимают всей пагубности проступка комсомольца Китова. При рассмотрении подобных персональных дел, многозначительно подчеркнул он, требуется особенная принципиальность и непреклонность. Злостная выходка Китова сводит-де ка нет заслуги всей организации.
Он говорил и говорил. Члены комитета нетерепеливо ерзали на стульях.
Алексей сидел, уперев в колени бугрисчые ладони. Глядел прямо перед собой. Он никогда не внд^л таким бледным Танюшкиного лица. Временами их взгляды встречались.
Его и Драчука несколько раз спрашивали об обстоятельствах злополучной драки. Алексей молчал. Драчук отвечал неохотно. Когда все выговорились, решили поставить вопрос на голосование. Вмиг воцарилась тишина. Ее нарушил комсорг.
- Кто за то, чтобы Китову объявить...
- Простите, - перебил инструктор. - Насколько помнится, предложение об исключении внесено первым?
Тишина стала такой, что слышалось тиканье наручных часов. Татьяна обвела ребят несмелым взглядом.
- Кто за то, чтобы исключить?
Никто не шелохнулся. Тишина казалась абсолютной.
- Кто за выговор?.. - словно боясь, что снова прервут, выдохнула Танюшка.
Руки взметнулись.
- Заседание окончено, - прикрыв липкими ладошками глаза, она побежала за дверь. Алексей выпрямился, встал и. не сказав ни слова, последовал за ней...
И пошли они берегом реки. Медленно, молча, глотая надвигающуюся ночь, как вкусную воду. А кругом затухающим гулом волновалась весна. И трава пугалась у них под ногами. И мир обоим казался таким удивительным...
* * *
Незнакомец выпрямился, привстал с камня, глядя в тихо темнеющую дзль, где речка пряталась в зарослях ивняка. Он смотрел на берег и видел тихо идущих в обнимкусебя и Тянюшку. Да, да, это она: белая кофточка с глубоким вырезом па груди, туго уложенные на голове косы.
А это - вельветовая куртка, кирзовые сапоги, помятый картуз в руках он, Лешка - чуть не закричал что есть духу незнакомец. В этот миг раздался детский голос:
- Пошли домой, Драчук!
Незнакомец тяжело опустился на уже холодный камень.
...Что же было потом?
Их всюду видели вместе. Совхозный поселок хорошел, разрастался новыми постройками. Из бараков-общежитий люди переселялись в добротные домики.
Как-то строительная бригада делала прикидку нового дома. Бригадир, зайдя к Алексею, сказал:
- Не подкинешь, Леш, на своем тракторишке щебенку под фундамент? - и, хитро прищурясь, добавил: - Может статься, на новоселье в тот дом пригласить. Заодно и свадьбу сочиним.
Карьер от поселка недалече. Алексей подогнал трактор с прицепом. Грузчиков не было. Взял лопату и сам стал набрасывать дробленый камень.
