— Вы, кажется, не слишком уверены в своих силах, — заметил Дон.
— Я понимаю ваши чувства, мистер Миклем, — вздохнул Дикс. — Вы потеряли друга. Но мы не можем творить чудеса. Будьте уверены, мы сделаем все, что в наших силах: ведь речь идет о международной организации. Но мое личное мнение: руководство скрывается в Италии.
— Почему в Италии?
— Во-первых, все жертвы Черепахи — итальянцы, а во-вторых, вот что… — Он вытащил из кармана плоский футляр, открыл его и достал кинжал с широким лезвием и резной деревянной ручкой. — Взгляните!
Этим оружием был убит Ференци. Оно говорит вам о чем-нибудь?
Дон взял кинжал и внимательно осмотрел его.
— Эксперт из меня не очень хороший, — сказал он наконец. — Но, по-видимому, это копия итальянского средневекового кинжала, скажем, восемнадцатого века. Если мне не изменяет память, я видел подобный в «Марчелло» во Флоренции.
— Совершенно верно, — одобрительно кивнул Дикс. — В общей сложности у полиции Европы и Америки сейчас есть девять таких ножей. Все они были извлечены из жертв Черепахи. Несмотря на тщательные поиски, оригинал кинжала до сих пор разыскать не удалось.
— Эта рыжая Лорелли — итальянка, в этом нет никаких сомнений.
— Что ж, еще одно доказательство.
— Что ж, вот вам и след, — продолжал Миклем. — Почему они выбирают только итальянцев? Нет ли в этом деле политических мотивов? Я знаю, например, что Ференци был непримиримым антифашистом. Вы ничего не знаете о политических убеждениях других жертв?
— Не за что ухватиться. Некоторые были антифашистами, другие — христианскими демократами, третьи — фашистами…
— Вы не задумывались, почему он называет себя Черепахой? — спросил Дон. — Это не та кличка, которая внушает страх. Псевдоним, мало подходящий для человека, обирающего жертвы под угрозой смерти. Почему Черепаха? Здесь что-то кроется. Черепаха — жи-вотное медлительное и беззащитное — полная противоположность плотоядным хищникам. Должна быть какая-то причина.
— Я тоже задавал себе этот вопрос, но не пришел ни к каким выводам. Может быть, это просто, чтобы сбить нас с толку?
— Не думаю. Еще одно: зачем нужно изготавливать копии кинжала восемнадцатого века? Я убежден, что кличка и оружие служат убийце своего рода подписью, и на это есть вполне обоснованные причины. Думаю, мы добьемся определенного успеха, если обнаружим эти причины.
— Возможно. Но пока я не понимаю, с какой стороны к этому подойти.
Дон швырнул окурок в камин.
— Надо подумать. Я не хотел бы допрашивать вас, дорогой комиссар, но ничего не поделаешь. Мне кажется, вы пришли не только для того, чтобы сообщить эти сведения.
Дикс выпустил из ноздрей целый клуб дыма.
— И да, и нет, — ухмыльнулся он. — Знаете, мистер Миклем, я очень высокого мнения о вашем чутье и вашей отваге. Вы отлично проявили себя в прошлом году в деле Трегарта в Венеции. Ференци же был вашим другом. И вот я сказал себе, что вы вполне могли бы захотеть поймать Черепаху. Мы сможем прижать его, лишь связавшись с уголовниками. У вас же неплохие связи с итальянцами. Все сведения, которые мы могли бы получить благодаря вам, нам пригодятся.
— Согласен, — сказал Дон. — Я подумаю, что можно сделать, но никаких особых обещаний не даю. Я знаю двух парней в Риме, может быть, они смогут сказать мне что-нибудь интересное. Я должен еще поговорить с Учелли. У него ресторан «Торколотти» в Сохо. Возможно, вы слышали о нем. Это старая лиса, и я знаком с ним много лет.
— Да-да, припоминаю, — оживился Дикс. — Мы пытались расколоть его за связи с «черным рынком» во время войны, но он оказался для нас крепким орешком тогда.
— Я вообще удивляюсь, как он согласился разговаривать с вами. Но я свяжусь с ним. Возможно, он слышал о Черепахе.
Дикс убрал кинжал в футляр и сунул в карман.
— А вы не хотели бы съездить в Италию и осмотреться прямо на месте. У меня такое чувство, что ключ к загадке находится именно там. Если, конечно, он вообще существует.
— Дорогой комиссар, я не могу позволить себе болтаться по всей Италии в поисках Черепахи. Может быть, нам удастся ограничить поле деятельности одной провинцией, а еще лучше, одним городом. Тогда бы я особенно не возражал.
— Пять человек, которых Черепаха убил в Италии, были из Рима, Флоренции, Неаполя и Милана. Видите, каков размах? Ничего более конкретного я вам сказать не могу.
— Давайте все же попытаемся сократить район поисков, — предложил Дон, в то время как Дикс поднимался из своего кресла. — Держите меня в курсе своих новостей, а я в свою очередь дам вам знать, если что-то разузнаю.
После отъезда комиссара Дон стоял некоторое время перед камином и ворошил кочергой поленья. За этим занятием и застал его Черри, вошедший пригласить хозяина к ленчу.
Хозяину ресторана «Торколотти» в Сохо, Джорджио Учелли, было уже семьдесят пять, но, несмотря на это, он держался очень прямо, а в его глубоко сидящих глазах не угасал плутовской огонек. Лет двадцать назад отец Миклема познакомился с ним в Венеции, где Учелли держал маленький, но очень хороший ресторан на ла Галь де Фабори. В шестнадцать лет Дон отведал первый венецианский обед именно в этом ресторане. Когда к власти пришел Муссолини, Учелли покинул Италию и обосновался в Сохо.
Дон поддерживал дружбу с Учелли и часто обедал в «Торколотти».
Покончив с обедом, Миклем зашел в личные апартаменты хозяина ресторана. Сидя перед камином со стаканом вина в руке и наполовину скрытый дымом сигары, которую предложил Учелли, Дон минут двадцать беседовал с хозяином обо всем на свете, пока не решил наконец, что пора переходить к делу.
— Ты слышал об убийстве Ференци? — спросил он.
Смуглое лицо Джорджио омрачилось.
— Да, это было для меня настоящим ударом. Синьоре Ференци не лучше? Она все еще в клинике?
— Она в довольно тяжелом состоянии. Ты, я думаю, знаешь, что полиция пускает пузыри?
Учелли пожал плечами.
— Такое с ними частенько случается, но меня это не интересует.
Миклем знал, что говорить с Джорджио о полиции надо очень осторожно. По слухам, хозяин «Торколотти» был одним из воротил «черного рынка» и сейчас занимался продажей уцененных промышленных товаров, и в весьма солидных масштабах.
— Гвидо был моим другом, — продолжал Дон. — Я хочу найти типа, который его убил. Это касается лично меня, понимаешь?
Учелли одобрительно кивнул. Это было ему вполне понятно.
После минутного молчания Миклем продолжил:
— Мне нужны кое-какие сведения. Ты знаешь что-нибудь о человеке по кличке Черепаха?
Учелли отрицательно покачал головой.
— Очень мало. Знаю, что он существует и очень опасен. Ни один итальянец, который стоит больше пяти тысяч фунтов, не застрахован от шантажа с его стороны. В Италии Черепаху боятся как огня, и я знаю, что во Франции многие беспрекословно заплатили бешеные деньги, лишь бы остаться в живых.
— Он живет в Италии?
— Не знаю.
— На него работает куча людей. Есть, например, девушка с волосами, какие бывают лишь у «венецианских» блондинок. Ты ее знаешь?
Учелли отрицательно покачал головой.
— Думаю, вы ошибаетесь, мистер Миклем. Этот цвет волос исчез, и его теперь не встретишь. Я не знаю ни одной девочки с такими волосами.
— Есть еще высокий, худой тип. Брюнет с крючковатым носом, броско одетый. Его зовут Эд.
Учелли отложил сигару.
— Это может быть Эд Шепейро. Он иногда обедает здесь.
Дон подался вперед.
— Чем они живет?
— Контрабандой. Раньше метал кинжалы в цирке.
— Конечно, это он! — воскликнул Дон. — Где его можно найти?
— Я не видел его уже несколько недель. Может, его подружка знает?
— Кто она?
— Некая Джина Пастеро. Итальянка, работает во «Флорида-клубе» на Фосс-стрит. За деньги она сделает все что угодно. Предложите ей кругленькую сумму, ну, скажем, фунтов пятьдесят, и если она знает, где находится Шепейро, то скажет.
— Отлично, я поговорю с ней. А теперь вернемся к рыжей девице. Ее зовут Лорелли. Попытайся свести меня с ней. Сто фунтов тому, кто это устроит.
— Я постараюсь.
Дон встал.
— Пойду поболтаю с этой Джиной Пастеро. Что она делает в клубе?
— Развлекает гостей. Будьте осторожны, — предупредил Учелли. — Все это может быть очень опасно. Вы имеете дело с типами, которые ценят человеческую жизнь не больше, чем жизнь паука. Если они что-то заподозрят, вы исчезнете без следа.
— Не тревожься обо мне, я умею защищаться, — улыбнулся Дон. — Лучше разузнай что-нибудь о рыжей девице.
— Сделаю все, что смогу. И еще: не доверяйте Шепейро, это дрянной тип.
— Буду осторожен. Спасибо за превосходный обед. Я забегу через денек-другой.
— Мне нужно несколько дней. — Учелли внимательно посмотрел на Дона. — Только имейте в виду: все это я делаю лишь ради вас. Ни слова ищейкам.
