лучами солнца Марат взвалил на спину наскоро собранный рюкзак и, повесив на грудь автомат, захромал по грунтовке вперёд, туда, где в лабиринте каменных гребней и расщелин уже сгустились сумерки. * * *
Антон без излишней спешки выскреб пальцами небольшое углубление в твёрдом грунте и взял заранее выложенную рядом эргэдэшку. «Посадка картошки» – дело несложное, но требующее осмотрительности и не терпящее суеты. Разогнуть усики, аккуратно извлечь чеку, потом, придерживая скобу, уложить металлическую тушку гранаты в углубление так, чтобы своим весом она придавливала эту самую скобу и не давала сработать запалу. Ага, вот так. Теперь немного, не перебарщивая, припорошить сверху сухим растительным мусором… готово.
Шарьин выпрямился и критическим взором окинул дело рук своих. Лежащая на предохранительной скобе граната наполовину выта́рчивает из земли, любое касание собьёт её набок, скоба отскочит, запал сработает – бабах! При дневном освещении, конечно, наступить можно только если совсем под ноги не смотреть, а в этих местах так ходить не принято. С другой стороны, это даже хорошо, потому как днём тут если кто и пойдёт, то разве что какой-нибудь долбаный эстет из числа братьев по оружию – погадить на природе, подальше от товарищей. У расположенных неподалёку пушкарей один такой подорвался на днях, кстати. В общем, днём пускай будет видно, чужие днём не ходят. А вот ночью, когда они вполне себе могут прийти, «картошку» чёрта с два разглядишь, в этом Антон был уверен.
– Посадил? – подошедший Булинь бросил взгляд на «картофельные посадки». – Норм, пойдёт. Вон там ещё две высади, внизу. Чтобы проход перекрывали. Только вверх по склону не лезь, если сработает – не успеешь. Падай сразу.
Антон молча кивнул и побрёл по краю арыка к указанному месту. Инициатором и руководителем сельхозработ был старший корректировщик, его второй номер (а также земляк и сослуживец ещё по второй Чечне) Чугун подписался вроде как автоматически, ну а Шарьин вызвался добровольцем, потому как абсолютное безделье с тех пор, как «старики» передали должности новой смене, его за эти несколько дней уже порядком утомило. А тут хоть какая-то движуха. Опять же – солнышко светит, тепло, но не жарко, красота, в общем.
Зар воспринял идею минирования окрестностей без особого энтузиазма, выдвинув не лишённый рациональности довод «А если какой-нибудь наш долбоёб срать пойдёт и подорвётся?». На что Булинь обоснованно возразил, что на этот случай мудрое и заботливое командование предусмотрело выплату несгораемой суммы семье павшего героя, а вот если ночью придут духи, как случилось с несчастливой батареей Червонца, и за ночь образуется полтора десятка двухсотых, то будет хуже. Комбат задумчиво хмыкнул и дал добро – «Ладно, только подальше, и без фанатизма».
Булинь внимательно посмотрел, как доброволец высаживает первую картофелину, убедился, что неусыпного контроля не требуется и, нарезав фронт работ, сам занялся более сложным делом – установкой растяжек. За полтора часа Шарьин израсходовал почти все из двух десятков выделенных ему гранат, осталось пристроить ещё две, а там можно и пойти что-нибудь сожрать – аппетит от работы на свежем воздухе разыгрался.
Не сразу поняв, что означает раздавшийся где-то сбоку хлопок, Антон принялся было поворачиваться в сторону источника звука, но рык Булиня «Ложись, бля!» помог сориентироваться. Здраво рассудив, что ложиться не обязательно, раз уж он на краю трёхметровой глубины арыка, Шарьин попросту съехал вниз по крутому склону. Граната (а хлопок дал сработавший запал) разорвалась, когда он ещё не достиг дна.
– Интеллигент! Живой там?
– Живой, живой. – вскарабкавшийся обратно наверх Антон застал корректировщиков отряхивающимися. – Что случилось-то?
Рвануло на участке Чугуна, так за свою работу Шарьин был спокоен и интересовался исключительно из праздного любопытства.
– Вороны, сучье племя. – богатырских пропорций уралец кивнул на ближайшее дерево, усеянное оживлённо галдящими птицами. – Любопытные, полезли проверять, что это мы там закапываем.
– Подорвалась хоть сама? – хмыкнул Антон.
– Не-а. – Чугун сплюнул. – Как хлопнуло, сразу дёру дала.
Из отстоящего на полторы сотни метров штабного домика донёсся рёв Чёрного:
– Что у вас там?!!
Булинь тяжко вздохнул и, сняв с разгрузки рацию, ответил в неё:
– Проверяем, как работает! – голосовыми данными Чёрного, заставляющими вспомнить анекдот «А почему он туда не позвонит?», корректировщик не обладал, так что предпочитал не орать, а пользоваться штатными средствами связи.
Учитывая, что гранаты были производства первой половины 70-х годов прошлого века, проверка и правда была не лишней. Антон вспомнил, как у них на Донбассе из трёх выстрелов к гранатомёту срабатывал один. Да и недавняя история с взрывателями к эрэсам…
Чёрный замолк на несколько секунд, видимо, получая руководящие указания от комбата, после чего вновь подал голос, на этот раз по рации:
Зар сказал, больше проверять не надо!
– Хорошо. – покладисто согласился Булинь. – Больше не будем.
Он повесил рацию обратно, бормоча под нос «осталось договориться с воронами», и повернулся к остальным картофелеводам:
– Ну что, заканчиваем, и обедать?
Возражений не последовало, и все вновь разошлись по своим делянкам.
* * *
– Вон они! – громко прошептал Петренко. – Видишь?
– Не-а! – пробубнил старательно вглядывающийся в ночь Зубастик. – Темно, как у негра в жопе.
– Слева чуть от лунной дорожки. Две головы. – Гриша ткнул пальцем в нужном направлении.
Шептать, на самом деле, было не обязательно – до вышеупомянутых «них» было метров семьдесят, как минимум, да и что они будут делать, если и услышат? Нырять? Ну, успехов… Тем не менее, говорить во весь голос, сидя в секрете, было как-то странно, поэтому бойцы продолжали шептать.
– Всё, вижу! – обрадовался пулемётчик. – Хуярить?
Гриша на секунду задумался.
– Не, погодь чутка. Пусть поближе подплывут. Один хрен к нам движутся.
Двое беглецов с острова, наискосок перекавшие реку, постепенно приближаясь к сидящим в засаде наёмникам, выплыли на серебристую дорожку, нарисованную лунным светом, и теперь их головы отчётливо виднелись на поверхности воды, словно мишени в тире.
– Всё, дав…
Прерывая новоиспечённого ВрИО командира отделения, где-то на том берегу с характерным звуком ударила СВД, и обе головы исчезли.
– Снайпер, сука! – обеспокоенно пробормотал Зубастик. – Может на огонёк заглянуть. 234
– Да пофиг. – отмахнулся Гриша. – Тут позиция ЗУшку выдержит. Наверх не вылазь, главное.
Невесть кем оборудованный ДЗОТ на берегу, недавно оккупированный наёмниками, и правда внушал уважение. Единственным неудобством была стойкая, бьющая в нос вонь мочи – предыдущие постояльцы (кажется, какие-то иракские шииты) покидали безопасное укрытие только по большой нужде, и то не всегда.
Куда больше игиловского 235 снайпера Гришу интересовало, куда делись дезертиры. Ну, допустим, в одного снайпер попал. Наверное. Но не в обоих сразу ведь? Значит, второй нырнул, и сейчас попытается доплыть до берега под водой. Собственно, до са́мого берега ему проныривать и необязательно, достаточно будет убраться с освещаемой лунным светом середины Евфрата, а там на фоне прибрежных камышей снайпер его чёрта с два разглядит.
– Смотри внимательней – сейчас где-то возле берега вынырнет!
Кстати, судя по всему, беглецы не из местных – сирипуты, в массе своей, воды боятся, и ныряние для них это что-то из области чёрной магии.
Дезертиров за последние несколько дней (а вернее, ночей) попадалось всё больше и больше. До блокированных на острове джихадистов наконец-то дошло, что армия Венка не придёт, и их путь по дороге джихада закончится здесь. У кого-то это вызвало желание принять последний и решительный, продав жизнь подороже, но многие решили, что к гуриям им пока рановато, и начали искать пути спасения. Что, понятно, не встретило понимания у более твёрдых в вере братьев по оружию, так что казни дезертиров, изменников и прочих муна́фиков на окружённом рекой клочке земли шли непрерывно. Известно это всё стало от тех, кому всё-таки удалось добраться до вожделенного русского плена, но таких счастливчиков было куда меньше, чем жаждущих ими стать.
– Не видно вроде. – шмыгнул носом добросовестно таращащийся в темноту Зубастик. – Может, задвухсотило?
– Двоих одним выстрелом? – скептически хмыкнул Морлок. – Это вряд ли. Со страху может потонул, если плавает хреново.
Путей перед желающими спастись с обречённого острова лежало три, благо в этом
