Барбара Гордон - Польский детектив

Яскульская проверила полученную сумму, положила деньги в сумку и, как обычно, заперла ее на замок. Попрощавшись с кассиром, направилась к выходу.

— Давайте выпьем кофе, — предложил ей спутник. — Кафе «Новый Свят» отсюда в двух шагах.

— Вы что, с ума сошли, пан Богдан? С такими деньгами — в кафе?

— А что такого? Выпьем по чашечке — и пойдем. Это у нас займет пятнадцать минут.

— И речи быть не может, — решительно возразила кассирша. — Идемте.

— Ну что ж, пойдемте. А так хочется кофе.

Яскульская, больше не слушая молодого человека, повернула в сторону Варецкой. Через минуту, перейдя проезжую часть, они вышли на площадь без названия, пересекли ее и направились к аркадам улицы Тувима.

День был пасмурный и холодный, даже ребятишек на площади не было. Одна только девочка лет пятнадцати вела на поводке красивого черного спаниеля. В дверях дома, выходящего фасадом на Варецкую, показалась женщина, вероятно сотрудница «Моды польской», размещавшейся в том здании.

Возле аркады, у первой колонны, стоял какой-то мужчина. Когда Яскульская и Покора с ним поравнялись, он выхватил из кармана пистолет и выстрелил в молодого человека. Богдан Покора сделал еще два шага, попытался обернуться и упал на тротуар.

Гелена Яскульская, шедшая на полшага впереди, услыхав выстрел, оглянулась. Увидела нацеленный на нее пистолет. Успела только крикнуть:

— Не убивай!

Раздался второй выстрел. Женщина выпустила сумку и мягко осела на землю.

Стрелявший одним прыжком подскочил к ней. Схватил сумку с деньгами, огляделся и, не увидев никого, кроме девочки и окаменевшей от ужаса женщины в дверях «Моды польской», сунул пистолет в карман и бросился бежать. Пробежал по площади вдоль дома, в котором помещался детский сад, свернул за угол и исчез.

Тогда только обе свидетельницы пришли в себя и с криком бросились на помощь неподвижно лежащим на тротуаре людям. Их крики привлекли внимание двух прохожих с Варецкой, а также покупателей и продавцов продовольственного магазина, находящегося в одном из домов на улице Тувима. Кто-то сообщил о том, что произошло, в «Помяр», и оттуда выскочили несколько человек.

Толпа зевак увеличивалась с каждой минутой. К счастью, кто-то из работников «Помяра» не растерялся.

— Врача! — закричал он. — Скорее врача! Звоните в «Скорую помощь» и в милицию!

— На Винни-Пуха есть стоматологическая поликлиника, — подсказал кто-то из зевак. — Зубной врач тоже может оказать первую помощь. Я туда сбегаю.

Через две минуты появился мужчина в белом халате. Он склонился над неподвижными телами.

— Их надо как можно быстрее отсюда забрать, — сказал он. — «Скорую» вызвали? Я, к сожалению, немногим могу помочь. Их нужно везти прямо в больницу.

Под руководством стоматолога раненых перенесли в помещение «Помяра». Там врач попытался перевязать раны.

— Женщина ранена в грудную клетку, справа, — определил он, — есть опасность внутреннего кровоизлияния. У мужчины рана тоже в области легких, пуля вошла со спины. Единственное, что я могу, — это наложить временные повязки.

Первой приехала милиция. Карета «скорой помощи» появилась лишь двадцать минут спустя. На середину дня в больших городах, как правило, приходится большая часть несчастных случаев, и у диспетчера не оказалось свободной машины.

Врач «скорой помощи» подтвердил диагноз своего коллеги стоматолога. С включенной сиреной «скорая помощь» помчалась к ближайшей больнице.

Тем временем милиция приступила к осмотру места происшествия. Фотограф делал снимки, а офицер милиции в «Помяре» допрашивал свидетелей — Алину Хшановскую и Ванду Данеляк. Обе показали, что бандит убежал в сторону Нового Свята.

Милиция изучила путь, по которому убегал убийца. Тротуар, проходивший под окнами детского сада; заканчивался несколькими ступеньками, которые вели во двор дома номер сорок семь по Новому Святу. Этот двор, на беду, сообщался с тремя соседними, и из каждого можно было выйти на улицу и бесследно исчезнуть.

Были допрошены продавцы из соседнего продовольственного магазина, а также работники «Помяра». Никто из них ничего подозрительного не заметил. Опрос сотрудников соседних учреждений также не принес ничего утешительного.

А единственные свидетельницы преступления были так потрясены разыгравшейся на их глазах сценой, что не могли толком описать бандита. Они не помнили, какого он был роста, во что одет, был ли на нем головной убор…

Ванда Данеляк, сотрудница «Моды польской», не ответила ни на один из этих вопросов. Алина Хшановская, школьница, запомнила только, что нападавший был в серых брюках.

На соседней улице Бачинского милиции повезло больше. Улочка эта параллельна улице Тувима, но немного длиннее ее и доходит до Варецкой; она также пересекает безымянную площадь, на которой было совершено нападение. На углу Бачинского и Варецкой находится кулинария — большой магазин с двумя витринами: одна выходит на Варецкую, вторая — на улицу Бачинского.

Янина Оркиш, заведующая магазином, видела двух мужчин, которые с девяти утра слонялись по Варецкой и Бачинского. Этих мужчин она видела и раньше. Они заходили в кулинарию и всякий раз что-нибудь покупали.

Что произошло на площади, пани Оркиш не видела. Не обратила она внимания и на выстрелы. Но кое-что все-таки заметила: ей показалось, что во время нападения один из мужчин вышел на улицу. Тот, что повыше. Куда девался другой, она не знает.

Зато заведующая довольно хорошо запомнила, как они выглядели. Один был высокий, сантиметров сто восемьдесят, если не больше. В коричневом плаще-болонье, без головного убора. Волосы темные, нос довольно крупный, прямой, лицо продолговатое. Курил сигареты.

Второй мужчина был прямой противоположностью первого. Низкорослый, первому по плечо, а значит, не выше ста шестидесяти пяти сантиметров. Одет в светлую куртку полуспортивного покроя с поясом. На голове кепка того же цвета, брюки серые. Лицо его пани Оркиш не запомнилось, она смогла только сказать, что оно было круглое с небольшими, светлыми усиками.

— А никаких особых примет вы не заметили? — спросил офицер милиции. — Может быть, у кого-нибудь был на лице шрам или бородавка или что-то в этом роде? Как они держались? Прямо или сутулились?

— Держались прямо. А что касается лица — нет, особых примет не припомню. Вот только у одного усы.

— А как бы вы определили их возраст? Который старше?

— А кто их знает. Вроде бы одного возраста, лет по тридцать пять. Может, тот, что пониже, немного моложе.

— Вы говорите, они заходили к вам в магазин. Вы слышали их голоса?

— Сегодня не заходили. А до этого несколько раз покупали, кажется, ветчину. Утром, ветчина у нас только по утрам бывает. Я их и запомнила как покупателей, поэтому и сегодня обратила внимание. А как говорили? Нормально… Скорее тихо.

— Вы бы узнали их на фотографии?

— Пожалуй… Да, конечно бы, узнала!

— Давно вы их видите около вашего магазина? И как часто?

— Недели две, наверное. Особенно я не приглядывалась, просто они бросаются в глаза: один высокий, а второй низенький. Как Пат и Паташон. Утром я их всегда видела. Они или по Бачинского прогуливались, или на площади сидели на лавочке.

— А двадцать пятого апреля вы их видели?

Заведующая на минуту задумалась. Заглянула в какой-то блокнотик.

— Сейчас скажу. В тот день мы получили много товару. Очень хорошую ветчину и филейную колбасу. Покупателей в магазине было немного, как всегда после пасхи. А эти двое зашли. Я еще удивилась, потому что один взял целый батон колбасы. Кило на полтора. Вдобавок еще купили по полкило ветчины. В такой день покупки очень крупные, вот я и запомнила. Служащие из банка попозже заходили, так те покупали по сто, сто пятьдесят граммов ветчины и булочки.

— Те двое всегда появлялись вместе?

— Нет. Иногда порознь. Но чаще вместе.

— Вы не заметили, они приезжали на машине?

— Нет. Они либо прогуливались, либо сидела на скамейке. Я думала, живут поблизости или работают, а может, у них какие-то дела в банке. В хорошую погоду, чтоб не ждать в помещении, многие выходят подышать воздухом.

— Кто-нибудь третий с ними когда-нибудь был?

— Нет, никогда, — твердо ответила пани Оркиш.

Милиция побывала и в соседнем доме, в мастерской бытового обслуживания. Там один из мастеров припомнил, что последние две недели часто, причем только в утренние часы, видел в их районе двух мужчин. Высокого и низкого. Они прогуливались, сидели на скамейке. Иногда читали газеты. Но как они выглядели, он не запомнил. Не смог также ответить на вопрос, были ли они возле мастерской и сегодня.

Выстрелов в мастерской не слышали, о нападении узнали позднее, от одного из клиентов. И хотя из окон мастерской место нападения прекрасно видно, никто из работников на улицу, к сожалению, не смотрел и поэтому ничем не мог помочь следствию.