Барбара Гордон - Польский детектив

Работники «Помяра», которые прибежали на место происшествия, а потом переносили раненых, также утверждали, что в собравшейся толпе было несколько мужчин в коричневых плащах. Но и они не смогли описать их примет. Не заметили, чтобы кто-нибудь наклонялся и поднимал что-то с земли. Внимание их было поглощено ранеными и… исчезнувшей сумкой с деньгами.

Пани Оркиш тоже не изменила своих показаний. Она повторила, что самого момента нападения не видела, а выстрелов то ли не слышала, то ли просто не обратила внимания на два не слишком громких хлопка. В конце концов, она могла быть занята обслуживанием покупателей.

— А сразу после нападения вы этих мужчин не видели?

— Нет. Сегодня они не появлялись. Но и до того приходили не каждый день.

— Вы бы их узнали?

— Конечно. Они ж не раз бывали у нас в магазине.

По распоряжению майора пани Оркиш пригласили в соседнюю комнату, где попросили просмотреть около двухсот фотографий. Там были снимки опасных преступников из картотеки Главного управления милиции, фотографии актеров, журналистов, политических деятелей и граждан, ходатайствующих о выдаче заграничных паспортов, — все вперемешку.

— Посмотрите, пожалуйста, не торопясь, все фотографии, — сказал майор. — И отложите в сторону те, которые покажутся вам хоть немного похожими на интересующих нас людей. Только предупреждаю, смотрите внимательно, не спешите… Когда закончите, найдете меня в соседнем кабинете.

Не прошло и получаса, как пани Оркиш, явно взволнованная, вошла в комнату, где сидел майор. В руках у нее были две фотографии.

— Я нашла их! — с торжеством закричала она. — Вот эти бандиты!

Майор взглянул на фотографии.

— Вы в этом уверены?

— Совершенно. Чтоб мне провалиться!..

— А на других фото вы никого похожего не нашли?

— Я все просмотрела. Несколько похожих, конечно, есть, но это наверняка они. Я не ошиблась.

— Благодарю вас, — сказал майор. — А теперь для порядка составим протокол.

Заведующая подписала протокол. Там было сказано, что из предъявленных ей милицией снимков она отобрала два. Вне всяких сомнений, на них изображены люди, которые в течение последних двух недель крутились вблизи места нападения, а вчера, между девятью и десятью часами утра, прохаживались по улице Бачинского.

Майор поблагодарил пани Оркиш за помощь и ценную информацию, извинился, что отнял у нее столько времени.

Как только она ушла, майор позвонил в МИД и попросил к телефону директора протокольного отдела.

— Говорит майор Маковский из Главного управления милиции. Мне бы хотелось получить от вас кое-какую информацию.

— Чем можем быть полезны?

— Скажите, Ян Ковальский по-прежнему посол в Венесуэле?

— Да.

— А где он сейчас? В Польше?

— Нет, в Венесуэле. Не далее как вчера я говорил с ним по телефону.

— Весьма вам благодарен, пан директор, — сказал майор и повесил трубку.

Затем майор соединился с воеводским управлением милиции в Зеленой Гуре. На этот раз он задал только один вопрос:

— Заместитель начальника воеводского управления полковник Выгановский вчера утром был на работе?

Начальника областного управления необычный вопрос из Варшавы слегка удивил.

— Что это вы вдруг вспомнили про Выгановского? Радикулит его, правда, донимает, но мы с ним пока еще держимся. И на работе он вчера, ясное дело, был.

— Спасибо большое, извините, полковник. — И майор положил трубку.

Вот так-то. Вот чего стоят показания свидетелей. Пани Оркиш столь решительно и уверенно «опознала» на предъявленных ей фотографиях ни больше ни меньше как посла Польши в Венесуэле и заместителя начальника воеводского управления милиции в Зеленой Гуре. Хорошо еще, что именно их — а ведь кому другому не так было бы просто подтвердить свое алиби. Майор не подозревал заведующую магазином в злонамеренности или желании направить следствие по ложному пути. Людям свойственно ошибаться. В оправдание пани Оркиш следует заметить, что у посла действительно был довольно крупный прямой нос, а у полковника Выгановского — круглое лицо с небольшими усиками.

Зато похвалу майора заслужил один из его сотрудников, который привел во дворец Мостовских двух новых свидетелей: Зигмунта Яницу и Ольгу Ментус. По его мнению, они могли рассказать кое-что интересное.

Первой Маковский пригласил в свой кабинет, а точнее, в кабинет, который ему предоставили в городском управлении, пани Ментус. Женщина была несколько испугана и, вероятно, поэтому обрушила на него целый поток слов:

— Чего вы нас гоняете? Ну, я продаю цветы, зелень, иногда курочку — что же в этом плохого? Жить на что-то надо! А тут сразу во дворец! Сказал бы, что из милиции, я б заплатила штраф. Участковый подтвердит, я всегда плачу…

— Платите, если не успеете убежать, — рассмеялся майор, — а потом снова возвращаетесь. Хотя прекрасно знаете, что торговать в подворотнях на Новом Святе запрещено.

— А кому я мешаю? Заработаю пару грошей — и людям польза. Не надо толкаться в магазинах. Ну так сколько надо платить?

— Попробуем договориться, пани Ментус, — предложил Маковский, — может быть, и на этот раз обойдется без штрафа. Если вы нам расскажете всю правду и поможете.

— Я — всегда! Нашей любимой милиции… Конечно! Как же иначе — затараторила старая торговка.

— Вы вчера тоже были на Новом Святе и продавали цветы?

Ольга Ментус не знала, стоит ли ей признаваться, и, подумав, ответила весьма дипломатично:

— На Новом Святе-то я была, но товара при мне не было. Даже пан участковый, когда меня заметил, удивился. Спросите, он подтвердит.

— Товар ваш меня не интересует. Припомните, что вы видели в десять часов утра, может быть, в четверть одиннадцатого. Не заметили случайно, как из подворотни дома 43, 45 или 47 вышел невысокий мужчина с сумкой в руках?

— Вышел, пан майор. Как сейчас вижу. Такой маленький, в куртке до колен. Я стояла у дома 45, а он аккурат из этих ворот выскочил. Очень торопился. Но когда уже выбежал на тротуар, остановился и стал зыркать по сторонам. В руке у него была закрытая на замочек сумка.

— Вот-вот, — обрадовался майор, — этот тип меня и интересует. Что он потом сделал?

— А ничего. Стоял на краю тротуара и оглядывался. То направо, то налево. Через минуту подъехала машина, и он в нее сел. Даже не подождал, пока совсем остановится. Почти на ходу открыл дверцу, вскочил и уехал. Только я его и видела.

— Поехала в сторону Иерусалимских Аллей?

— Ясное дело, куда ж еще им было ехать? — И пани Ментус объяснила майору, что на Новом Святе правостороннее движение.

— Вы запомнили лицо этого… маленького?

— Я не присматривалась. Он быстро пробежал. Удивилась только, почему сумка на замок закрыта. Оттого и запомнила.

— А волосы у него какие? Голова была покрыта?

— Нет. Он был без шапки. Волосы? Вроде светлые… Но точно не скажу.

— А тот, что сидел в машине?

— Этого я и совсем не разглядела. Он притормозил и сразу отъехал.

— Какая была машина?

— Обыкновенная. Таких в Варшаве полно. Маленькая.

— «Сирена», «трабант», «шкода», «москвич»? — Майор перечислил самые популярные марки.

— Я в этом не разбираюсь. Внучек мой, хотя ему всего девять лет, тот любую машину назовет. Смышленый!

— А может быть, вы цвет машины заметили?

— Светлая, вроде серая.

Затем майор допросил Зигмунта Яницу, дворника. В ответ на вопрос, видел ли он накануне невысокого человека в куртке с сумкой в руке, Яница сказал:

— Десятого мая я вышел на работу поздней обычного. Восьмого именины Станислава. Стасиков полно, вот и праздновали два дня кряду. Так что на работу я припозднился. Сами понимаете…

Майор со всей серьезностью кивнул, а Яница, успокоившись, продолжал:

— Участок у меня большой, к десяти я еще не управился. Подметал улицу перед домами 47, 49 и 51. Гляжу, у магазина советской книги, метрах в двух от меня, остановилась машина и немного заехала на тротуар. Никто из нее не вышел, а она стоит и стоит, и мотор не выключен. Стоянка-то там не разрешена, ну, думаю, сейчас придет фара… Ой, извините, пан майор. Придет, думаю, милиционер, по меньшей мере сотню сдерет. Так и простояла, дай бог памяти, с полчаса. И ведь повезло. Ни один милиционер его не прихватил.

— Что же было дальше?

— Подметал я тротуар перед домом сорок семь, перехожу к сорок пятому. Вдруг из этого дома выбегает какой-то тип. Машина тут же к нему подъехала, мужик в нее вскочил — и ходу, к Иерусалимским Аллеям. Когда я через полчаса узнал, что случилось на улице Тувима, сразу подумал: небось это и были бандиты.

— Почему же вы к нам не пришли?

— А зачем было ходить? Милиция сама ко мне пришла… Они сразу, пан майор, отъехали. На полном газу.