Князев натянул брюки, свитер, багажник лишь слегка прикрыл, чтобы не шуметь. Сев около вчерашнего кострища, он положил локти на колени и смотрел вдаль, как, наверное, смотрят воины перед смертельной битвой. Именно сегодня ему предстоит вступить в схватку, вступить одному, не рассчитывая на друзей. К сожалению, для тех, кто его окружает, деньги имеют большое значение, следовательно, кого-то можно купить. Князев должен профильтровать каждого, прежде чем довериться, – сценарий требует помощников.
Открылась дверца автомобиля, на землю ступили босые ноги, затем появилась и Малика, потянулась, подняв вверх руки… Князев убедился, что и спереди у нее полный порядок. А ведь ей приказано убить его, что никак не укладывалось в голове. Кто она? Не кисейная барышня, это уж точно, а кто же тогда? Князев выбрал риск, значит, надо довериться Малике и ее бомжам. Ошибется – так ему и надо. Она заметила наблюдателя, ойкнула и спряталась за дверцей. Через пять минут подошла:
– Нехорошо подглядывать.
– Я смотрел, а не подглядывал, – не смутился он, впрочем, Князев никогда не смущался, но других смущал, и ой как.
Малика ушла умываться к воде, из виллы в стиле сарай поочередно потянулись к пруду бомжи. Тетрис окунулся, Чемергес лишь плеснул один раз в лицо водой и утерся рукавом, а Бомбей умывался основательно, кряхтя и фыркая. Расстелили одеяла, позавтракали тем, что осталось от ужина.
– Бомбей, стволы с обоймами достанешь? – спросила Маля.
– Ну, так… – развел он руками, мол, нет проблем. – А бабки?
– А, да! – вспомнил Князев, сбегал к машине и вернулся, бросив на одеяло две пачки: долларовую и с евро. – Этого хватит?
– Инвалюта! – обрадовался Чемергес. – Дайте поглядеть.
Он схватил пачки, пролистнул, понюхал.
– Ты что, никогда не видел? – не верилось Князеву.
– Где ж мне их видеть? – любовался купюрами Чемергес. – Один раз нашел тысячу рублей. Ух и погуляли!
– А пару автоматов? – пристала Маля к Бомбею.
– Цен не знаешь? – фыркнул Бомбей. – Тут только на пистолеты.
– Деньги будут, – пообещал Князев и вдруг снял часы. – Возьми. Они стоят семнадцать штук зеленых.
– Сколько?! – в унисон спросили Бомбей и Чемергес, едва не упав замертво.
– Продать сможешь? Ну, хотя бы за десятку?
– Не, – отвел его руку Бомбей. – Меня с часиками этими упакуют. Да и кто их купит? Семнадцать штук… на одной руке! Хе-хе!
– Тогда пообещай оружейникам, что за все расплатимся.
– Там в долг не дают, только за наличку.
– Ну, пусть приготовят, – надевая часы, сказал Князев. – Как появятся деньги, отдадим. Все, мне пора.
Он переоделся в костюм, надел галстук, потом подозвал Тетриса и протянул ноутбук:
– Держи. Вспомни на досуге.
– Мне нечего вспоминать, – не взял тот. – На даче у одних сторожем служу, ремонтировал там комп не раз, они разрешают им пользоваться, когда их не бывает.
– Тем более. У меня есть кое-какие идеи, без тебя не обойдусь. Только не знаю, на сколько часов его хватит, здесь же негде подзарядить.
Тетрис осторожно взял компьютер, а когда Князев сел в машину, Малика открыла вторую дверцу:
– Мы с Бомбеем тоже едем.
Бомбей развалился на заднем сиденье с барским видом:
– Сам Князев меня повезет. В чем дело, шеф? Трогай!
Ухмыльнувшись, Князев рванул с «виллы» Чемергеса. Когда въехали в город, Малика попросила его остановиться.
– А как назад доберешься? – поинтересовался Князев, притормозив.
– На автобусе до окраины, моя «Ока» сломана, дядя Костя обещает ее починить. А там пешком дойду, привычное дело.
– Время надо экономить. Мобильник есть? Напиши номер, в моей трубке батарея давно села, не заряжал, чтобы на звонки не отвечать. – Он поехал дальше. – Приедем к заводу, заберешь машину. Я позвоню, когда подъехать за мной. Да, вот еще… – Ведя авто одной рукой, Князев протянул купюры Малике. – Бери, открой в банке счет на свое имя. У остальных, я так понял, мобильников нет?
– Нет, конечно.
Подъехали к проходной, а за оградой… тьма народу. Князев с минуту не выходил из машины, смотрел туда, куда ему предстояло зайти. Но наконец вобрал в себя воздух, резко выдохнул, как перед прыжком в пропасть, и вышел.
Маля и Бомбей глядели, как он идет к воротам, неизвестно откуда на него напали журналисты. Князев, делая отрицательные жесты руками, прошел на территорию завода. Толпа ринулась к нему, окружила.
– Тяжело ему, – посочувствовал Бомбей.
– Нам тоже, – отъезжая, сказала она.
Картина, виденная много раз по телевизору, в кино и в репортажах, предстала глазам Князева. Обширный двор не вмещал всех, люди сбились в кучу, плотно прижавшись друг к другу, многие взобрались, куда только можно, чтобы лучше видеть. Они с напряженными лицами, с отчаянием и решимостью в глазах ждали от Князева такой же решимости. Перемены всегда плохое время – это знали все, за переменами грядут увольнения, неуверенность и безнадежность. Эти люди несколько дней держали оборону (без него!!!), не пуская на завод чужих, – это Князев знал из передач по телевидению. Не новая картина, но раньше он не представлял, что когда-нибудь она станет его болью, возможно, его смертью. Ему было стыдно, что он всех бросил, но Князев смело направился в гущу людей, которые наперебой галдели, а навстречу сквозь толпу к нему протискивались охранники и замы. Здесь никто не собирался его убивать, только хотели знать, чего им ждать.
– Тихо, тихо! – Князев поднял руки, и первые ряды замолчали, но там, подальше, все еще шумели. – Не волнуйтесь, все будет в порядке, идите по своим местам. Продолжим работать.
– Зарплата будет? – раздалось из толпы.
– Сегодня, – пообещал Князев. – Во второй половине дня.
Охранники с замами прорвались к нему, Князев не стал больше говорить, быстро прошествовал уверенным и широким шагом через образовавшийся коридор к административному зданию завода.
– Пал Палыч, счета арестованы, – поспешая за ним, говорил его зам Колчин. – Как собираешься выдавать зарплату?
– Из черной кассы, – бросил через плечо Князев.
– А потом как отчитаешься, откуда взял деньги? Нас же пасут…
– Потом будет потом, – ответил Князев. Может, ему вообще не придется отчитываться, разве что перед господом. – Все, кроме управленческого аппарата, должны получить зарплату. Это наш тыл, который заинтересован в том, в чем заинтересованы и мы с тобой.
– Денег может не хватить…
– Займем! – гаркнул Князев. – И точка. Клим! – Он не обернулся, знал, что тот в свите сзади. – Вызови адвокатов. Срочно. И документы на стол.
Князев ворвался в кабинет, распахнул створки окна и ослабил узел галстука – давил его до удушья. Потом подключил зарядное устройство к мобиле и упал в кресло, расслабился, но не настолько, чтобы мозги отключились, а чисто физически. Времени практически нет, а надо узнать все, чего он не знает. Князев определил пять направлений поиска, вернее, направление было одно, а от него шли четыре ветви.
Основное направление – это компания «Форсинг», которая с успехом поглощает завод. Нельзя отмахиваться от истины: тот, кто хочет получить, устраняет того, кто не хочет отдать. А «Форсинг» намерен оттяпать крупный завод. В компанию пробраться нет возможности, хотя на все, как говорится, воля божья. А вот ветви, которые неплохо бы обрубить, могут привести к цели.
Первая ветвь: это адвокаты. Если «Форсинг» опасается, что Князев нечаянно узнает то, чего не знает, значит, это, скорей всего, есть в деле. Как его адвокаты пропустили крючок? Букв не знают? Тогда зачем нужны юристы, которые не умеют читать? Второй вариант – их перекупили, в таком случае они топят Князева. Безусловно, юристы не станут заказывать генерального директора, закрыть ему глаза на веки вечные выгодно только «Форсингу».
Вторая ветвь: близкое окружение, имеющее отношение к руководству заводом. Не исключено, что кто-то его предал и дал в руки компании карт-бланш, разумеется, не бескорыстно, поэтому «Форсинг» не сделала ни одного просчета, а Князев как раз отличился тем, что лопухнулся. В этом варианте убийство Князева обеспечит полный ажур с двух сторон, то есть и предатель останется чист, и компания получит завод.
Третья ветвь. Уголовная среда, которая знает, кто и за что хочет поплакать над гробом Князева. Простым пешкам не закажут завалить ферзя, значит, эти ребята из высшей масти. Криминальную среду берет на себя Бомбей, он выступит в качестве резидента, Малика и Тетрис должны ему помогать.
Четвертая ветвь. Губернаторская стая чаек. Князев никогда не любил чаек, «летающих над синим простором в свободном полете», как пишут хреновые поэты. Летают-то они над простором, и полет у них свободный, а дерутся из-за каждого куска, как последние рвачи, не брезгуют и мусорными свалками. Вожак стаи пассивно отнесся к тому, что завод переходит в чужие руки, значит, у него есть свой расчет.
И выходит, предстоит война с целым миром. Что же, Князев готов: умирать – так под фанфары, пощекочет он им всем нервишки.
