Баллистики еще не установили точно тип оружия, но уже сообщили, что, вероятнее всего, это были автоматические пистолеты, то есть ручное оружие. Если пистолета было два, значит, стреляли двое, однако до сих пор не удалось выяснить, сколько торговцев было в притоне: их могло оказаться и трое, и четверо.
— Дальше, — продолжала Каннингам. — У нас нет ни малейшего представления о тех, кого мы ищем. Жильцы одинаково описывают всех, кого видели: мужчины в серых куртках, с надвинутыми на голову капюшонами, поэтому мы не можем пока делать никаких предположений ни о возрасте, ни об этнической принадлежности преступников. Эти стрелки или наркодилеры были на колесах — на «БМВ» или мотоциклах, — но ничего более определенного мы тоже пока не знаем. Жильцы утверждают, что видели много машин на парковке и что машины подъезжали по ночам за товаром. Торговцы жили в этом притоне почти три месяца. То есть почти три месяца жильцы обращались в полицию с жалобами, и ничего не делалось, чтобы выселить этих негодяев. У нас есть ряд заявлений от работничков из местного отделения о том, что они часто выезжали на место, но не произвели ни одного ареста! Нужно проверить все их отчеты о выездах и допросить всех, кто выезжал.
Каннингам вновь сложила руки на груди:
— Как я уже сказала, ситуация грозит неприятностями. И это не преувеличение. Убит бывший офицер полиции, а на притон наркоторговцев никто не обращал внимания, и он работал без всяких помех. Понятно, о чем речь? Это вам не просто уличная шпана, мелкая торговля наркотой, тут дело серьезнее: кто-то платил полицейским, чтобы они закрывали на это глаза.
Она обвела комнату гневным взглядом:
— И оружие не похоже на то, что бывает у мальчишек с улицы. Звонившая в полицию дама, миссис Вебстер, слышала хлопки — значит, пользовались глушителем. Баллистики говорят, что, возможно, это был пистолет системы «Глок» с глушителем. Какая уж тут шпана!
Анна вздохнула; страница ее блокнота была испещрена рисунками пистолетов. Она считала, что и уличные ребята легко могли раздобыть такое оружие: если они продавали наркотики, денег у них было выше головы. Тут зазвонил ее мобильник.
Все обернулись к ней, а она торопливо искала телефон по карманам:
— Прошу прощения.
— Надеюсь, это не личный звонок.
— Можно я пройду в свой кабинет? — И она быстро вышла из совещательной.
Звонил детектив-сержант Гарри Блант.
— Тревис?
— Да, Гарри, спасибо за то, что перезвонил.
— Ерунда. Чем могу помочь?
— У меня к тебе вопрос…
— А ты где?
— Расследую дело в Чолк-Фарм.
— Нормально. Та бодяга, куда мы ездили, убийство в Эппинг-Форест, было похуже. Я сейчас в Далвиче — тетка порезала своего старика электрическим ножом для мяса. И без зазрения совести утверждает, что это несчастный случай, хотя сама воткнула вилку в розетку. У меня тут кое-что на воскресенье, и никак…
— Гарри, — перебила его Анна, — я спешу.
Со времени их последней совместной работы она успела забыть о его привычке болтать без умолку. Прямой и грубоватый по натуре, он всегда высказывал все, что думает, не переводя дыхания.
— Слыхала про Джимми? Он теперь старший суперинтендант — птица высокого полета. Случайно, не он ведет дело?
— Нет, старший инспектор Каннингам.
— A-а, эта. Лесбиянка. Смотри, как бы она не начала к тебе клеиться.
— Благодарю за совет, Гарри, но я тебе не за этим звонила, а насчет жертвы в нашем деле.
— Ладно, но все-таки будь с ней поосторожней. На мой-то взгляд, она пустовата; работать с ней после Джимми — все равно что решетом воду носить, — рассмеялся он в ответ.
— Гарри, послушай. Что тебе известно о Фрэнке Брендоне?
— О Фрэнке? Рано вышел в отставку. Расследовал какое-то дело, гнался за одним ублюдком и упал. Напоролся коленом на ржавую железяку — это его доконало, и он ушел. — Гарри на секунду замолчал, и она чувствовала, что он мучительно соображает — словно в его квадратной голове медленно проворачивались большие жернова. — А почему ты спрашиваешь?
— Это еще пока… мы еще не получили официального подтверждения, но, кажется, убитый — Фрэнк Брендон.
— Да ты что!
— Пока еще сверяют пальцы. Я не могла точно сказать, потому что пули попали в лицо и… Гарри, ты слушаешь?
— Ты думаешь, это Фрэнк?
— Мы пока не знаем, но нашли бумажник с его удостоверением личности.
— Черт! Бедняга! Собирался пожить в свое удовольствие, и вот на тебе… Ты правда думаешь, что это он?
— Надеюсь, что нет. Он был женат?
— Понятия не имею. Но ходок он был еще тот!
— Когда ты видел его в последний раз?
— Больше года назад — мы выпивали как-то вместе незадолго до его отставки.
— Наркотики он употреблял?
— Не знаю. Может, болеутоляющие — колено-то ему раздробило.
— Он же был из отдела по борьбе с наркотиками?
— Вроде да — но давно. А что случилось-то?
— Его нашли убитым в притоне наркоторговцев, в Чолк-Фарм.
— Будь я проклят! Вот это фокус!
— Не знаешь, чем он занимался, когда ушел из полиции?
— Нет, я его больше не встречал. Нет, погоди-ка — один раз видел, на Тоттенхем-Корт-роуд. Не знаю, чем он там занимался, но у него был классный «мерседес». Может, шофером стал или охранником?
— Спасибо, Гарри. Мне пора идти.
— Ладно. Надеюсь, это не он — он был хороший парень.
— И я надеюсь. Пока. — Анна закрыла мобильник.
Когда она вернулась в совещательную, брифинг уже закончился.
К ней подошел Гордон:
— Я еду домой. А с утра нам всем нужно на место преступления.
— Увидимся, — кивнула она. Ее раздражало, что они теперь как бы напарники.
— Вы зайдете в паб выпить? Ну, чтобы познакомиться поближе.
— Нет, у меня дела дома. Увидимся утром.
Анна подошла к кабинету Каннингам и постучала. Дождавшись ответа, вошла в кабинет:
— Простите за то, что ушла с совещания. — Анна объяснила, что говорила насчет Фрэнка Брендона с Гарри Блантом.
При упоминании Гарри Каннингам презрительно фыркнула:
— Этот клоун с дремучими предрассудками! Терпеть его не могу.
Тем не менее Анна сказала, что, но мнению Гарри, Фрэнк мог служить шофером или охранником; кроме того, Гарри сомневается, что Фрэнк употреблял наркотики, — оказывается, когда-то Фрэнк служил в отделе по борьбе с наркотиками.
Каннингам резко ответила, что ей это уже известно, затем слегка откинулась на спинку стула и сообщила:
— Его личность официально подтверждена — отпечатки пальцев совпали, Анна; только что пришли результаты. Пока мы не знаем, по какому адресу он жил, но это скоро выяснится.
На ее столе зазвонил телефон.
Анна жестом попросила разрешения выйти.
— Останьтесь. Старший инспектор Каннингам слушает. Прекрасно — да, да, благодарю. — Она указала на стакан с карандашами.
Анна взяла карандаш и подала его Каннингам; та, слушая, быстро делала пометки в блокноте.
Закончив разговор, Каннингам положила трубку:
— Восемь месяцев назад Фрэнк Брендон женился на некой мисс Джулии Кендал. У нее от предыдущей связи есть двое детей. Пожалуй, надо бы к ней съездить.
Анна кивнула, хотя ей очень хотелось поехать домой. Был седьмой час, и от мысли о вещах, которые нужно распаковать, голова у нее шла кругом. Она предпочла бы поехать на своей машине, но Каннингам настояла на том, чтобы ехать на полицейской с шофером.
— Это не визит вежливости, Тревис!
Анна промолчала, размышляя о том, что вряд ли Каннингам, с ее привычкой складывать руки на груди и голосом дамы из привилегированного общества, сумеет посочувствовать несчастной женщине, к которой они направлялись.
Дом в Уимблдоне удивил Анну. Он стоял чуть в глубине, и к большой, обшитой дубом входной двери вела лестница с колоннами. Дом был современным, но явно дорогим и выдержанным в очень хорошем стиле. Под навесом стоял «рейнджровер» и было место для второй машины. Анна не могла себе представить Фрэнка Брендона в этой обстановке; впрочем, она понятия не имела, как он жил до женитьбы.
Каннингам глубоко вздохнула:
— Будь они прокляты, такие визиты. — Она нажала кнопку звонка и сделала шаг в сторону, едва не наступив Анне на ногу. — Хотя Фрэнк вроде неплохо устроился — это все тянет как минимум на три миллиона.
Дверь открыла прислуга-китаянка.
— Мы к миссис Брендон.
Девушка замешкалась, потом произнесла на хорошем английском языке:
— Одну минуточку.
— Кто там, Май Лин? — донесся из дома женский голос.
— Передайте, пожалуйста, миссис Брендон, что я из полиции, — сказала Каннингам. — Мне нужно поговорить с ней по важному делу.
Дверь распахнулась, и на пороге появилась очень красивая блондинка в роскошном платье и в туфлях на высоких каблуках.
