— А Вы с детьми?
— К сожалению, Пети сейчас в городе нет. Он уехал в командировку, а вот мы с Сережей обязательно приедем. И если удастся вылететь сегодня вечером, то даже и на похороны завтра успеем.
— Хорошо! — сказала Катерина. — Тогда до завтра.
Она повесила трубку, и с обидой подумала об отце.
— Надо же, три дня в Москве и даже не позвонил!
Основную организацию похорон Катин муж поручил своим помощникам, ей оставалось только заниматься мелочами. Хотя, как известно, в таком деле мелочей не бывает. По церковной части хлопотала Ирина Викторовна, и так переусердствовала, что даже устроила отпевание прямо в квартире.
— Зачем? — спросила у нее Катерина. — Мы же в церковь ее повезем.
— Ну и что? — возразила соседка. — Это совсем не лишнее. В церкви, это само собой, а тут соседушки, по свойски, по домашнему.
Катерина махнула рукой, — ладно, пусть делают, что хотят!
Ирина Викторовна привела пятерых старушек, и они, собравшись у гроба, слабыми писклявыми, совсем непевческими голосами, принялись за ритуальное пение, которое длилось с полчаса, и которое Катерина вынесла с большим мучением.
…Леонид Викторович приехал через два часа, после звонка жены из Красноярска, без предупреждения. Дверь была не заперта, и он вошел без звонка. Катерина в это время копалась на полках в бабушкином гардеробе, — искала скатерти, и вышитые Софьей Максимовной льняные салфетки.
— Катенька! — услышала она за спиной голос отца, и вздрогнула от неожиданности.
— Папа! — и она, заплакав, бросилась к нему в объятия.
Леонид Викторович гладил ее, всхлипывающую, по спине, успокаивал, хоть у самого, при этом катились слезы.
— Господи, да кто ж это мог? — в отчаянии вырвалось у него. — Сволочи! Сволочи!
— Что говорит милиция, Катюш? Какая у них версия?
— Да, никакой пока. Говорят только, что преступники что-то искали. Они всю квартиру вверх дном перевернули. Даже на кухне переворошили все банки с крупой.
— Да, что у нее можно было искать? Что?
— Не знаю, папа, не знаю.
На кухне засвистел чайник, и Катерина направилась туда. В этот момент зазвонил городской телефон.
— Папа, сними трубку, — крикнула из кухни Катерина.
Звонил майор Камушев, который сразу же представился Леониду Викторовичу и поинтересовался в свою очередь с кем он разговаривает.
— Белов. Сын покойной, — доложил Леонид Викторович.
— Вы так быстро прилетели из Красноярска? — удивился майор.
— Да, нет. Я как раз нахожусь сейчас в Москве.
— И давно?
— Третий день.
— Н, да! — загадочно сказал Камушев и попросил пригласить к телефону Катерину.
— Одну минуточку, — сказал Леонид Викторович, и окликнул дочь.
— Алло, я Вас слушаю, Андрей Константинович, сказала подоспевшая Катерина.
— Екатерина Леонидовна, я хотел бы уточнить у Вас личность второго друга детства Вашей бабушки.
— Это Дмитрий Сергеевич Купидонов, — сообщила Катерина. — Он жил в Туле, но, если мне не изменяет память, примерно полгода тому назад умер. Бабушка тогда еще порывалась на похороны отправиться, только я ей не позволила. Уж очень плохо она чувствовала себя в тот момент.
— А от чего он умер, не знаете?
— По моему, у него случился инсульт, или, может, я ошибаюсь? — неуверенно сказала Катерина.
— А родственники у него есть, ну, кто бы мог знать точные подробности смерти?
— Вот с родственниками у него проблемы. Жена умерла давно. Общих детей у них не было. А единственный сын его жены от первого брака, живший с ними, уехал из Тулы очень давно. Дмитрий Сергеевич рассказывал бабушке, что в самом начале перестройки у него случились какие-то проблемы, и он, просто, напросто, исчез.
— Что, значит исчез?
— Ну, спрятался, затаился, я не знаю. Бабушка говорила, что Дмитрий Сергеевич по этому поводу очень переживает.
— То есть, в последнее время Купидонов жил один?
— Да.
— Ладно, спасибо за информацию, Екатерина Леонидовна. А Ваш отец, значит, находился в Москве?
— Да, я сама только недавно об этом узнала.
— И где же он был эти три дня, и почему не позвонил вам в первую очередь, как Вы предполагали?
— Да тут все в порядке. — Неопределенно ответила майору Катерина, потому, что Леонид Викторович стоял в комнате у гроба бабушки, и оттуда ему был хорошо слышен их разговор. — На то имеются свои причины, — многозначительно добавила она.
— Вы не хотите о них говорить сейчас? — догадался Камушев.
— Да. — Ответила Катерина.
— Ну, а перезвонить мне потом сможете?
— Смогу конечно же! — сказала Катерина, и услышав его "до свидания", положила трубку.
— Что такое, Катюш? — спросил ее Леонид Викторович. — Уж не обо мне ли он тебя спрашивал?
— О тебе. — Не стала уходить от ответа Катерина. — И рассказала отцу о том, что у майора есть подозрение, будто бабушка открыла дверь кому-то знакомому, от того он всех подряд и проверяет.
— Правильно делает. — Согласился Леонид Викторович. — Так чего ж ты мне трубку не передала, а Катюш? Я бы сам поговорил с ним.
— Ладно папа, еще усеешь. — Устало сказала Катерина. — А сейчас давай лучше делами займемся.
— Кстати, ты знаешь, что твои сегодня должны вылететь из Красноярска?
— У них ничего не получилось. Лена мне перезвонила и сказала, что билетов нет.
— А на завтра есть?
— А какой смысл им лететь завтра, Катюш, на похороны они все равно опоздают.
— Так они, что ж, совсем не полетят? — удивилась Катерина и с осуждением взглянула на отца.
— Не суди об этом строго, Кать, — сказал Леонид Викторович, — мы сейчас на мели, а билеты из Красноярска недешевые, сама понимаешь!
— Да, что ты, папа, я не сужу. — Смягчилась Катерина.
… После похорон майор Камушев, так и не дождавшись звонка Катерины, созвонился с ней и договорился о встрече, на которой разузнал все подробности о визите Леонида Викторовича в Москву от него же самого. Вот, правда, с алиби на роковой вечер у Белова было слабовато. Он утверждал, что находился в квартире родственника своей жены совершенно один.
— Евгений Павлович и его жена, работают в институте. — Принялся он докладывать майору. — И именно в этот вечер они праздновали защиту кандидатской диссертации своего аспиранта в ресторане "Прага". Так совпало, понимаете!
— Н, да! — сказал на это майор, и подозрительно взглянул на Белова, вызвав при этом волну возмущения в душе Катерины.
— Неужели он и вправду может его подозревать? Да, что за глупости, в самом деле! Она, конечно же, понимала, что работа, есть работа, тем более, работа следователя. Но, ведь должно же в ней отводиться место и чему-то человеческому!
После разговора с отцом Катерины, Камушев принялся задавать вопросы ей. И в первую очередь снова затронул тему близких друзей Софьи Максимовны.
— Екатерина Леонидовна, а Вы не знаете, что могло связывать Вашу бабушку в крепкую дружбу с Купидоновым и Ларионовым?
— Конечно, знаю. — Сказала Катерина. — Да и папе об этом известно. В войну их всех троих эвакуировали из Ленинграда в Вологду, и поселили в один дом. И они вплоть до самого сорок пятого года жили вместе.
— Понятно! — сказал Камушев.
— Вы подозреваете, что следы убийства могут идти оттуда? — осторожно поинтересовалась Катерина.
— Да, нет, предполагать еще что-либо рано. Мы пока просто информацию собираем. И потом, с тех пор прошло столько времени! Если даже предположить что-либо о следах, ведущих оттуда, думаю, что проявились бы они уже гораздо раньше! Я, честно говоря, думал, что их связывает более позднее знакомство.
— Однако убийство двух близких друзей, случившееся почти одновременно, заставляет о чем-то задуматься! — попробовала возразить майору Катерина.
— Вот потому я об этом Вас так подробно и расспрашиваю. — Улыбнулся Камушев. — Однако военные времена, — времена давние, и я был бы рад услышать от Вас какую-нибудь другую информацию. Причем, чем больше ее будет, тем лучше.
Проводив майора, Катерина тотчас же подошла к телефону, и, открыв записную книжку Софьи Максимовны, лежащую на подзеркальном столике, отыскала номер телефона профессора Ларионова.
— Алло, послышалось в трубке после трех длинных гудков.
— Алло! Валерий?
— Да.
— Это Катерина, внучка Софьи Максимовны.
— Здравствуйте, я узнал Вас, Катя.
— Валера, мне хотелось бы поговорить с Вами. — Решительно сказала Катерина. — Я еще на похоронах хотела к Вам подойти, но вот как-то не случилось.
— Конечно, Катюша! — согласился Валерий. — Мне, между прочим, пришла в голову точно такая же мысль.
— Вот и отлично! Давайте — ка встретимся!
— Когда?
— Так, — Катерина задумалась. Прикинула.
— Я смогу быть совершенно свободной дня через три, четыре.
