Ломакс представил себе, с каким видом Кэндис опускает руку в трубу, вынимает плунжер или отвертку и произносит: "Да чтоб вас всех!.." А теперь он сам засовывал руку по локоть в гниющий салат и прочий мусор, ковыряя пальцами в какой-то грязи, остатках пищи, совсем рядом с ножами, а Джулия в нежно-голубом платье стояла рядом, прислонившись к столу, и расспрашивала его об астрономии.
— Красное смещение называется красным, потому что выглядит таким на спектрографе, - объяснял Ломакс. - Свет, который оно излучает, говорит нам о двух вещах: во-первых, он движется, вернее, отодвигается от нас, а во-вторых, по тому, с какой скоростью он движется, мы можем делать определенные выводы.
Между пальцами Ломакс почувствовал что-то вроде маленькой косточки, возможно, куриной.
— Значит, вот почему поднялась такая суматоха вокруг красного смещения в Ядре Девять. То есть я знаю, что все это ошибка, но…
— Ядро Девять - это карта, на которой изображено несколько дальних галактик, кластеров и суперкластеров, расположенных на одном участке неба. Ядре неба. Галактика, которая привела Йоргена в такое возбуждение, гораздо ближе, возможно, только в десяти миллионах световых лет. Это действительно близко. Мы видим на пять - восемь миллиардов световых лет - это самый край Вселенной, которую можно наблюдать.
Указательным пальцем Ломакс нащупал большую кость, но никак не мог изловчиться, чтобы схватить ее, во всяком случае левой рукой. Он медленно вытащил левую руку и засунул в отверстие правую.
— Если мы говорим, что видим свет на расстоянии восьми миллиардов световых лет, значит, все это время он приближался к нам. Таким образом, мы можем заглянуть в начало Вселенной. В момент ее образования, почти в момент Большого Взрыва. Почти, но не совсем. Вселенная расширяется. Все вокруг постоянно стремится наружу.
Сейчас он шарил рукой в поисках кости и никак не мог ее нащупать. Он повернул шею, чтобы убедиться, что Джулия слушает, но она уже что-то искала в холодильнике.
— Вы слушаете? - спросил Ломакс.
— Разумеется. Все вокруг постоянно стремится наружу.
— Точно. Так вот, чем дальше галактики находятся от нас, тем быстрее они должны двигаться. Вот на чем мы основываемся. Мы видим это по красному смещению.
Ломакс схватил кость, осторожно протащил ее мимо ножей и вытянул наружу. Затем включил машину - она издала гортанный звук, а Ломакс отправился мыть руки. Он подозревал, что Джулию не слишком интересует его рассказ. Ломакс вспомнил, как однажды выступал перед классом, где учился его сын. Он постарался быстро завершить объяснение, перекрикивая жужжание измельчителя:
— Из-за волоса в спектрографе мы увидели красное смещение в галактике, которая находится слишком близко для того, чтобы двигаться так быстро. Поэтому Йорген и пришел в возбуждение. Красное смещение с такой скоростью могло бы изменить многие наши представления о строении… - Голос Ломакса потонул в реве измельчителя, перемалывающего особенно упрямый мусор. Он подождал, пока шум стих. -…наши представления об образовании и строении Вселенной.
Измельчитель замолк, но Ломакс все еще продолжал кричать.
— Ох, - выдохнула Джулия.
Внезапно в кухне стало очень тихо.
— Самое удивительное, - добавил Ломакс, внезапно вспомнив то, что особенно увлекло четвероклассников,- далекие квазары. Они почти такие же древние, как и сама Вселенная. Они излучают такой яркий свет, что мы можем видеть своего рода тени. Древние тени, шедшие к нам миллиарды световых лет. Это тени юной Вселенной.
Джулия смотрела на него.
— Вы видите, как создавалась Вселенная?
— Только силуэты. Да, можно сказать и так.
Джулия недоверчиво уставилась на него. Ломакс почувствовал себя триумфатором.
— Что еще починить? - поинтересовался он.
— Да ничего, спасибо.
Однако Ломакс настаивал. Ему хотелось что-нибудь починить; у него это хорошо получается. Наконец хозяйка призналась, что не работает аварийное освещение.
— Возможно, просто перегорела лампочка?
Джулия пожала плечами.
— Вы действительно не можете сами поменять лампочку?
Он рассмеялся. Джулия смутилась. Кэндис ненавидела таких женщин.
Оказалось, что в доме хватает подобных мелких недоделок. Ломакс нашел инструменты в подвале и с их помощью выровнял дверь чулана, заменил розетку и поменял местами картины.
Это позволило ему рассмотреть дом и что-то понять про семью Джулии - семью, которой больше не существовало, - пока он рассматривал покрывала, картины и сувениры на комоде. Впрочем, нет, на комоде никаких сувениров не было.
Подвал оказался единственным местом, которое сохраняло черты индивидуальности. Воздух там застыл в хрупком равновесии редко посещаемого помещения. Ломакс вошел, и ему почудилось, что запахи дерева и лака внезапно ожили. Кто-то с любовью развесил на стене инструменты. Все они располагались под углом в тридцать градусов, по размерам - от меньшего к большему, слева направо, на одинаковых гвоздях. Когда-то за инструментами хорошо ухаживали, но сейчас они были покрыты пылью. Ломакса восхитили стены подвала: рисунки на стенах имитировали пещерную живопись.
Внизу под инструментами в аккуратных деревянных гнездах располагались гвозди и гайки. Ящик с гвоздями был самодельным, с надписью "Гейл" на нижней части, вырезанной очень аккуратно, совсем не в духе граффити.
Верстак тянулся во всю длину стены и был здорово изрезан за годы трудов по изготовлению различных домашних безделушек. Эти отметины, пересекающие доски под разными углами, были единственными следами беспорядка. Даже ветошь лежала в пакете, на котором так и было написано "Грязные тряпки". Ломакс с теплотой подумал о муже Джулии.
Остальная часть подвала пряталась во мраке, в углах громоздились коробки. Возможно, после несчастья Джулия собрала вещи и принесла их сюда. Все следы жизни семьи: ее кора, патина, все реликвии, связанные с личностями умерших, - исчезли из дома. Вероятно, все эти вещи и находятся в коробках.
Когда Ломакс закончил домашние дела, он был весь в пыли и грязи. Джулия велела ему посидеть в гостиной, а сама отправилась за напитком для гостя.
Эта комната как две капли воды походила на все остальные. Сквозь большие старые окна проникали солнечные лучи. Стены были окрашены в пастельные тона, которые у Ломакса уже ассоциировались с Джулией. Пространство гостиной заполняли предметы искусства, вазы и скульптуры. Ломакс бродил вокруг, остро ощущая, как запачкана его одежда, и опасаясь присесть в одно из кресел кремового цвета.
На книжной полке стояла свадебная фотография Джулии. Ломакс внимательно рассмотрел ее. Ему хотелось разузнать о Джулии все. Она рассказывала о своем детстве и о работе в лаборатории, но никогда - о призраках с фотографии. То, что она предпочитала не вспоминать о трагедии, лишь отдаляло их друг от друга.
Ломакс не сразу осознал, что муж Джулии был гораздо старше ее. Он услышал голос и быстро поставил рамку на место.
— Я должна вам кое в чем признаться, - заявила Джулия. - Видимо, вы уже заметили, что едой в этом доме и не пахнет?
Ломакс заметил, однако постарался изобразить безразличие.
— Я все купила для китайского салата из курицы - не забыла о хрустящей китайской лапше, луке порее и обжаренном миндале…
— Однако вы забыли?..
— Курицу.
Она озабоченно закусила губу.
Ломакс улыбнулся.
— Так давайте сделаем китайский салат без курицы.
— Нет, нельзя сделать китайский куриный салат без курицы.
Ломаксу не хотелось ужинать в городе. Он надеялся провести остаток вечера в ее доме, в окружении картин и книжных полок, надеялся собрать информацию о Джулии по ее туфелькам, брошенным на ковре, или заметкам, нацарапанным в кухонном ежедневнике. Ему захотелось поиграть в детектива.
— Итак, что мы имеем?
— Салат из множества ингредиентов. И лапшу… Надеюсь, лапшу-то вы любите?
— М-м-м… лапшу… А может, у вае найдется банка тунца?
— Посмотрю…
Ломакс проследовал за хозяйкой на кухню.
— Если у вас есть тунец, то мы сделаем острый салат из тунца. И лапшу. Проще простого.
Джулия подала Ломаксу нужные ингредиенты и теперь смотрела, как он открывает дверки и ящики в поисках остального.
— На самом деле готовить я люблю. Просто теперь, когда я постоянно на работе, не остается времени, - объяснила она.
— Скоро привыкнете. Вам нужно запастись продуктами.
Ломакс смешивал ингредиенты, надеясь, что со стороны выглядит заправским кулинаром.
— Мой муж никогда не готовил, - сказала Джулия.
— Вероятно, он все время проводил в мастерской. - Ломакс протянул Джулии банку с тунцом.
— Что вы, он никогда не спускался в подвал.
— А, значит, мастерская ваша? Это там вы научились работать по дереву?
