– А если, не дай бог, встретимся в тайге с Мишей? Он же пристрелит обоих.
Моряки посмотрели на капитана, видимо, ожидая услышать от него окончательное решение.
– Я подумаю о том, что нам следует предпринять, – сказал Седов. – Пока займитесь благоустройством лагеря, а во время обеда решим, как поступить. Все равно за день до дороги нам не добраться.
По окончании завтрака и собрания кок, с одобрения капитана, заставил всех вымыть за собой тарелки. Потом моряки занялись делами, которые придумали для них старпом и капитан. Большинство участвовало в заготовке дров, Дмитрию поручили вырыть яму для мусора. Сергей изъявил желание понырять за трепангом и гребешком.
Капитан распределил обязанности и стал прогуливаться по берегу. Он смотрел себе под ноги, словно искал ракушки, изредка бросая взгляд на судно, которое еще сильнее накренилось на корму и левый борт, и размышлял.
«Как второй помощник мог узнать о радиограмме? Старпом утверждает, что после незапланированного совещания, которое состоялось прошлым вечером в рулевой рубке и на котором присутствовали только трое, он никому даже словом не обмолвился о радиограмме. Второй механик тоже клянется, что был нем как рыба. Почему тогда Михаил решил сбежать, причем явно в спешке, далеко от обжитых людьми мест? Едва ли он пошел бы на такой шаг, если бы не знал точно, что полиции известно о том, что преступник находится на «Улиссе». Может быть, кораблекрушение было запланировано заранее и где-то неподалеку Михаила ждал сообщник? Нет. Это маловероятно. Лучшего способа сбежать из Ванино, нежели морем, трудно и придумать. Преступник наверняка собирался доплыть с нами до Находки. Скорее всего, второй помощник все-таки как-то узнал о радиограмме. От Титова или от второго механика? Почему они не сознаются? Хотя это как раз понятно. Ведь судно, которое стоит бешеных денег, серьезно повреждено, и в этом можно упрекнуть того, кто не держал язык за зубами. Но кто – Виктор или Алексей?»
Виктору капитан доверял больше. Он давно его знал, и с самых лучших сторон, хотя поначалу, признаться, держался с ним настороже из-за его откровенно бандитской внешности.
«Но, если судить по делам, он – надежный мужик и совсем не болтун. А вот Алексей, у которого рожа ничем не лучше – пусть и интеллигентная, но зато больно уж хитрая, – тот слабоволен и водит дружбу со всеми моряками. А когда подопьет, так несет языком, как помелом».
Капитан думал о разном, в том числе и о том, посылать или не посылать людей к дороге, чтобы сообщить о кораблекрушении и о сбежавшем преступнике. Как-никак он отвечал за жизни и здоровье моряков, а скитаться по тайге при известных обстоятельствах было небезопасно.
Василий Терентьевич полагал, что их начнут искать не так скоро, поэтому по меньшей мере два дня им наверняка предстояло провести на берегу. Оставалась надежда на собственные силы – они могли подать из ракетницы сигнал проходящему мимо судну и таким образом обнаружить себя.
Эту возможность нельзя было не использовать, и Седов решил, что следует в течение светового дня установить дежурство на высокой скале, которую нашел Илья.
Седов поискал глазами Илью, который должен был собирать плавняк, но его нигде не было видно. Вероятно, матрос ушел слишком далеко, может быть, даже в соседнюю бухту.
Капитан оглянулся по сторонам в поисках незанятого работой члена команды. К тому времени Дмитрий уже вырыл яму для мусора и сел на бревно, с интересом наблюдая за старшим механиком, который в этот момент выходил из воды, неся в руках пакет с добычей – морскими моллюсками и трепангом.
– Дима! – подошел к нему Седов.
Матрос резко встал и устремил на Василия Терентьевича напряженный взгляд, видимо, не ожидая услышать от капитана ничего хорошего.
У Дмитрия, помимо странной особенности говорить в нос, была еще одна неприятная привычка отводить взгляд от собеседника. Вот и на этот раз матрос почти сразу отвел глаза в сторону и стал разглядывать песок.
– Что?
– Мы организовываем дежурство, на случай если мимо будет проходить судно, – стал объяснять суть предстоящего задания капитан. – Илья нашел неподалеку, на скале, удобное для наблюдения место. Дежурить будем по очереди с ракетницей, чтобы подать сигнал… – Он вдруг заметил, что Дмитрий, обшарив взглядом прибрежный песок, неожиданно заинтересовался чем-то, что происходило у Василия Терентьевича за спиной. – Ты меня слышишь?!
– Да. Капитан… Кажется, что-то случилось.
Седов оглянулся. Старший механик, выходивший из воды, остановился по колено в воде и с любопытством смотрел на север, откуда в сторону лагеря бежал какой-то человек. Это был Илья. Он бежал довольно быстро, не оглядываясь и не переходя на шаг. Поскольку он не оглядывался, капитан предположил, что Илья бежит не потому, что его преследует дикий зверь или человек, а, вероятно, стал свидетелем чего-то важного.
«Может быть, в соседней бухте Илья увидел судно и бежит, чтобы сообщить нам об этом, или же он хочет взять ракетницу, чтобы подать им сигнал?»
Однако неприятное предчувствие подсказывало Седову, что Илья несет недобрую весть.
Когда матрос подбежал ближе, по выражению его лица Василий Терентьевич понял, что так оно и есть. Матрос был возбужден и горел от нетерпения сообщить нечто важное.
– Капитан, там – человек! – еще издали выпалил он.
Сергей Рожнов уже вышел из моря и стоял рядом с Дмитрием и Седовым. Он дрожал от холода, но, услышав слова Ильи, сразу позабыл о том, что собирался идти в лагерь за полотенцем. Кок и старпом, неся из леса по охапке дров, тоже заметили, что на берегу происходит что-то неладное, и поспешили присоединиться к сбившимся в кучу морякам. Даже второй механик, который лежал на одеяле и еще не решался самостоятельно передвигаться, приподнялся на локте, но он находился достаточно далеко и не мог слышать, о чем говорят моряки.
– Михаил? – с тревогой спросил Седов.
– Не знаю. Он мертвый.
– Что?! – не смог сдержать удивленного восклицания капитан.
– Этого еще не хватало, – удрученно заметил кок.
– Ты к нему не подходил?
– Он плавает в воде. В соседней бухте.
Собравшиеся в замешательстве посмотрели на капитана. Угрюмые и вмиг побледневшие лица выглядели скорее растерянными, чем напуганными. Казалось, мало кто осознал смысл произошедшего.
Седов же ощутил одно-единственное, но очень сильное и тягостное чувство. Он вдруг понял, что одним кораблекрушением их злоключения не ограничатся.
– Ну, чего мы ждем?! Идем?! – спросил Сергей, проявив свой энергичный и нетерпеливый характер.
– Пошли, – согласился Василий Терентьевич. – Только все вместе, и не разбегаться. – И добавил: – А ты, Сергей, возьми в лагере кусок брезента. Возможно, придется принести труп сюда.
– Зачем? – обеспокоенно спросил Илья. Ему, как наиболее слабому из моряков, не понравилась идея капитана. Похоже, он побаивался покойников и совсем не горел желанием таскать на своем горбу трупы.
– Затем, что нельзя оставлять тело на съедение рыбам и птицам, – резко ответил капитан.
Через минуту группа моряков, состоявшая из шести человек, растянулась по берегу, быстро удаляясь от лагеря в северном направлении. Впереди всех бежал Жулик, который воспринимал происходящее как приятную прогулку, дающую возможность вдоволь побегать и размяться.
Алексею пришлось остаться в лагере. Известие о найденном трупе сильно встревожило его. Когда команда «Улисса» покидала лагерь, капитан случайно оглянулся и увидел неподдельный испуг на лице второго механика.
«Чего он боится? – задумался Седов. – Оставаться в лагере с поврежденной ногой? Или же он боится не диких зверей, а чего-то другого? Или кого-то?»
Соседняя бухта оказалась небольшой. Ее берег, защищенный с моря длинным подводным рифом, был усеян галькой, перемешанной с несметным количеством ракушек, крабовых панцирей и засохших морских звезд.
Оказалось, что Илья видел тело не здесь, а в другой бухте.
Люди прошли по берегу, который отзывался на каждый их шаг хрустом раздавленных панцирей и ракушек, и снова полезли на скалистый мыс, взобравшись на который оказались на южной оконечности следующей бухты.
Эта бухта была значительно больше предыдущей, метров триста длиной. Со скалы превосходно просматривался весь живописный пляж, закрытый с берега крутым склоном и потому кажущийся особенно уединенным и уютным. Вода в бухте была удивительно прозрачной. Сквозь нее было хорошо видно песчаное дно, которое метрах в тридцати от берега становилось каменистым. Заросли зеленой и бурой морской травы пятнами покрывали дно и подножье скал, чьи вершины в момент отлива выступали над водой.
Метрах в пятидесяти от того места, где находились моряки, на тихой воде покачивалось человеческое тело. Его сразу заметили, потому что оно, подобно пролитым чернилам на чистом листе бумаги, не могло не броситься в глаза. Все остановились, ожидая, что скажет капитан, и поглядывая на труп с некоторой опаской и брезгливостью.
