— Обязательно, но позже.
— Вокруг нас соседей нет, все стены — внешние, капитальные. Мы периодически обходим вокруг дома. Над нами живут люди, конечно. В первый же год, когда мы здесь обосновались, мы проверили всех. В основном это пенсионеры, не одинокие — у всех дети, внуки. В одной квартире проживает мать-одиночка с двумя детьми, но она челночит, с детьми остается ее тетка.
— Спасибо. Ну, не буду вам мешать.
Я вышла и подумала — где же покурить?
В ближайший час точно не удастся, я ведь уже знала, чем займусь.
Одна дверь, выходящая в коридор, в другом конце от директорского кабинета, у самого выхода в зал была приоткрыта.
Мне сразу же стало любопытно — там я еще не была. Подойдя, я заглянула вовнутрь. Явно это комната отдыха работников казино: диваны по периметру, в углу телевизор и компьютер. Рядом с диванами несколько высоких напольных пепельниц. В комнате сидели две девушки в форме крупье, курили и беседовали.
Все это меня устраивало. Я вошла, поздоровалась и присела чуть-чуть в стороне.
По телевизору шла передача «Мир женщины». Поразительно! Ведущая — тетенька в годах, с волосами кошмарного сиреневого цвета — стала объяснять мне, как нужно делать макияж! По тому, что она рассказывала, я сразу поняла, что она перепутала программу и забралась сюда из «Мира дошкольниц».
— Извините, вы у нас работаете? — обратилась ко мне одна из девушек — среднего роста, с короткой стрижкой и коротким носиком, — вся она была какая-то короткая.
— Да, — улыбнулась я, — меня зовут Татьяна.
— Катя, а это Света.
Света молча кивнула и продолжала курить, сосредоточенно о чем-то думая.
— А вы будете работать крупье? — Катя не унималась. «Любит поговорить девочка, так не нужно ее осаживать», — подумала я.
— Нет, я скорее психолог-практик, должность моя называется заумно, но по работе я должна стремиться к улучшению климата в коллективе.
— А я вчера читала тест в каком-то журнале: беспокоит ли вас ваш стул, играли ли вы в куклы… Вы этим будете заниматься, да?
— Ну, не совсем. — Мы обе рассмеялись. — Я буду, например, спрашивать, почему у нас Света такая грустная… — закинула я удочку.
Света посмотрела на меня, помолчала и нехотя выдавила:
— Не выспалась.
Черта с два — не выспалась она! Видно, что у нее какая-то проблема, но на сегодня мне хватит и Кати.
— Не обращайте внимания. У нее характер такой.
Дисплей компьютера, стоящий рядом с телевизором, сменил картинку.
— Ну вот, — сказала Катя, — мне уже идти, через двадцать минут сменюсь.
Она вышла. Мы со Светой помолчали еще минуту, я затушила сигарету в пепельнице и тоже пошла. Света оставалась молчать в одиночестве. Если у меня будет время, я все равно раскручу ее на разговор, устрою себе такой десерт.
Я вышла на улицу, купила в киоске «Роспечати» толстую общую тетрадь в той еще коричневой дерматиновой обложке. Тетрадь была некрасива, но замечательно казенна. Что и требовалось. После чего пошла по квартирам второго этажа дома, где размещалось казино. Мне нужно было посмотреть на жильцов и, может быть, что-то выловить в этом стоге сена.
С нашими людьми нужно обращаться только значительно-официально, иначе и толку не будет. Я давно уже отработала методику: звонок в дверь, выглядывает недоуменное лицо, я, прижав тетрадь к стене, не смотря по сторонам, чуть не зевая, очень скучно говорю, что я из Энергосети, проверяю показания счетчика, фамилия ваша… Попутно вопросы о подозрительных звуках в стенах. Здание ведь старое, продолжает оседать, ну и прочая лабуда. В третьей по счету квартире мне не повезло — нарвалась на седого и пятнистого дедулю, архитектора на пенсии. После второй же моей фразы он вцепился в меня, как бульдог в прохожего, и каркающе разразился лекцией о грунтах, фундаментах, водах и о промерзании. Еле оторвалась, явно показав себя очень занятой дурочкой. А в следующем подъезде возникло осложнение: в одной квартире — сорок шестой — никто не открывал. Выглянувшая соседка объяснила, что хозяин — тоже пенсионер, с самого начала весны живет на даче, а квартиру сдает жильцу. Добрая соседка готова была сообщить много чего еще, но, узнав, что дача соседа Василия Степановича в Клещевке на третьей линии, я тут же ушла.
Выйдя из подъезда, я дрожащими руками достала сигарету и еще раз прокрутила осенившую меня мысль: квартира этого дяди Васи как раз над бухгалтерией казино. Черт его знает, как залезли в тот слоновый сейф, но я должна заглянуть в эту квартиру. Отработаю версию с соседями и примусь за персонал. Когда нет следов преступления, нужно искать тех, кому эти следы легче всего замести.
Моя машина стояла там же, где я ее поставила, — и не угнали, как ни странно! До Клещевки можно добраться меньше чем за час, время удобное — середина дня, будни.
Выруливая, я бросила взгляд на крыльцо. Рядом с двумя охранниками там хмуро стояла Света, курила и поглядывала в сторону Советской улицы — оттуда идут машины тех, кто приезжает из центра. Я ехала в противоположную сторону и взгляда не удостоилась.
Дачный кооператив в Клещевке я нашла почти сразу, труднее было обнаружить хоть кого-нибудь на третьей линии. Это в выходные на каждых шести сотках кто-то да есть, а сейчас и не видно. Проехав туда-обратно и никого не заметив, я бросила машину и пошла пешком, уже раздумывая о способе проникновения в квартиру, если к вечеру не выловлю ни дядю Васю, ни его жильца.
Проходя мимо одного домика, я заметила за ним человека, открыла низкую калитку — сверху достала рукой внутренний засов — и пошла по тропинке, обойдя спиленную яблоню.
— Здравствуйте!
Среднего роста старик в толстых очках неторопливо разогнулся, оставив дорастать скрюченный огурец.
— Здорово, вы к кому?
— Не подскажете, где мне найти Василия Степановича? Он где-то здесь, на третьей линии.
Старик медленно принялся снимать запачканные тряпичные перчатки.
— Это я Степаныч, что скажешь, дочка?
Я с ходу рассказала ему историю о своей работе в ЖЭУ, о старых трубах в «нашем доме», о том, что где-то одну прорвало и заливает это чертово казино, от которого покоя нет. А сама я работаю в ЖЭУ, у меня есть машина, вот меня и послали.
Степаныч пожевал губами, с хитрым прищуром посмотрел на мое милое доброе лицо и начал ворчать на отсутствие покоя на старости лет. Ясно, что он поедет, и я набралась терпения.
Сидя рядом со мною, Степаныч продолжал ворчать, посматривая на табло скорости: я спешила вернуться и выжимала почти сотню по колдобистой дороге; на каждой ямке Степаныч брюзгливо приговаривал:
— И это твоя.
Сбавив скорость перед КП ГАИ, я прилично въехала в город, и больше мне уже спешить не пришлось: час пик.
— Степаныч, что ты своему жильцу скажешь, если окажется, что это он воду не закрыл? — начала я нужный разговор.
— От ворот поворот! На хер он мне нужен такой? Хотя мужик нормальный на вид, не алкаш.
— Родственник твой?
— Какой родственник! Я давно уже думал сдавать квартиру на лето — все равно я на даче. А с другой стороны, время какое, сама знаешь — сдашь хату и останешься без башки. Случаев таких сколько угодно… А тут Валька… ну, ты ее видела…
— Нет, не видела…
— Ну как нет! Вот моя дверь, а вот ее! Приводит мне этого парня, на улице познакомилась, представляешь? Какие-то сопляки хотели у нее сумку отнять, да и не было ничего в сумке-то — пенсионерка уже, — так, булка хлеба да колбасы полпалки. А этот Женька мимо проходил, ну и помог. Он рядом квартиру снимал, хозяева стали его выгонять — дочь у них приехала или еще что — не знаю. Валька — ко мне. Я, так-сяк, ну давай. Денег он мне за два месяца вперед дал, я шланги купил, кран латунный, сгоны заказал…
— То есть нормальный оказался парень, да, Степаныч?
— Нормальный, я приезжал несколько раз посмотреть, на всякий случай. Два раза не застал его, но все чистенько, порядочек, даже чашки грязной нет. Вот какой парень.
— Молодой?
— Ну как, за тридцать. С женой развелся, все ей оставил, вот и скитается…
За этим разговором мы подъехали. Степаныч, не торопясь, пошел к дому, пока я ставила машину напротив подъезда.
Когда я поднялась, дверь в квартиру была уже открыта. Степаныч стоял посреди комнаты, ожесточенно почесывая затылок и матерясь. Да и было отчего.
Многократно крашенный паркет посередине комнаты был сорван, дощечки валялись по сторонам. Черновые полы под ними зияли неровным отверстием, размером до метра. Я подошла и заглянула: в плите перекрытия, опираясь на монтировку, торчал здоровенный крюк, держа собою какую-то крышку, вроде как у колодца. Какая крышка, когда внизу комната? Я потянула за крюк — можно, приподняв, вытащить монтировку, но тяжело, не удержу.
— А телефон есть, Степаныч?
— Да вон он стоит, а тебе зачем — в милицию звонить? Что же он натворил, паршивец, хулиган!
