— Например?
— Ну…
— Как усыпить охранника и открыть сейф? Я заглянул в одну из спален, как скорее всего и ты. Снотворного в аптечках предостаточно.
— Я могу отличить след от укуса клеща, если вижу его.
— Ладно, Скайлар. Если ты скажешь мне, где сейчас драгоценности, и вернешь их, я обещаю закрыть на все глаза. Во всяком случае, со стороны закона претензий к тебе не будет. Кто знает? Может, твой дядя так обрадуется, что подарит тебе две или три тысячи долларов. Вознаграждение за содействие. Так это у нас называется.
Скайлар встал.
— Вот что я должен вам сказать, лейтенант Кобб, — не покидайте город. А если и покинете, я настоятельно рекомендую вам держаться подальше от Теннесси.
— Пришли сюда своего кузена.
* * *
Джон уселся на стул, который только что занимал Скайлар. В отличие от последнего, нисколько не волнуясь.
— Употребляете наркотики? — спросил лейтенант Кобб.
— Нет.
— Увлекаетесь азартными играми?
— Нет.
— Ваша девушка не беременна?
— Нет.
— В колледже успеваете?
— Да.
— Долги есть?
— Нет.
— Нуждаетесь в деньгах?
— Денег мне хватает.
— Но пяти миллионов у вас нет?
— Вы в этом уверены?
— А вы?
— Полагаю, вас это не касается.
— Заносчивость, заносчивость. Давайте поговорим о людях, которые были здесь прошлым вечером. Дворецкий?
— Обадьях? Родом из северной Индии. Служит у нас четыре или пять лет. Раньше служил у моего дяди.
— Вэнса Колдера?
— Да.
— Почему он ушел от дяди и поступил к вам?
— Сказал, что ему недостает семейного окружения.
— Ваш дядя — стареющий плейбой, не так ли? Джон промолчал.
— Кухарка, миссис Уэттс?
— Служила у нас еще до моего рождения.
— Знаете что-либо о ее личной жизни?
— Сомневаюсь в том, что она у нее есть.
— И три горничных. Джон прикрыл рот, зевая.
— Эти приходят и уходят. Так было. И будет. Насколько мне известно, всех звать Мэри.
— Джонатан, мы полагаем, драгоценности украл кто-то из своих. Тот, кто знал стоимость этих драгоценностей, знал, что они в сейфе, и знал, как открыть сейф.
— Ребенок может забраться в этот сейф и обчистить его. Он снабжен электронной системой сигнализации, но замок очень уж старый.
— Вы можете открыть сейф?
— Конечно.
— Никто из слуг никогда не преступал закона. Естественно, и за охранником ничего не числится.
— У всех что-то случается впервые.
— Я не могу представить себе, как судья Феррис, семидесятилетний вдовец, крадет драгоценности. Я не стал бы спешить с обвинением посла или его жены в этом преступлении.
— Почему нет?
— Что вы делали вчера после обеда?
— Том и я играли в бильярд. Пили коньяк. Играли до одиннадцати. Потом я прошел в гостиную, пожелал всем спокойной ночи и отправился наверх, спать.
— Ваш кузен уже лежал в постели?
— Да.
— Эта молодая женщина, Джонс…
— Джоан Эпплярд. А зовут ее Джонеси.
— Вы не общались с ней после обеда?
— Нет.
— Разве она не ваша подружка?
— Это так. Она играла в гостиной в бридж с моей мамой, послом и его женой.
— Вы не поцеловали Джонеси на прощание?
— Почему вы спрашиваете?
— Может случиться, что вы женитесь на Джонеси?
— Может. Мы не обручены.
— Учитывая ваш возраст, у вас не такой уж страстный роман.
— Джонеси и я знакомы много лет. Вчера днем мы какое-то время провели вместе.
— Ночью вы не покидали постель?
— Нет. Разве что вставал в туалет. Не помню.
— Вы не знаете, покидал ли комнату Скайлар?
— Нет. Лейтенант Кобб, я обычно не пью. Но тут за обедом выпил несколько стаканов вина, а потом одну или две рюмки коньяка с Томом. Как только моя голова коснулась подушки, уже ничто не могло меня разбудить.
— Этот Том, о которым вы говорите. Том Палмер? Приятель Колдер? Я хочу сказать, ее кавалер?
— Да. Его мы тоже знаем всю жизнь.
— Он провел ночь в маленькой комнате для гостей. Не выходил из нее. Джонеси оставалась в маленькой спальне. Вы не покидали своей комнаты. Странное, знаете ли, воздержание для здоровых молодых людей. И у ваших родителей отдельные спальни.
— Все, что делается с двенадцати до шести, можно с тем же успехом делать с шести до двенадцати.
— То есть мы вновь переходим к Скайлару. Что вы о нем думаете?
— Я познакомился с ним в начале лета, когда побывал в Теннесси.
— Это не ответ на вопрос, что вы о нем думаете.
— Побыв там какое-то время, я понял, что он — обманщик.
— Простите?
— Он изображает южанина и простого деревенского парня, а на самом деле хитер, как лис.
— То есть очень умен.
— Да. И изобретателен. Он дурит всем головы.
— Ему хватило бы ума, чтобы украсть драгоценности?
— Несомненно.
— Вы считаете, их украл он?
— Нет.
— Почему нет? Он приезжает в пять часов, видит драгоценности, потом узнает, сколько они стоят, и не проходит и двенадцати часов, как они пропадают.
— Зачем они ему?
— Разве плохо заполучить пять миллионов долларов?
— Он бы не знал, что делать с драгоценностями, как обратить их в наличные.
— Такие мелочи обычно людей не останавливают.
— Послушайте, лейтенант, Скайлар приехал из тех мест, где люди не запирают дома, автомобили…
— В Теннесси нет грабежей?
— Наверное, есть. Но сбыть драгоценности ему бы не удалось.
— Сейчас, возможно, и нет. Может, он собирается подержать их несколько лет. Мудрое решение.
— Я не могу представить себе Скайлара вором.
— Есть воры, которые никогда не крали раньше. Ваши слова: у всех что-то случается впервые. В данном случае мотивом может служить как чувство обиды, так и жадность.
— Чувство обиды?
— Конечно. Деревенский парень приезжает в гости к богатым кузену и кузинам, видит, сколько всего у них есть, их роскошное поместье на берегу реки, бассейн, дорогие автомобили, слуги. А тут еще Колдер, а может, и ваша мать, и вы все с пренебрежением воспринимаете его манеру говорить, его одежду, его внешний вид. Колдер-то точно держит его за неотесанного мужлана. Как вы сказали, он далеко не глуп. Вы думаете, он этого не понимает?
— То есть он украл драгоценности в отместку за то, что мы немного посмеялись над ним? — Джон отвел глаза. — Возможно. Он обидчивый, хотя старается этого не показывать.
— Если он украл драгоценности, где он их мог спрятать?
— Откуда мне знать?
— Будьте начеку, а?
— Хорошо.
— А куда так рано уехала мисс Эпплярд?
— Понятия не имею.
— Она не говорила, что ей надо куда-то поехать с самого утра?
— Нет, не говорила.
— А ее не беспокоит, что вас может встревожить ее внезапный отъезд?
— Ее поступки меня не тревожат.
Лейтенант Кобб улыбнулся этому самоуверенному молодому человеку.
— Тем самым вы хотите сказать, что плевать вы на нее хотели. А она — на вас.
— Позвольте поблагодарить вас зато, что смогли принять меня в субботу утром. — Джонеси потупилась. — Прошлой ночью мне приснился сон, о котором я хочу поговорить с вами. Очень тревожный.
Хотя в кабинете и стоял стол, доктор Макбрайд не сидела за ним. Положив ногу на ногу, с блокнотом на колене, она расположилась в удобном, обшитом ярким ситчиком кресле, так же как и Джонеси.
— Очень тревожный? — переспросила доктор Макбрайд.
Магнитофон на столе она включила перед тем, как сесть в кресло.
— Такой реальный, — добавила Джонеси. — Я не помню такого реального сна.
— Расскажи.
— Этой ночью я лежала в кровати в спальне для гостей, в которой всегда сплю, если остаюсь на ночь в «Пэкстон лендинг».
— Это сон? Или ты действительно ночевала в «Пэкстон лендинг»?
— Прошлую ночь я провела в «Пэкстон лендинг». В маленькой спальне. Да, это сон.
— Тебе снилось, что ты спишь в кровати в этой комнате, когда ты действительно спала в кровати в этой комнате? Правильно я тебя поняла?
— Да.
— Что тебе снилось? Когда?
— Перед рассветом.
— Понятно. И ты спала.
— Я спала. Я услышала, как открылась дверь в коридор. Я посмотрела на дверь. Увидела стоящего в дверном проеме совершенно голого стройного молодого мужчину. Освещенного тусклыми коридорными лампами. Широкие плечи, узкие бедра, длинные мускулистые руки и ноги. Нос и рот я видела в профиль. Он повернул голову, словно прислушиваясь. Его рука лежала на наружной дверной ручке. Потом он повернулся боком и закрыл за собой дверь. Свет выхватил из темноты загорелую кожу его груди, живота, ног.
— Какой свет?
— На столике у двери горел ночник.
— Как я понимаю, в твою комнату вошел не Джон.
