Рядом на земле виднелись следы – словно здесь что-то волокли.
– Совершенно нелогично, – сказал Ренко. – Невероятно сложный способ лишить человека жизни. Зачем кто-то так заморочился?
Паула бросила взгляд на сверкающую морскую гладь между резиденцией и лесом. До берега было метров сто или, может, чуть больше. Воду в контейнер, по всей видимости, взяли из моря – иначе никак. Но и в этом случае требовался очень длинный шланг – даже если преступник или преступники протянули его прямиком от берега, через сад и лужайку.
В это время из-за дома появились двое мужчин – высокий и пониже. Белые футболки и шорты делали их похожими на теннисистов. Оба резко остановились, затем тот, что пониже, вскрикнул и бросился к контейнеру.
Паула шагнула навстречу. Несмотря на решимость мужчины, она почувствовала, что он тут не главный.
Сначала в пекло принято бросать тех, кто младше по званию.
Человека звали Лаури Аро – он протянул руку ещё на бегу, но отдёрнул её, поняв, что Паула в перчатках и не собирается с ним ручкаться. Он поспешил представиться, а затем путано заговорил о затопленной лужайке и о том, чем это чревато.
В числе прочего он очень хотел знать, что произошло, кто такая Паула, кто за всё это ответит, зачем приехали полицейские, где управляющий и почему контейнер, несмотря на распоряжения, всё ещё здесь.
Паула выслушала его, не сводя глаз с высокого мужчины, который спокойно стоял в отдалении, даже не пытаясь подойти и представиться. На нём были непроницаемо чёрные солнечные очки, и казалось, что он разглядывает лужу, но Паула не сомневалась, что мужчина смотрит прямо на неё.
– Я детектив Паула Пихлая, – сказала она, когда Аро наконец предоставил ей такую возможность. – Это место преступления, так что прошу вас отойти.
Лаури Аро открыл было рот, но тут же закрыл, рассмотрев внимательнее сначала Паулу, а затем и Ренко. Только сейчас он стал догадываться, что означали их белые комбинезоны.
Высокий тоже перестал делать вид, что разглядывает лужайку, снял очки и прицепил их к воротнику футболки. Аро подошёл к нему и стал о чём-то говорить, после чего обернулся и напустил на себя важность в ожидании, что детектив подойдёт к ним сама.
У Паулы появилось ощущение, будто бы только что её возвели в министры из дворников.
– Это управляющий директор концерна «Лехмус» Юхана Лехмусоя, – сказал Аро, когда она приблизилась. – А я, как уже говорил, Лаури Аро, юрист «Лехмуса» и советник фонда.
Юхана Лехмусоя оценивающе разглядывал Паулу.
Высоким мужчинам встреча с Паулой давалась труднее, чем тем, кто пониже. Последние просто сторонились её в виду роста. А вот высокие привыкли смотреть на женщин сверху вниз, и даже сторонники равноправия полов терялись, когда женщина оказывалась одного роста с ними.
Не стал исключением и Юхана. На долю секунды на его лице появилась растерянная улыбка, но затем он тут же посерьёзнел.
Как подобает современному боссу, он производил впечатление человека, тщательно следящего за внешностью: подтянутый живот, свежая стрижка.
В хорошей форме, но не выносливый, – решила Паула. Явно играет в теннис, а раньше мог увлекаться единоборствами.
– Что здесь, собственно, происходит? – голос у него был приятный, бархатный.
– К сожалению, этого мы пока сказать не можем. Кто находится в резиденции помимо вас?
– Моя жена Элина, дочь Элла, а также председатель фонда «Лехмус» Май Ринне. Вечером должны приехать мои мать и сын.
– Скажите, чтобы не приезжали, да и вам тоже вскоре придётся удалиться. Попрошу немного подождать – вас позовут. Будьте любезны, обойдите здание с другой стороны. Старший констебль Аки Ренко проводит вас, – сказала Паула.
Ренко сухо поздоровался с мужчинами. Очевидно, изучение контейнера импонировало ему больше, чем роль пастуха.
– Поговори с каждым с глазу на глаз: где они находились начиная со вчерашнего утра, когда контейнера здесь ещё не было. Начни с женщин, – тихо велела Паула, когда Лехмусоя и Аро отвернулись. – Не хочу, чтобы они что-то обсуждали без присмотра, когда узнают о трупе.
– А из этих фараонов никто не может сходить? – поморщился Ренко. – Я уже в комбезе…
– Фараонов? Ты перечитал комиксов. Я хочу, чтобы все лишние убрались отсюда как можно быстрее, это ускорит дело. Если позволят, сними разговор на видео.
И скажи, чтобы держались подальше от берега, его тоже надо осмотреть.
Ренко молча проследовал за Лехмусоя и Аро. Пауле было тревожно отправлять его одного, но, с другой стороны, вряд ли кто-то из руководства фонда или концерна стал бы загромождать дорогу к собственной резиденции контейнером с трупом. Вряд ли кто-то из них прольёт свет на произошедшее.
При этом следовало помнить, что контейнер принадлежал компании. Хотя это могло быть и совпадение, раз фирма сдавала их в аренду. Случайно он оказался здесь или преднамеренно – в любом случае Юхана Лехмусоя мог поведать, как это можно было осуществить.
Привезли женщину уже в контейнере – или доставили отдельно и заперли позже?
Со стороны перекрёстка появились две полицейские машины без опознавательных знаков: значит, несмотря на канун праздника техническая экспертиза начнётся без проволочек.
Паула надела респиратор, зажгла фонарик и шагнула в контейнер.
На вид темнокожей длинноволосой женщине было лет тридцать. Волосы собраны в пучок на затылке. Если она и была накрашена, то потом макияж смыло.
Мокрая одежда выглядела простой, но опрятной, белые текстильные туфли казались новыми. Ни украшений, ни обручального кольца не было.
Судмедэксперт закончил быстро. Он даже не стал переворачивать тело – более детальный осмотр предстоял уже в морге. На данный момент было ясно, что признаки насильственной смерти отсутствуют. Женщина скончалась не менее шести часов назад, и причина этого – утопление.
Похоже, либо её поместили в контейнер в одурманенном состоянии, либо угрожали оружием – следов физического принуждения или борьбы на теле не наблюдалось.
– Однако взгляни на ногти, – сказал медик.
Паула присела на корточки и осторожно взяла женщину за руку. Ногти были длинные, покрытые бирюзовым лаком. Но то было раньше: теперь на всех пальцах, кроме большого, они оказались сломаны.
А на одном указательном пальце ногтя не было вовсе.
Паулу передёрнуло. Она, конечно, привыкла к трупам, но мысль о вырванном ногте ужаснула даже её.
Сломанные ногти, в свою очередь, означали кое-что более ужасное.
– Когда закачивали воду, она была в сознании – или, по крайне мере, очнулась в тот момент, – тихо произнесла Паула.
Судмедэксперт усмехнулся и собрался уходить. Это был пожилой человек, дотошный в работе, но живущий как будто в пузыре. Возможно, так он дистанцировался от мертвецов, но в
