лучшие годы. Иногда вовремя улизнуть удавалось, иногда нет.
Однажды она предложила Антону познакомиться с родителями. Он посмотрел на нее с недоумением и вопрос проигнорировал. Больше она не приставала.
Ей не в чем было его винить, он ничего ей не обещал. Она сама согласилась сначала поехать к нему после работы, а потом перебраться насовсем.
Нет, даже не так. Не насовсем, до того момента, пока она ему не надоест.
Варя осторожно протянула руку, посмотрела на часы – почти семь. Еще как минимум час можно было полежать, но она тихо встала, сварила кофе. Она любила это утреннее время, когда Антон спит, и можно спокойно посидеть в одиночестве на уютной кухне.
Стрелка на кухонных часах подошла к половине восьмого. Часы-тарелку Варя приобрела в прошлом году. Перед двадцать третьим февраля зашла в супермаркет купить Антону туалетную воду и заметила у соседней витрины круг с двигающимися стрелками. На сером фоне угадывались цветы, листья. Обычно она лишних покупок не делала, не потому что жалела денег, потому что в последнее время нечасто встречались вещи, которые хотелось приобрести. Часы ей понравились, и она их купила.
Антон приобретение не то чтобы одобрил, но и не обругал.
Варя допила кофе, сполоснула чашку, отправилась в ванную. Критически оглядела себя в зеркале. Раньше, когда жила с родителями, а потом одна, без утренней гимнастики она не обходилась. Заниматься гимнастикой при Антоне не получалось. Не потому, что Антон мешал, а так… непонятно почему.
Впрочем, у нее и без гимнастики была неплохая фигура. Ни избыточного веса, ни лишней худобы.
Варя аккуратно подвела глаза. Лицо у нее тоже неплохое, тем более с подведенными глазами. Мужчины ей вслед, конечно, не оборачивались, но это и не требовалось.
Антон проснулся, когда она выходила из ванной.
– Завтракать будешь? – улыбнулась ему Варя.
– Буду, конечно, – Антон поморщился. – Неизвестно, сколько это все продлится, когда за стол сядем…
Он был прав, похороны – мероприятие не из легких.
Варя быстро пожарила яичницу с беконом, как он любит. Заварила чай.
– Я, наверное, к родителям съезжу.
– Подожди! – нахмурился Антон. – Ты что, не хочешь поехать со мной?
– Но… – растерялась Варя.
Конечно, она не собиралась хоронить его бывшую жену.
Она чувствовала себя виноватой перед ней.
С первой минуты чувствовала, с того момента, когда Антон, просматривая документы, которые она ему приготовила, отодвинул их в сторону и, оценивающе на нее посмотрев, решил:
– На сегодня хватит, завтра закончим. Выключи везде свет, пойдем ужинать.
Они задержались в тот день. В офисе уже никого, кроме них, не было.
Варя понимала, что происходит. И знала, что может отказаться, Антон за это ее не уволил бы. Она уже неплохо его знала к тому времени.
Варя послушно кивнула, чувствуя, как бешено забилось сердце, мимоходом вспомнила, что он женат, и больше об этом не думала. То есть старалась не думать.
– Ты что, не хочешь меня поддержать?
– Хочу, – постаралась объяснить Варя. – Просто я думала, что это как-то… неловко. Понимаешь… Она твоя жена. Мне хотелось дать тебе возможность с ней проститься.
– Она давно не моя жена! Ты лучше всех это знаешь!
– Не сердись, – попросила Варя.
– Когда все хорошо, ты рядом, а когда неприятности, тебя нет!
Он был не прав. У них давно все было не слишком хорошо, но Варя прикладывала гораздо больше сил к тому, чтобы выправить ситуацию, чем Антон.
Еще она уговаривала его не отчаиваться, и на то, чтобы внушить то же самое себе, сил почти не оставалось.
– Это очень удобно, держаться подальше от неприятностей!
Варя знала, что в таких случаях лучше не спорить, и молча пошла одеваться.
* * *
Ехать на похороны не хотелось до смерти. Он бы не поехал, сбросил неприятную процедуру на сестру и мать, если бы не мечтал поскорее получить доступ к деньгам покойного тестя. Не похоронить жену и тут же завладеть ее движимым и недвижимым имуществом было бы уж как-то нарочито непорядочно, а выглядеть откровенно непорядочным Антон не хотел даже перед сестрой и матерью.
Приходилось терпеть унылую процедуру.
На лежащую в гробу Лизу он старался не смотреть. Варька жалась за его спиной, сестра и мать смахивали слезы.
Для него Лиза умерла давно. С той минуты, когда выбрала урода.
Антон тогда так и потребовал:
– Решай, или я, или он!
Она выбрала урода молча. Ничего Антону не ответила, ушла в детскую.
Он специально долго и шумно собирал вещи: компьютер, какую-то одежду. Нянька, которая Лизе тогда помогала, уже ушла, он помнил абсолютную тишину в квартире, когда вместе с чемоданом стоял в прихожей.
Был уверен, что жена выбежит, остановит.
Лиза не выбежала. Он переночевал у матери, рявкнув, чтобы вопросов не задавала, на следующий день устроился в отеле, еще через пару дней снял квартиру.
А еще через пару месяцев поселил у себя Варьку. Девчонка давно с него глаз не сводила, но все равно удивило, что так легко и сразу поехала к нему в квартиру.
Вообще-то он привык к тому, что женщины легко идут на контакт. Цену себе Антон знал, та была высокой. У него и с внешними данными все в порядке, и с образованием, и с карьерой. Но новая помощница Варвара, которая к тому времени проработала с ним несколько месяцев, от легко идущих на контакт женщин отличалась. От нее он такой сговорчивости не ожидал.
Помимо него, Власты и мамы хоронить Лизу пришла еще одна женщина, невысокая брюнетка примерно его лет.
– Лизина соседка, – шепнула ему Власта, хотя он не спрашивал.
Соседка так соседка, Антону было все равно.
Его только неприятно удивило, что соседка отправилась и на поминки. Лучше было бы посидеть в кафе без посторонней бабы.
– Лиза была очень добрая, – тихо говорила соседка.
– И очень несчастная, – вставила Власта.
– С горем надо справляться, а не умирать, – осуждающе заметила мама.
На сестре и матери были черные водолазки, на соседке темно-серая. Варя надела приличествующую случаю темную блузку, а Антон оделся, как обычно в выходные, в джинсы и свитер. Впрочем, у него тоже был вполне соответствующий мероприятию вид, ярких свитеров он никогда не носил.
– Справиться не у всех получается, – вздохнула сестра. – Лиза чувствовала себя очень одинокой.
– Я тоже чувствую себя одинокой без папы!
– У тебя есть мы с Антоном!
– Лиза собиралась написать завещание, – соседка провела пальцем по ножке рюмки. – У нее тоже был кто-то, о ком она хотела позаботиться. Но от одиночества это не спасало.
Антон замер, подцепив вилкой маринованный гриб, но справился с собой, ничего не спросил.
Жаль,
