Встав, Кросс обнял ее.
– Клавдия, тут я ничего не могу поделать. Я не волшебник.
Эрнест Вейл, вовсю наслаждавшийся обедом, менее всего походил на человека, способного наложить на себя руки.
– Ты чересчур скромничаешь, Кросс, – изрек он. – Видишь ли, у меня кишка тонка сигануть из окна. У меня чересчур развито воображение. Я умру тысячу раз по пути вниз, представляя, как буду выглядеть, когда мои мозги разбрызгаются по всем окрестностям. Да вдобавок еще могу приземлиться на какую-нибудь совершенно невинную особу. Я чересчур труслив, чтобы вскрыть себе вены, не выношу вида крови, до смерти боюсь огнестрельного и холодного оружия и уличного движения. Мне не хочется доживать свой век растительной жизнью, так ничего и не свершив. Не хочу, чтоб эти окаянные Бентс и Дир посмеялись надо мной, прикарманив все денежки. Ты можешь сделать одно: нанять кого-нибудь, чтобы он убил меня. Не говори когда. Просто осуществи это, и все.
Тут Кросс расхохотался, утешающе потрепал Клавдию по волосам и вернулся к своему месту.
– Ты что же, думаешь, тут тебе какая-нибудь дерьмовая киношка? – спросил он у Эрнеста. – Думаешь, убить человека – шуточное дело?
Покинув обеденный стол, Кросс подошел к письменному, отпер ящик, вытащил оттуда мешочек с черными фишками и швырнул его Эрнесту со словами:
– Тут десять штук. Попытай напоследок судьбу за зеленым сукном, глядишь, счастье тебе и улыбнется. И хватит оскорблять меня при сестре.
– Пойдем, Клавдия, – развеселился Вейл. – Твой брат не собирается помогать мне. – И сунул мешочек с черными фишками в карман. Казалось, ему не терпится приступить к игре.
Клавдия ушла в себя, мысленно складывая отдельные части картины воедино, но отказываясь увидеть результат. Поглядела на красивое, невозмутимое лицо брата. Да не может он быть тем, за кого выдает его Вейл. Поцеловав Кросса в щеку, она сказала:
– Извини, но я тревожусь за Эрнеста.
– Он оправится, – заметил Кросс. – Он слишком любит азарт, чтобы умереть. К тому же он гений, не так ли?
– Так он всегда говорит, и я с ним согласна, – рассмеялась Клавдия. – Да еще он ужасный трус, – но тут же протянула руку, чтобы любовно коснуться Вейла.
– Какого черта ты с ним болтаешься? – поинтересовался Кросс. – Почему ты с ним в одном номере?
– Потому что я лучший и последний его друг, – сердито огрызнулась Клавдия. – И люблю его книги.
Когда эта пара удалилась, Кросс остаток ночи провел, завершая план по передаче пяти миллионов сенатору Уэввену. Покончив с этим, позвонил менеджеру казино – высоко стоящему члену Семьи Клерикуцио – и велел ему принести деньги в пентхауз.
Менеджер и двое охранников, тоже из Клерикуцио, принесли деньги в двух огромных мешках и помогли Кроссу уложить их в китайский сундук.
– Миленький сундучок, – усмехнулся менеджер Кроссу. После их ухода Кросс взял с кровати огромное покрывало и завернул сундук в него. Потом позвонил в службу доставки, чтобы принесли два завтрака. Через пару-тройку минут позвонил охранник, чтобы сообщить, что Лиа Вацци ждет встречи с ним. Кросс велел пропустить Вацци наверх.
Он обнял вошедшего Лиа, как всегда, радуясь встрече.
– Хорошие новости или дурные? – спросил Кросс, когда служба доставки подала завтрак.
– Скверные. Этот детектив, который остановил меня в вестибюле отеля “Беверли-Хиллз”, когда я был со Сканнетом, Джим Лоузи. Заявился в охотничью хижину и задавал вопросы о моих отношениях со Сканнетом. Но я отмахнулся от него. Скверно то, что он откуда-то узнал, кто я и где я. Меня нет ни в каких полицейских досье. Я ни разу не попадал в неприятности. Отсюда следует, что среди нас есть информатор.
Это напугало Кросса. Изменники в Семье Клерикуцио были редкостью, их всегда безжалостно истребляли.
– Я доложу лично дону. А как насчет тебя? Не хочешь ли провести отпуск в Бразилии, пока мы не выясним, что к чему?
Лиа почти не ел, налегая на бренди и гаванские сигары, предложенные Кроссом.
– Я не нервничаю, пока не нервничаю. Я просто хотел получить твое позволение защититься от этого человека.
– Лиа, ты не можешь так поступать, – встревожился Кросс. – В этой стране чрезвычайно опасно убивать полицейских. Здесь тебе не Сицилия. Так что мне придется открыть тебе нечто такое, чего тебе знать не следует. Джим Лоузи состоит на содержании Клерикуцио. Получает большие деньги. Думаю, он разнюхивает, чтобы потребовать премию за то, что не трогает тебя.
– Хорошо, – отозвался Вацци. – Но факт остается фактом. В нашей среде наверняка есть информатор.
– Об этом я позабочусь, – заверил Кросс. – Насчет Лоузи не волнуйся.
Лиа затянулся сигарой.
– Он опасный человек. Будь осторожен.
– Буду. Но никаких превентивных ударов с твоей стороны. Лады?
– Конечно, – Лиа явно расслабился. Потом небрежно заметил: – Что под этим покрывалом?
– Небольшой подарок очень важному человеку. Не хочешь ли ты провести ночь в отеле?
– Нет. Я отправляюсь обратно в хижину, а ты можешь мне поведать то, что узнаешь потом, на досуге. Но я бы советовал избавиться от Лоузи прямо сейчас.
– Я поговорю с доном, – ответил Кросс.
Сенатор Уоррен Уэввен и сопровождающие его трое референтов зарегистрировались в вилле “Занаду” в три часа пополудни. Как обычно, он приехал на лимузине без особых примет и без какого-либо эскорта. В пять он вызвал Кросса в виллу.
Кросс велел двум охранникам положить завернутый в покрывало сундук на заднее сиденье моторизованной тележки для гольфа. Вел ее один из охранников, а Кросс устроился на пассажирском сиденье, приглядывая за сундуком, покоившимся в багажнике, где обычно находятся клюшки для гольфа и прохладительные напитки. От “Занаду” до отдельно охраняемой территории, занимаемой семью виллами, было не больше пяти минут езды.
Кросс всегда любил их вид, внушаемое ими ощущение могущества. Каждая из вилл являла собой миниатюрный Версальский дворец с ромбовидным изумрудным бассейном и площадью в центре, с частным казино для обитателей вилл в форме жемчужины.
Сундук Кросс внес в виллу собственноручно. Один из референтов сенатора проводил его в столовую, где Уэввен наслаждался роскошной вереницей закусок и графинов с ледяным лимонадом. Алкоголь он больше не употреблял.
Сенатор Уэввен был хорош собой и приветлив, как всегда. Он достиг высот в политических советах нации, стал главой ряда важных комитетов и темной лошадкой во время следующего забега на президентское кресло. Он подскочил навстречу Кроссу, чтобы поприветствовать его.
Сорвав покрывало с сундука, Кросс поставил его на пол.
– Небольшой подарок от отеля, сенатор. Желаю вам приятного пребывания.
Сенатор пожал руку Кросса обеими холеными ладонями.
– Какой восхитительный подарок! Спасибо вам, Кросс. Итак, не позволите ли вы обменяться с вами парой слов наедине?
– Разумеется, – Кросс протянул ему ключи от сундука. Уэввен сунул их в карман брюк, после чего обернулся к двоим референтам и сказал: – Пожалуйста, отнесите сундук в мою спальню, и пусть кто-нибудь из вас останется при нем. А теперь позвольте мне побыть пару минут наедине с моим другом Кроссом.
Референты удалились, и сенатор начал выхаживать по комнате из угла в угол.
– Естественно, у меня есть хорошие новости, – нахмурился он, – но есть и плохие.
– Так всегда и бывает, – кивнув, дружелюбно заметил Кросс. Ему пришло в голову, что за пять “лимонов” хорошие новости должны быть чертовски лучше плохих.
– В том-то и вся правда, – хмыкнул Уэввен. – Хорошие новости первыми. Причем очень хорошие. Последние несколько лет я прежде всего уделял внимание проведению закона, делающего азартные игры легальными на всей территории Соединенных Штатов. И даже постановление, легализующее спортивный тотализатор. По-моему, я наконец-то завоевал голоса сената и палаты. Деньги, находящиеся в сундуке, дадут ход ряду ключевых голосов. Пять, не так ли?
– Пять, – подтвердил Кросс. – И эти деньги потрачены на дело. Ну, а в чем состоят плохие новости?
– Вашим друзьям они придутся не по вкусу, – горестно тряхнул головой сенатор. – Особенно Джорджио, не отличающемуся особым терпением. Но он грандиозный парень, воистину грандиозный.
– Он мой любимый кузен, – сухо отозвался Кросс. Из всех Клерикуцио Джорджио нравился ему меньше всех; совершенно очевидно, сенатор разделяет его чувства.
И тут Уэввен бросил свою бомбу.
– Президент сказал мне, что наложит на билль вето.
Кросс уже заранее ликовал по поводу окончательного успеха генерального плана дона Клерикуцио – постройки легальной империи, основанной на узаконенных азартных играх. Теперь же он пришел в замешательство. Черт побери, что это Уэввен такое городит?
– И у нас не хватает голосов, чтобы преодолеть его вето, – сообщил Уэввен.
Только ради того, чтобы выиграть время и взять себя в руки, Кросс проговорил:
