— А чего ж, позвоните. Через девятку.
* * *
В пятнадцать часов Джихангиров — вымытый, выбритый, в свежем костюме остановил свой «ниссан» возле дома Руслана в Ерофеевке.
Хозяин сам встретил его на пороге, обнял, провел в дом.
Усадил на диван у себя в кабинете, откупорил бутылку коньяка «Ани», налил в две рюмки, присел рядом.
— Ну что, дорогой? Рассказывай.
— Плохо, Руслан. Они все знают!
Сбиваясь, перескакивая с пятое на десятое, он изложил свою трагическую повесть. Даже сейчас жутко было вспоминать, как прошлой ночью лежал в одиночной камере, в темноте, дожидаясь неведомых убийц…
Руслан кивал, расспрашивал о подробностях, цокал языком, доливал ещё в рюмку. Особенно заинтересовали его показания продавщиц из «Орбиты».
— Не заметил, кто подписал отчет?
— Какая-то фамилия там стояла, не помню… Обыкновенная, здешняя. Название фирмы незнакомое… Не то САДИК, не то СИДАК…
— Вот как… Жалко, что ты фамилию не запомнил…
— А-а, на том стуле посидишь, свою фамилию забудешь!
— Понимаю, Феликс, понимаю…
Руслан встал, походил по кабинету, подумал.
— Серьезно дело обернулось, Феликс. Нельзя тебе здесь оставаться. Поедешь в Архангельск.
— Почему в Архангельск? — удивился Джихангиров.
— Там есть мои люди, помогут. Не насовсем, первое время там побудешь, потом придумаем место потеплее. — Он улыбнулся. — Твоя уважаемая жена имеет доверенность на машину и твой счет?
— На счет — нет.
— Нехорошо. Ничего, сейчас сделаем.
Он вышел из кабинета, через пару минут вернулся.
— Хорошо, когда дома есть свой нотариус, да?
Вошла красивая женщина в длинном прямом платье, принесла с собой какие-то бланки, штампы, печати, толстую книгу.
— Кима, уважаемая, помоги нашему другу сделать доверенность на жену, чтобы могла распоряжаться его личным банковским счетом… Августом месяцем, пожалуйста… И другую, относительно счета фирмы, — пусть бухгалтер пока поработает за двоих. Что надо, он тебе все расскажет.
— Хорошо, Руслан.
— Так, Феликс, у тебя другой паспорт есть?
— Зачем другой? — удивился Джихангиров. — Мне мой отдали…
— Да? — Теперь удивился Руслан. — Ну тогда хорошо. Скажешь Киме номер, она тебе на завтра на утро сделает билет из Половецка на Архангельск через Москву… Ладно, вы работайте, я пока распоряжусь насчет обеда.
* * *
Полковник Кучумов читал рапорт:
«…в 14.57 остановился у дома 14 по ул. Ленинской в поселке Ерофеевка, принадлежащего Арсланову А. А. В 17.10 вышел из дома в сопровождении предположительно хозяина, сел тот же автомобиль и направился обратно к Чураеву. По дороге не останавливался. В 17.32, не доезжая 800 метров от пересечения Половецкой трассы с Окружной дорогой, наблюдением была отмечена огненная вспышка вблизи левого переднего колеса, после которой „ниссан“ потерял управление, пересек шоссе по диагонали в юго-восточном направлении, сбил ограждение и покатился под откос, перевернувшись три раза. Через несколько секунд после прекращения падения произошло возгорание топливного бака. Силами группы наблюдения и водителей остановившихся машин пытались сбить пламя, что не удалось до полного выгорания топлива и других горючих материалов в автомобиле».
— Излагают, грамотеи… — буркнул Кучумов.
Подошел к окну, привычно уставился на бассейн в садике. Воду оттуда уже спустили, дно было усеяно узкими темно-бурыми листьями.
«Арсланов начинает своих убивать. Следы заметает. Похоже, Слон его в конце концов укатает… А может, оно и к лучшему. Как говорится, свое дерьмо не воняет».
Глава 49
Не ходите в гости
По случаю первого дня рождения Александра Сергеевича его папу, Сергея Леонидовича, Шварца нашего ненаглядного, мы отправили домой пораньше. Имениннику, может быть, все равно, но маме Маше приятно будет. По этому же поводу счастливый папочка получил для именинника подарок — мягкого черно-белого медведя-панду размером с меня. А чтобы папу с этим подарком доставить до места целым и невредимым, был выделен Андрюша.
Вот так мы и остались в офисе вдвоем. Работы было не так чтобы очень много, но достаточно. Мы её и делали: я заканчивала отчет, а Вэ-А тут же рядышком, в гостевом кресле, размышлял — рисовал квадратики. Когда никого нет, он любит думать возле меня. Пускай думает Чапай. Главное, чтобы придумал. Он, как все для себя прояснит, за час может такую гору работы своротить, что мне и за неделю не справиться.
* * *
По улице «Искры» от Добролюбова к Репинской неспешно катился «Ауди-100» с затемненными стеклами. Остановился на красный свет. Два пассажира — один на переднем сиденье, второй на заднем — разглядывали окна первого этажа жилого дома по правой стороне.
— Угловое окно?
— А-ай, сколько раз тебе объяснять! Второе от угла, где сейчас темно! Угловое никак нельзя! Перепутаешь — убью!
— На окнах решетки, помешать могут…
— Слушай, ну говорили уже про эти решетки! Если с первого раза попадешь в решетку, бей сразу ещё раз, в дырку!
Светофор переключился, водитель тронул с места, на Т-образном перекрестке свернул налево, огибая занимающее полквартала пожарное училище. Дальше сместился в левый ряд, включил левый поворот, остановился перед следующим светофором. В рации затрещало, послышался голос:
— Ваня, Ваня, это Петя! Длинный белый с водителем отчалили на «восьмерке» пятнадцать минут назад, хозяева не выходили.
— Понял тебя, Петя, понял хорошо. Значит, застанем дома, не впустую приехали, — ответил пассажир на переднем сиденье.
Пассажир на заднем сиденье тем временем ещё раз проверил свои два автомата АК-74 с подствольными гранатометами.
Водитель выбрал момент между идущими по Архитектурной вниз машинами, плавно вывернул влево, на Добролюбовскую (здесь она сходится с Репинской острым углом), и поехал обратно к улице «Искры». Пассажир на заднем сиденье завертел ручку, опуская стекло с правой стороны.
* * *
В офисе было совсем тихо: топить хоть и начали, но после долгого перерыва так стеснительно с отвычки, что форточки приходится к вечеру закрывать. Даже уличный шум не доносится — темнеет, машин меньше, только по Репинской проскакивают изредка — а у нас окна выходят на «Искру». Я обнаружила, что забыла внести в исполнительную смету транспортные расходы, включила калькулятор…
И вдруг за окном как бабахнет! Мелькнула мысль, что курсанты из пожарки опять ракетами забавляются, но тут же я услышала, как посыпалось стекло в соседней комнате, у Шварца в компьютерной. Они что, совсем перепились, эти детишки в погонах? Не дай Бог, зацепило «пентиум»… Я вскочила, Димка уже успел сделать два шага к двери…
Но не дошел — через секунду из соседней комнаты донесся настоящий взрыв.
* * *
Я вылетел в коридор, отпихнулся от вешалки и бросился в Сережкину комнату — там уже полыхал огонь. А улица за окном вдруг осветилась на миг, в комнате снова грохнуло, мне в лицо ударила тугая горячая волна и отшвырнула на кухню.
* * *
«Ауди» цвета мокрого асфальта плавно тронулся на зеленый свет, повернул налево и прибавил газу. Пассажир на заднем сиденье начал поднимать стекло, пассажир, сидевший рядом с водителем, его остановил:
— Пускай проветрится, полно дыма…
Повернулся к водителю:
— Быстро назад и через ворота на Добролюбовской въезжаешь во двор.
— Не дергайся, Арчил дорогой, я помню…
* * *
Боже, да что там стряслось?! Я вскочила — и вдруг заметила, что кофеварка включена в сеть — ой, загореться ведь может! Руки тряслись, я никак не могла выдернуть вилку из розетки, а тут за стенкой грохнуло в третий раз и на меня посыпалась штукатурка. Господи, там же Димка!.. И вечно, когда надо бежать, оказывается, что я на высоких каблуках… Ничего не видно в коридоре, лампочка, наверное, лопнула, ну где же он, что он возится, там же горит! Надо звонить ноль-один… Нет, сначала вытащить Димку, он же там, пожар тушит… Ох, страшно как заходить…
Вдруг меня дернуло сзади, я чуть не упала, но он меня подхватил:
— Куда лезешь, дура! Назад, там стреляют!
Я попятилась, огонь в компьютерной гудел все сильнее, а у меня в мозгах засела не выключенная из сети кофеварка, я вывернулась из Димкиных рук, бросилась в приемную, он заорал:
— Куда ты?!
Только тут до меня начало что-то доходить. Настольная лампа не погасла, на моем отчете и калькуляторе валялся здоровенный пласт штукатурки с потолка, из-под него торчал ремешок сумки. Я её выдернула, прижала к себе, вдруг ощутила облегчение. «Женщина без сумочки — все равно что голая»… Мама всегда так говорит, из какого-то старого фильма…
* * *
Аська, как идиотка, торчала на свету перед окном. Она ещё ничего не поняла, запаздывающее зажигание… Черт побери, крепко я приложился затылком… Да что же она!
