затем и режиссеру лично. Тот сначала подумал, что я разыгрываю мать Терезу, но потом прислушался. Сказал, что все сходится. Помнишь ведь, я говорила: Макс не должен был оставаться на съемочной площадке, если не был задействован в сценах? Но он все равно крутился рядом с нами. Предлагал внести поправки в сценарий, ошивался среди актеров, что-то им там даже советовал. Ну, а когда понял, что Власов хорошая мишень для достижения цели, то убрал его с пути. Он настолько хотел показать себя, что решил подставить другого. Ну и выбрал самого слабого.
Лев Иванович поставил на стол чашки, налил себе и Маше кофе. Снова подошел к окну, достал сигарету и прикурил.
– Почему ты раньше ничего не говорила про этот случай?
– Забыла, наверное. Я о Голенко периодически слышу, – вновь заговорила жена. – Он больше не снимается, но то и дело лезет в какие-то передачи, да еще на разных каналах.
– А что стало с тем Власовым? Его восстановили?
– Нет. Зачем? Все сцены с ним были сняты, спасибо дублеру. А Макс сам ушел, когда понял, что его вывели на чистую воду. А почему он тебя заинтересовал?
Лев Иванович стряхнул пепел и взглянул на жену. Улыбнулся, вспомнив ее рассказ о поисках истины в помоечных недрах.
– Не Власов меня заинтересовал, а Голенко. Его имя всплыло во время следствия. Как думаешь, мог ли он провернуть что-то более серьезное, нежели подстава?
– Я не знаю, Лева, – расстроенно произнесла Маша. – Он ведь трус. То, что он сделал на съемках, говорит само за себя. Мне кажется, он не способен на более серьезное дело именно потому, что побоится ответственности.
– Да, но он ведь хотел стать знаменитым, – возразил Гуров. – Если попадется на чем-то, то о нем заговорят.
– Логично, если не думать о том, что он уже нашел себя, – ответила Маша. – Он узнаваем, его приглашают посветить лицом и дают возможность высказаться. По-моему, он удовлетворил свои амбиции.
К утру догадки Стаса подтвердились: позапрошлой ночью «Скорая» дважды выезжала по адресу, где прописана Ирина Дубинина. Гойда, приехавший на Петровку ни свет ни заря, сообщил об этом первым делом.
– Ну ладно, у нее алиби, но как мы узнаем, что Голенко был с ней? – пробормотал Игорь Федорович. – Надо бы и с ним потолковать.
– Можно дежурные бригады «Скорой» опросить, так и узнаем, – ответил Стас. – Но Дубинина четко сказала, что он был с ней и ее сыном.
– Стас, добудь контакты бригады, которая выезжала на вызов к Дубининой, – попросил Гойда. – Надо знать точно, был ли у нее Голенко.
– У меня есть телефон той станции, откуда приехала на вызов «Скорая». Сейчас попробую узнать, если медики, конечно, вспомнят Голенко.
– А где Гуров?
Лев Иванович задерживался.
В кабинете на Петровке, где обретались Стас Крячко и Лев Иванович, стояли три стола. Обычно сыщики занимали два, а третий пустовал давным-давно. Гуров пришел на работу позже, чем обычно, – поезд в метро неожиданно остановился в тоннеле и отдыхал добрых двадцать минут. Увидев Гойду, удивился. Тот сидел как раз за третьим столом, обосновавшись капитально, по-хозяйски, сняв пиджак и расставив локти.
– А ты чего не у себя в прокуратуре? – спросил Гуров, бросая куртку на свой стол.
– Да вот, заехал к вам с ответом на запрос. Дубинина говорила правду. В ночь похищения она была далеко от дома Долецкой.
– И Голенко с ней, – понял Гуров. – Надо бы проверить.
– Уже проверяю, – подал голос Стас.
В дверь тихонько постучали.
– У нас учет! – сострил Стас. – Кто там с утра пораньше?
В кабинет вошла следователь Кораблева. По своей привычке улыбнулась, поздоровалась. Поставила сумку на пол, сняла пальто, поправила свитер. Гуров заметил, что при кажущейся открытости она все-таки еще смущается, если оказывается в их теплой компании.
– Приветствую, – оживился Гойда. – А вы что здесь делаете?
– А я сегодня утром была занята, а потом решила заскочить и отчитаться.
– Чем же вы были заняты?
– Мама с сыном приехала из Питера в гости, – объяснила Кораблева. – Я их на вокзале встретила. На улице что-то совсем прохладно. Чайком не угостите?
Гуров потянулся за чайником. После вчерашнего вина и последующих двух чашек крепкого кофе он ощущал себя не совсем здоровым и слегка немолодым.
– Всю ночь провели у Александры? – вспомнил Гойда.
Виктория присела на свободный стул.
– Да. Не могла уйти. Не получилось. Страшно было ее оставлять одну. Хотела попросить соседку присмотреть за ней, но у нее ребенок приболел.
– Не зарекайтесь, – посоветовал Гуров.
– А почему не получилось-то? – удивился Гойда.
– Ей был нужен человек, который удержал бы от необдуманных поступков. Она либо пошла бы искать ребенка, либо что-то с собой сделала бы.
– Уверены? – недоверчиво спросил Гуров.
– Интуитивно поняла. Пусть лучше ошибусь, чем потом буду себя винить. К утру я ее уговорила лечь спать, но соседку все-таки попросила зайти. Вот и весь отчет. У меня просьба.
Гуров протянул Виктории кружку с чаем.
– Вид у вас помятый, – добавил он. – И ночь не спали, и на вокзал с утра сгоняли, потом Петровка, а дальше что?
– Сама доброта, – улыбнулась Кораблева. – А дальше я поеду на работу. Удалось что-либо узнать?
– Бывшая коллега Александры, из-за которой последняя уволилась, оказалась ни при чем. У нее сын-инвалид, ночью вызывала «Скорую».
– Поняла. А что с Голенко? Где он был в момент нападения?
Стас поднял вверх руку, призывая к тишине. Все это время он держал телефон около уха.
– Алло. Доброе утро, – приветствовал он. – Уголовный розыск беспокоит. Полковник Крячко. Очень приятно, Алевтина Николаевна. Я не отниму много времени. Вопрос такой: вы недавно выезжали к семнадцатилетнему пациенту с ДЦП. Фамилия?.. Дубинин, полагаю… Что? А, нет, все в порядке. Ваше начальство разрешило поделиться информацией, мне обещали вас предупредить… Понимаю, что нужен официальный запрос, но у нас тут серьезное дело – похитили ребенка, и нужно знать кое-какие детали… Ну что вы, Алевтина Николаевна, конечно, объясню. Да… Да. Что?.. Вы его знаете? Постоянный клиент, говорите. Будьте добры, вспомните, кто именно находился с ним в квартире в тот момент… Понял… Понял, спасибо. Нет, мы их не подозреваем. Наоборот, хотелось бы их не впутывать… Значит, оба там были, да?.. Нет, никаких бумаг подписывать не нужно. Извините, если оторвал от дел. Хорошей вам смены, Алевтина Николаевна… Спасибо. Спасибо!
Он положил телефон на стол.
– Ну вы все слышали, да? – спросил он. – Врач хорошо знает Дубинину, не раз выезжала на вызовы к ней домой. За последние несколько недель раза три точно. Пациент там тяжелый, вот так-то. Последний вызов был как раз
