Полина Дашкова - Образ врага

Максимка застонал, позвал ее, не открывая глаз. Она прижала ледяную ладонь к его горячему лбу. Не меньше тридцати восьми. Он всегда болел с высоченной температурой. Иногда температура подскакивает у него просто от возбуждения. Его нельзя назвать нервным ребенком, просто слишком развито воображение.

У него тоже бывают необъяснимые ночные страхи. Он, как Алиса в детстве, боится темноты. Он терпеть не может оставаться дома в одиночестве, включает свет во всех комнатах, в ванной и в туалете, врубает на полную громкость оба телевизора, радио и магнитофон. Днем под этот грохот делает уроки, вечером спокойно засыпает при ярком свете и оглушительном шуме.

Он давно не расспрашивает о своем отце, о человеке, придуманном Алисой. Он знает, нету него отца, но глубоко верит, что когда-нибудь появится, пусть не родной, это не важно. И что теперь будет, если он узнает о Карле Майнхоффе? Не удастся соврать и схитрить. Придется сказать правду.

Вот твой отец, малыш. Он неплохой человек, правда, международный террорист, профессиональный убийца, которого ловят все спецслужбы мира, а так в общем ничего. Ты только не волнуйся, его сейчас арестует этот серый дядька, которого ты назвал слизняком. Это справедливо. Он преступник, стало быть, должен сидеть в тюрьме, как сказал один из твоих любимых киногероев, Глеб Жеглов. Ты ведь согласен с этим, малыш. Вор должен сидеть в тюрьме, а убийца тем более. Я тоже согласна…

Алиса не заметила, как уснула. Разбудил ее негромкий стук в дверь. Ей показалось, она проспала всего несколько минут, однако на часах было восемь. Стук повторился, Алиса услышала, что в прихожей надрывается телефон. Максимка перевернулся на другой бок, тяжело вздохнул. Прежде чем открыть глаза, Алиса пощупала его лоб. Температура упала. Ребенок спал крепко и был мокрый, как мышонок.

Накинув халат, Алиса выскользнула за дверь.

– Возьмите трубку, – сказал Харитонов.

Он был без пиджака, без галстука, в рубашке навыпуск. Алиса поняла, что он не постеснялся улечься на ее кровать, поверх покрывала, укрылся пледом, и вполне нормально выспался. Ремни, к которым крепилась кобура, он тоже снял, но пистолет лежал у него в кармане брюк.

В трубке молчали. У Алисы пересохло во рту.

– Алло, я слушаю, – повторила она в третий раз, и откуда-то издалека, словно с другой планеты, тихий низкий голос произнес почти без акцента:

– Доброе утро. Лисенок.

Вдали, на склоне, заманчиво дрожали огоньки отелей. Больше всего на свете Инге хотелось сейчас принять горячий душ, съесть большой прожаренный бифштекс с французским картофелем, выпить водки, а потом, забившись под пуховую перину в уютном номере маленького горного отеля, проспать часов десять, не меньше.

Но она знала, что служащие всех окрестных отелей и лыжных баз уже получили по факсу ее фотографии и подробное описание. Везде ее ждут переодетые агенты и арестуют через несколько минут после того, как она переступит порог. И еще она знала, что прежде всего ей нужны лыжи, не горные, а обычные, пластиковые, самые легкие, крупномасштабная карта, рюкзак вместо сумки, запас продовольствия и толстый теплый свитер.

У Инги кружилась голова, подташнивало от голода, перед глазами расплывались ослепительные разноцветные круги. От тяжелой сумки, наполненной железом, ныло плечо.

Внизу показалась ровная редкая цепочка огней. Через полчаса Инга спустилась к узкому шоссе. Мимо проехало несколько грузовиков, но она не решилась голосовать. Сейчас главное не привлекать к себе внимания. Чем меньше народу ее увидит, тем лучше.

Наконец за склоном появились первые дома. Инга с облегчением отметила, что вышла к небольшой деревне как и рассчитывала. Ей нужен только магазин. Вряд ли владельцы деревенских лавок успели получить факсы с ее портретами.

Между тем стало светать. Над горами поднималось холодное солнце. Снег сверкал на вершинах. Деревня просыпалась, и хозяин универсального магазина ничуть не удивился, когда женщина в светлой куртке постучала в стеклянную дверь.

– Сейчас, мадам, мы уже открываемся. Инга шагнула внутрь, быстро огляделась и, не обнаружив ничего подозрительного, направилась в угол, в котором стояли горные лыжи. Взглянув на себя в огромное зеркало, она слегка отшатнулась. На бледном, почти синем лице были красные пятна, глаза слезились, слипшиеся, заиндевелые пряди падали на лоб. Она знала, что пятна эти всего лишь результат нервного напряжения и смертельной усталости. Обыкновенная крапивница, не более. Однако слова профессора Бренера об ужасных язвах и волдырях все еще стояли в ушах.

Отвернувшись от зеркала, она занялась лыжами и ботинками.

– Мадам, вам нужна моя помощь? – спросил добродушный толстяк-хозяин. Посмотрите, это новейшая модель…

– Нет, – буркнула Инга, – я сама, спасибо. Она очень торопилась, примеряя ботинки. Подобрав нужный размер, не стала снимать, в коробку запихнула свои промокшие насквозь кроссовки. Свитер и рюкзак схватила первые попавшиеся. Затем побросала в корзину большую банку говяжьей тушенки, несколько пачек сухого печенья, двухлитровую бутылку минеральной воды, упаковку нарезанной твердой колбасы, пакетики с орехами и сушеными фруктами, блок сигарет, путеводитель с крупномасштабными картами и еще кое-какие мелочи.

– Вам помочь отнести лыжи к автомобилю? – спросил хозяин, когда она подошла к кассе.

– Нет, – она еле сдерживалась, чтобы не наорать на этого румяного сонного швейцарца, и даже заставила себя улыбнуться, но вместо улыбки получилась болезненная гримаса.

– Мадам, вам плохо? – заволновался хозяин.

– Спасибо, все в порядке, – она вытащила бумажник убитого Али-хана и положила на никелевую тарелку у кассы пачку франков.

Хозяин удивился, что такая большая сумма платится наличными, но вида не подал. Инга упаковала в объемный рюкзак свою спортивную сумку, сверху уложила свитер и пакет с продуктами.

– Если вы без машины, мадам, мой сын мог бы вас подвести, здесь совсем недалеко прокат автомобилей.

– Спасибо. Я доберусь на лыжах.

– А в каком вы остановились отеле? – не унимался хозяин. ,

– Благодарю вас, всего доброго. У вас здесь очень красиво. Сегодня отличная погода. До свидания, – отчеканила Инга, как автомат, и быстро вышла.

Утреннее горное солнце брызнуло в глаза. Инга надела темные очки, отошла подальше от магазина, бросила рюкзак прямо на снег у обочины шоссе и встала на лыжи. Она чувствовала, что много пройти не сумеет. Надо сделать привал, поесть, разобраться с картой и подремать хотя бы час.

Она не знала, удастся ли найти подходящее место. Вокруг был снег, ухоженные деревни, лыжные базы и отели. Ни заброшенных сараев, ни развалившихся пустых домов. Ей предстояло проделать огромный путь, и не раз придется где-то останавливаться на ночлег. Инга шла к итальянской границе, к перевалу Сим-плон.

Спустившись по крутому склону, она не спеша поехала по заснеженному лугу. На краю что-то темнело. Скоро стало видно, что это каменный остов дома, остатки какого-то хозяйственного строения. Инга удивилась такому везению.

Крыши не было, но поперек обломанных стен лежало несколько неструганых досок. Доски были и внутри, на полу. Она стряхнула снег, отстегнула лыжные крепления, поставила лыжи в угол, вытянула из рюкзака новый свитер, положила его под голову, попробовала улечься на доски, примериться, сумеет ли вот так, прямо здесь, поспать хоть немного. Но, как только легла, почувствовала, что встать уже не может. Не было сил. Ничего больше не хотелось – ни есть, ни сверяться с картой. Она закрыла глаза и провалилась в обморочный сон.

– Здравствуй, Валера, – очень медленно проговорила Алиса в трубку.

Там, на другом конце, замерли, молчали несколько секунд, а потом голос почти без акцента так же медленно произнес:

– Значит, я не буду богатым, раз ты сразу меня узнала.

– Нет, Валера, не будешь. Ты собирался морить у нас тараканов, но все отменяется. У меня заболел ребенок.

– Максим болен? Что с ним? – тревожно спросил Карл Майнхофф.

– Кажется, простудился. Вот сейчас собираюсь вызвать врача из районной поликлиники. Температура высокая. Так что тараканы пока пускай поживут. Счастливо, Валера. Спасибо за заботу.

– Подожди, вы ведь совсем одни, некому сходить в аптеку и за продуктами. Давай я подъеду к вам, привезу еду, лекарства какие-нибудь. Скажи, какие ему нужны лекарства?

– Нет, Валера, ни в коем случае. У Максима может быть опасный грипп, ты заразишься. Потом, когда он поправится, мы обязательно встретимся. Потом, ладно?

Не дождавшись ответа, Алиса нажала кнопку отбоя. У нее было такое чувство, словно она только что в одиночку за несколько минут разгрузила вагон кирпичей. Она еще не успела ничего решить, а уже разыгрывала импровизированный спектакль перед Харитоновым и предупреждала Карла. Она была бы рада объяснить самой себе, почему так поступает, но не могла, не было времени сориентироваться. Инстинкт сработал прежде разума и логики. Был ли это инстинкт самосохранения или какой-то противоположный, самоубийственный, Алиса пока не знала.