— Когда ты проверял их, ты обратил внимание на двух беременных женщин? — грозно спросил Скунер.
— Я не заметил, сэр. Может быть, Хэрли. Он принимал подписанные листы и выпускал всех.
Скунер заспешил к тому месту, где у входа стоял Чик Хэрли. Кода суматоха прошла, он снова подумал о своей жене.
— Ты видел, как уходили те две беременные женщины? — спросил Скунер.
Хэрли заморгал глазами.
— Нет, сэр. Одну из них увезли на «скорой помощи», а другой вообще не было.
— Что еще за «скорая помощь»?
Хэрли начал заикаться. По спине его пополз холодок.
— Та, за которой посылали вы, сэр.
— Я? Что ты несешь?
Хэрли совсем растерялся.
— Когда повалил дым, сэр, подошел священник и сказал, что та вьетнамка находится в обмороке и вот-вот может родить прямо в музее, и поэтому вы вызвали «скорую». Через несколько минут машина прибыла и два негра-санитара вынесли ее отсюда на носилках. Так как вы вызвали «скорую», я выпустил их.
Скунер онемел, глаза его остекленели, как будто кто-то ударил его по голове плеткой со свинцовым наконечником.
Трамблер, примчавшийся из телефонной кабины, откуда он звонил начальству, схватил Скунера за рукав.
— В Вашингтоне нет никакого пансиона «Христово братство». Мы пропали.
Скунер все понял: икону не только украли, но и вынесли из музея.
— Джек! Ее нет! Что нам делать?
Трамблер помчался к телефону. Тридцать минут спустя все пути из США были перекрыты.
В среду, в одиннадцать утра к бунгало Лепски подкатил внушительного вида фургон. На каждой стороне его ярко-синей краской было выведено: «Маверик». Когда фургон с магическим именем остановился, все занавески в соседних домах сдвинулись и любопытные соседи Лепски с завистью наблюдали за происходящим.
Кэррол с утра была полна нетерпения и, увидев наконец подъезжающий фургон и завистливые взгляды соседей, почувствовала себя наверху блаженства. Высокий молодой и элегантный водитель в униформе цвета буйволовой кожи вышел из кабины, неся огромный короб. Робко улыбнувшись хозяйке, он вошел в дом и начал распаковывать коробки.
— Мистер Маверик хочет быть абсолютно уверенным, что вы вполне удовлетворены, мадам.
При виде молодого красавца Кэррол сначала растерялась, но он был так предупредителен и очарователен, что вскоре она пришла в себя.
— В чемодане с вашими инициалами, мадам, находится заказанные платья, обувь и вся мелочь. Чемодан мистера Лепски пустой. А вот этой дорожной сумкой, — и он указал на подарок Маверка, — хозяин особенно хотел знать, довольны ли вы?
После ухода посыльного Кэррол еще долго не могла на все налюбоваться: она рассматривала набор дорогой косметики, кошелек из крокодиловой кожи, золотом выбитые свои инициалы. Часом позже трое из ее лучших подруг, неспособных больше скрывать своего любопытства, уже стучались к ней. Это был звездный час Кэррол.
Маленький домик заполнился возгласами радости, зависти и восхищения, когда она показывала подругам свои приобретения.
Они жадно все разглядывали, примеряли на себя и мечтали о том дне, когда провидение пошлет им деньги и они смогут соперничать с Кэррол.
Наконец около 18.00 все разошлись. Они заспешили домой, чтобы приготовить что-то поесть своим мужьям. А Кэррол, немного уставшая, но счастливая, все еще сидела, перебирая все в сотый раз и вздыхая от переполнявшей ее радости.
Пришел Лепски. Из отпуска вернулся Фред Террел, и Лепски вводил его в курс дела, рассказывая о случившихся мелких преступлениях во время отсутствия начальника. Лепски любил приукрасить собственную роль в жизни города. Террел хорошо знал эту слабость своего инспектора, но слушал терпеливо, кивал головой и попыхивал трубкой.
— Итак, — суммировал Лепски, — украдено десять автомобилей и все найдены, три квартирные кражи и пять пьяных водителей.
— О’кей, Том, — сказал Террел. — Теперь ты свободен и можешь ехать в отпуск.
Вошел сержант Бейглер.
— Рапорт, сэр. Какой-то тип из окна своей квартиры стреляет из винтовки по электрическим лампочкам в соседних домах. Оперативники внизу в машине, может, Том поедет и посмотрит в чем дело?
Террел одобрительно кивнул:
— Том, последнее дело. Поезжай и разберись.
Лепски обожал подобные задания. Ничто так не радовало его сердце, как вид того, как импозантные «роллсы», «бентли» и «кадиллаки» шарахаются в сторону от мчавшейся с включенной сиреной полицейской машины. Подъехав к месту действия, он увидел около десяти полицейских, смотревших задравши головы на отдаленное окно семнадцатиэтажного здания.
— Вон оттуда этот псих стреляет по чужим окнам, — сказал один из копов.
Лепски вынул револьвер.
— Пошли, — сказал он решительно. На глазах у собравшихся прохожих и прибывших еще раньше телеоператоров Лепски медленно направился ко входу, думая о том, чтобы ребята с телевидения успели заснять все происходящее. С тремя копами и трясущимся престарелым привратником Лепски поднялся на одиннадцатый этаж.
— Вот дверь его квартиры, сэр, — пролепетал привратник, когда они вошли в коридор. — Это мистер Льюис.
Лепски, размахивая револьвером, приказал копам занять исходные позиции, а сам каблуком ботинка так саданул в дверь, что она распахнулась настежь. Все ввалились в хорошо обставленную комнату, где у окна сидел полный пожилой мужчина, держа в руках винтовку двадцать второго калибра.
— Бросай оружие! — загрохотал Лепски своим хриплым голосом, направляя свой револьвер на сидевшего у окна стрелка.
— А! Наконец-то пожаловала полиция! Очень хорошо! — мужчина положил винтовку на пол, — Давно пора. Входите, входите. Взгляните на это безобразие! Днем люди зажигают лампочки. Какой позор! А наш добрый президент все время просит нас экономить электроэнергию, но они все на это плюют! Взгляните: свет, свет! Кругом свет!
Когда Лепски, вернувшись в управление, составил рапорт, Бейглер и Якоби чуть не умерли со смеха.
— Смейтесь! — запальчиво крикнул им Том. — Меня сняли для телевидения. Вот увидите, тогда посмеетесь.
С испорченным настроением Лепски вернулся домой и уже с порога произнес свой обычный призыв:
— А вот и я. Что у тебя на обед, Кэррол?
Голос мужа оторвал ее от грез, в которых она видела себя женой миллионера, и вернул ее на грешную землю, где она была всего лишь женой детектива первого класса.
— Привет, бэби, — уже мягче повторил Том, вваливаясь в комнату. — Что на обед? Я голоден, как сто чертей.
Кэррол закрыла глаза. Мечта испарилась. Возвращенная к прозе жизни, она воскликнула:
— Том, посмотри на все это! Посмотри на чемодан с твоими инициалами. Разве это не чудо?
Лепски уставился на чемоданы.
— Это для меня? А зачем мне нужен новый чемодан? У меня разве нет старого?
— Ты поедешь с новым чемоданом, — медленно и твердо произнесла Кэррол.
Лепски подошел к чемодану и стал рассматривать его.
— Это стоит бешеные деньги. Ты продолжаешь сорить деньгами, моя радость?
— Посмотри на это! — она показала на сумку.
— Это тоже ты купила?
— Это мне подарил мистер Маверик.
Лепски разглядывал содержимое сумки.
— Вот так просто все взял и подарил?
— Да. А вот эти два чемодана продал всего лишь за сто долларов.
— Ну и ну. И ты хочешь убедить меня, что тут не обошлось без секса? Без любовной интрижки? — сказал Лепски, но тут же улыбнулся. — Шучу, шучу. Но что же все-таки на обед?
— Лепски, неужели ты ни о чем другом не можешь думать, кроме как о еде, — сказала Кэррол, направляясь в кухню.
Новость о краже иконы Екатерины II была передана в теленовостях в девятнадцать часов. Комментатор сообщил, что президент США уже связался с Советским правительством и заверил его, что икона будет найдена. Он обещал награду в двести тысяч долларов тому, кто может отыскать ее.
Выставка срочно закрылась, немедленно возвращалась на Родину под строгой охраной.
Президент также заверил советского руководителя, что все выезды из страны закрыты и обнаружение похищенной иконы лишь дело времени. Силы безопасности, органы правопорядка, армия и флот США — все задействовано и брошено на поиски сокровища. Преступники будут найдены и наказаны. Это уже дело чести и международного престижа.
Кендрик и Луи слушали эту передачу и обменивались тревожными взглядами.
Эд Хэддон также слушал ее в своем номере в «Спениш Бей». Он только улыбался.
Лу Брэди в Нью-Йорке также сидел перед телевизионным экраном. Он покачивал головой и чувствовал полную уверенность в том, что с помощью детектива первого класса Тома Лепски икона будет доставлена в Швейцарию.
К сожалению, рейс Майами — Париж по расписанию был в 18.00. а это значило, что Лепски пришлось томиться все утро и весь день. Он вскочил в восемь утра и стал слоняться по бунгало взад и вперед, не зная чем себя занять, в то время как Кэррол еще лежала в постели и просматривала утреннюю газету.
