Он улыбнулся.
— Я хотел увидеться с вами еще по одной причине. Что же касается Томаса, то миссис Армстронг выразила желание взять на себя все расходы по погребению. Брата покойного я уже известил. Полагаю, смерть наступила в результате сердечного приступа: у старика было слабое сердце.
— Сердечный приступ и сильный испуг, — сказала я, по-прежнему сидя на самом краешке кресла.
Но доктор явно не собирался уходить.
— Насколько я понял, у вас здесь завелось привидение и вы развели в доме полицейских с целью изгнать нечистую силу.
По непонятной причине я вдруг «разбухла», как выразился бы Хэлси.
— Вас дезинформировали, — сухо ответила я.
— Как! Ни привидения, ни полицейских? — улыбнулся молодой человек. — Какое разочарование для местных жителей!
Я пресекла его попытку взять игривый тон. Шутить на эту тему я не собиралась.
— Доктор Уокер, — резко сказала я, — к сожалению, я не вижу в данной ситуации ничего смешного. С тех пор как я поселилась в Саннисайде, один человек был застрелен и один умер от страха. В дом проникали неизвестные личности, по ночам слышались странные звуки. Если все это смешно, значит, у меня просто не в порядке чувство юмора.
— Вы меня неправильно поняли, — по-прежнему благодушно сказал доктор Уокер. — Мне кажется забавным, что в этих обстоятельствах вы решительно отказываетесь покидать Саннисайд. По идее вы должны были бы бежать отсюда сломя голову.
— Ошибаетесь. Все случившееся только утвердило меня в намерении остаться здесь до полного раскрытия тайны.
— Мне велено кое-что передать вам. — Доктор, наконец, поднялся на ноги. — Миссис Армстронг просила меня поблагодарить вас за заботу о Луизе, чья несвоевременная прихоть причинила всем много неудобств. И кроме того — это вопрос деликатный, — она просила меня воззвать к вашему чувству естественного сострадания к несчастной вдове и обратиться к вам с просьбой изменить свое решение насчет дальнейшего пребывания в Саннисайде. Саннисайд — ее родной дом, она нежно привязана к нему и сейчас хочет уединиться здесь в тишине и покое.
— Должно быть, миссис Армстронг изменила свое мнение об этом особняке, — сказала я довольно невежливо. — Луиза говорила, что мать ненавидит его. Кроме того, в настоящее время здесь и не пахнет тишиной и покоем. В любом случае, доктор, я никуда не собираюсь уезжать, по крайней мере в ближайшее время.
— И сколько еще продлится ваше пребывание в Саннисайде? — спросил доктор.
— Я сняла дом на шесть месяцев. Я останусь здесь до тех пор, пока не найдется объяснение некоторым вещам. Моя семья оказалась втянутой в малоприятную историю, и я сделаю все, чтобы раскрыть тайну убийства Арнольда Армстронга.
Доктор стоял и смотрел на меня сверху вниз, задумчиво похлопывая перчатками по ладони ухоженной руки.
— Вы говорили, что в дом проникали неизвестные личности? — спросил он. — Вы уверены в этом, мисс Иннес?
— Абсолютно.
— И в какую именно часть дома?
— В восточное крыло.
— А вы не можете сказать, когда именно забирались в дом неизвестные и с какой целью? С целью ограбления?
— Нет, — решительно ответила я. — Что же того, когда они забирались, то первый раз неделю назад, в пятницу ночью; затем следующей ночью, когда был убит Арнольд Армстронг, и в третий раз в последнюю пятницу.
Доктор посерьезнел. Он как будто обдумывал какой-то вопрос и пришел к решению.
— Мисс Иннес, — сказал он. — Я нахожусь в щекотливой ситуации. Конечно, я понимаю вашу точку зрения, но… Неужели вы находите свое поведение благоразумным? С тех пор как вы поселились в Саннисайде, против вас и вашей семьи постоянно предпринимаются враждебные действия. Не хочу каркать, но… хочу предупредить вас. Уезжайте отсюда, пока с вами не произошло что-нибудь, о чем вам придется сожалеть потом всю жизнь.
— Я беру на себя всю ответственность, — холодно сказала я.
Думаю, тогда доктор Уокер отступился от меня, поняв безнадежность всяких попыток договориться со мной. Он попросил показать ему место, где было обнаружено тело Арнольда Армстронга, и я отвела его к рабочему кабинету. Он тщательно осмотрел лестницу и дверной замок. Потом молодой человек сухо откланялся, и я осталась уверенной в одном: доктор Уокер сделает все возможное, чтобы выжить меня из Саннисайда.
Тело старого Томаса мы обнаружили в понедельник вечером. Следующая ночь прошла без происшествий. В доме царило спокойствие, и странные обстоятельства смерти старика тщательно скрывались от слуг. В отсутствие дворецкого в столовой и буфетной хозяйничала Рози, и, несмотря на предупреждение доктора Уокера, все в Саннисайде дышало покоем и безмятежностью.
Ситуация с Торговым банком медленно прояснялась. Крах его сильно ударил по мелким вкладчикам, среди которых числился и священник маленькой методистской церкви в Казанове. Он получил в наследство от дяди несколько акций Торгового банка, и теперь радость его обернулась печалью: он потерял все, что имел, и потому питал крайнюю неприязнь к покойному банкиру. Священника попросили присутствовать при погребении последнего на кладбище Казановы, но он самым счастливым образом простудился, и родственникам покойного пришлось искать замену.
Через несколько дней после погребения он заглянул ко мне в Саннисайд — маленький добродушный человечек в скверном сюртуке и застиранном галстуке. Кажется, он неясно представлял себе характер моих отношений с семейством Армстронгов и не знал, нахожу ли я смерть мистера Армстронга поводом для выражения соболезнований с его стороны. Ему не пришлось долго сомневаться на этот счет.
Мне понравился маленький священник. Он хорошо знал Томаса и обещал отпеть покойного в старой негритянской церкви. Он рассказал мне о себе больше, чем знал сам, и на прощание я страшно удивила его (да и саму себя тоже), пообещав новый ковер для негритянской церкви. Маленький священник был растроган до слез, и я поняла, что он переживает за свою захудалую церквушку, как мать за полуодетое дитя.
— Вы помещаете сокровище в храм, мисс Иннес, — сказал он прерывающимся от сдерживаемых эмоций голосом, — где ему не страшны будут ни моль, ни ржа, ни дерзкие воры.
— Конечно, в храме ему гораздо безопасней, чем в Саннисайде, — согласилась я, и мысль о ковре заставила улыбнуться его. Маленький священник стоял в дверях и смотрел из роскошного особняка на расстилающийся внизу прекрасный сельский пейзаж.
— Богатые люди должны быть добрыми, — мечтательно проговорил он. — Они в состоянии окружить себя прекрасными изящными вещами, а прекрасное возвышает душу. Все же — хотя о мертвых принято говорить только хорошее — мистер Армстронг не понимал красоты этого пейзажа. В этих деревьях и лугах он не видел творения Господа. Для него они являлись просто собственностью, которую можно измерить акрами. Покойный любил деньги, мисс Иннес, и все приносил в жертву золотому тельцу. — Потом священник оставил свой проповеднический тон и обернулся ко мне со своей обаятельной улыбкой: — Местные жители поговаривали, что, несмотря на всю эту роскошь, мистер Пол Армстронг мог трястись над каждым долларом. Он никогда не жертвовал ни беднякам, ни церкви. Он любил деньги ради денег.
— А фасон савана не предусматривает карманов, — цинично заметила я.
Я отправила его домой на машине, вручив на прощание букет оранжерейных роз для его жены, и скромный священник просто потерял дар речи от потрясения. Что же до меня, то пережитое мной удовольствие от сознания собственной щедрости стоило десятка таких ковров. Я получила гораздо меньше удовлетворения — и гораздо меньше благодарности, — когда подарила новый серебряный сервиз общине Сент-Барнаби.
В те дни мне было над чем поразмыслить. Я составила список вопросов и возможных ответов, но все равно словно ходила по замкнутому кругу и всегда кончала тем, с чего начинала. Список выглядел примерно так.
— Кто проникал в дом ночью, накануне убийства?
По предположению Томаса, мистер Бэйли, которого он видел на тропинке и которому принадлежит запонка.
— Почему в ночь убийства Арнольд Армстронг вернулся в дом после того, как покинул его?
Ответа нет. Может, в связи с делом, о котором упоминала Луиза.
— Кто впустил его?
Гертруда утверждает, что заперла восточную дверь. В карманах убитого на полу рядом с ним ключа не обнаружено. Следовательно, ему открыл кто-то из домашних.
— Кто прятался в прачечной?
Очевидно, человек, не знакомый с домом. Только два человека отсутствовали в доме в тот момент: Рози и Гертруда. Рози была в сторожке. Следовательно… Но обязательно ли Гертруда? Разве в прачечной не мог прятаться тот же таинственный ночной гость?
