— Да.
— Я все видела в выпуске новостей, — быстро заговорила Дебора. — Извини, я постаралась сделать все возможное, но…
— Ты спасла жизнь мне и еще многим людям, — остановил ее Томас.
— Если бы мы действовали быстрее, возможно, нам удалось бы остановить все самолеты.
— А вдруг ни одного? Тогда меня сейчас не было бы в живых, как и всех, кто находился на борту «Нары».
— Но твой друг…
— Умер с достоинством и сознанием выполненного долга, — сделав над собой усилие, сказал Томас.
Дебора молчала, да и Найт какое-то время также не знал, что сказать.
— Эта рыба вызвала большой интерес, — наконец заговорила женщина, ухватившись хоть за что-то. — Во время обстрела якобы погибли все особи, но ученые уже требуют передать им останки.
— Будет очень горькая ирония, если выяснится, что эти рыбы были последними, — заметил Томас. — Но как знать? Быть может, в этих местах или где-нибудь еще обитает другая популяция.
— В газетах говорится, что до окончания срока место Девлина в сенате займет его жена.
— Надо бы ей написать или даже навестить ее в Чикаго. Мы с ее мужем расходились во взглядах практически во всем, но он был человек честный и принципиальный. Жаль, что я понял это, когда его не стало в живых.
— Да, такова смерть, — согласилась Дебора. — Она меняет восприятие жизни.
Томас кивнул и улыбнулся, сознавая, что она его не увидит, но поймет.
— Останки Эда здесь, — сказал он. — Конечно, одни кости, но я рад, что они сохранились.
— Когда ты возвращаешься обратно в Штаты? — спросила Дебора.
— Скоро. Надо только будет сделать еще пару вещей.
— Я слышала, попечительский совет школы предложил тебе вернуться на работу, — сказала Дебора. — Ты теперь герой.
— Что ж, это мы еще посмотрим. У меня прямо-таки дар падать с пьедесталов. Хотя не знаю… — Его улыбка померкла, он снова увидел Джима на берегу. — Быть может, на этот раз все будет по-другому.
Томас осушил до дна стакан виски, наслаждаясь каждой каплей, но наливать второй не стал.
Запечатав ящик, Тецуя Мацухаси вручил его сотруднице таможни. Та улыбнулась и закивала как-то радостно и смущенно, показывая, что его звездный статус поблек еще не до конца. Мацухаси вернулся на поезде в Токио, рассеянно размышляя, не навестить ли Ватанабе в тюрьме до начала суда, гадая, что сказать своему бывшему наставнику. Он перечитал письмо Томаса с выражением благодарности за отправку данных со спутника Деборе Миллер и с описанием общения с американскими и японскими властями, которые из кожи лезли вон, стараясь взять в толк, что же, во имя всего святого, произошло. Разумеется, Найт восторгался тем, как он, Мацухаси, пошел против своего сэнсэя. Этот поступок мог бы стоить ему карьеры.
Томас пожелал ему успешно защитить докторскую диссертацию, однако, по правде сказать, не могло быть и речи о том, чтобы после случившегося научное сообщество отказало Мацухаси, даже несмотря на довольно скептическое отношение к его работе. Теперь молодого человека ждало великое будущее. Нужно только оказаться достойным его. Давление было значительным, но Мацухаси в деле с Ватанабе узнал многое о себе и сейчас ощущал спокойную уверенность, о чем прежде нечего было и мечтать. Пожалуй, это он должен был благодарить Томаса, а не наоборот.
Быть может, именно это и надо сказать Ватанабе. Возможно, тот его поймет, даже проникнется к нему уважением. Уставившись на дождь, хлещущий за окном вагона, Мацухаси слабо улыбнулся, как ему показалось, впервые за очень долгое время.
В Фонтанелле было прохладно и темно, хотя вентиляционные шахты, в том числе та, через которую Томас попал сюда давным-давно, в памятную ночь, и пропускали зеленоватый пыльный свет, мягко проникавший в коридоры, заваленные костями.
— Здесь? — спросил отец Джованни.
Кивнув, Томас поставил ношу на каменный пол. Ящик прибыл из Японии сегодня утром, заклеенный официальными печатями. Найт осторожно, почтительно вскрыл его и отступил. Отец Джованни зажег свечу и поставил ее на низкую полку, а Томас стал доставать из ящика черепа и аккуратно укладывать их на каменную плиту.
— Это все? — спросил священник.
— Да, то, что нам удалось найти, — ответил Томас. — Вот самые древние, те, которые Ватанабе подложил в погребальную камеру. А вот эти посвежее, которыми он не смог воспользоваться.
В ящике остался один-единственный череп. По сравнению со всеми прочими он выглядел светлым, чистым, новым.
— Вы уверены, что хотите именно этого? — Отец Джованни вопросительно посмотрел на Томаса.
— Нет, — честно признался тот. — Но наверное, этого хотел бы Эд.
Они посмотрели на череп.
— Раньше это место внушало мне страх, — признался отец Джованни. — Оно казалось мне жутким, ужасным, затем, когда я впервые спустился сюда после смерти монсеньора Пьетро, — просто печальным. Но прошло время… Не знаю. Я начал чувствовать, что все эти мертвые — словно семья. Я должен присматривать за ними, как ухаживал бы за старой, совершенно незнакомой мне тетушкой, которая из-за болезни уже не могла ухаживать за собой. Это безумие?
— Возможно, — улыбнулся Томас. — Но кажется, я вас понимаю.
— Так или иначе, но теперь мне здесь больше не страшно и не печально, — продолжал отец Джованни. — Тут есть какая-то чистота, ясность. Это помогает мне видеть все-как это сказать? Правильного размера?
— В перспективе, — подсказал Томас. — Да.
— Вы ничего не имеете против того, что Эдуардо упокоится без надгробия?
— Я, может быть, и возражал бы, но брат всю жизнь трудился ради бедняков, имена которых никто не вспомнит. Думаю, он хотел и после смерти лежать рядом с ними.
— Это не он, — напомнил отец Джованни. — Лишь останки его бренного тела. Эдуардо уже давно нет.
— Да, — согласился Найт, чувствуя, как у него защипало глаза.
Еще он вспомнил о Джиме, друге, который отдал свою жизнь за него.
«Хороший человек», — подумал Томас словами Горнэлла, сказанными об Эде.
Да. Они оба были хорошими людьми.
— Вы готовы? — спросил отец Джованни.
Томас захотел что-нибудь сказать, но слова не приходили.
Шагнув вперед, Куми взяла его за руку и заявила за обоих:
— Да.
Тогда отец Джованни перекрестился и словами мессы, такими дорогими и знакомыми, начал читать по-итальянски службу за упокой души Эда, Джима, сенатора Захария Девлина, Бена Паркса и даже Хейеса, а также всех тех заблудших, кто следовал за ним, и безымянных, останки которых лежали вокруг.
Послесловие и выражение благодарности
Роман «В день пятый», разумеется, является художественным произведением, хотя отдельные элементы сюжета основаны на реальных фактах. Я решил, что читателю, возможно, будет интересно узнать, какие именно.
Рыба, являющаяся стержнем всего повествования, — всецело плод моего вымысла, однако упоминания о живой ископаемой рыбе латимерии, или целаканте, а также недавно обнаруженных останках Tiktaalik roseae полностью соответствуют действительности. Я в неоплатном долгу перед Питером Фори, бывшим сотрудником лондонского Музея естественной истории, и Сюзен Джуэтт из Смитсоновского института. Считаю необходимым отметить, что пресловутая флоридская чешуя, якобы присланная в Смитсоновский институт в 1949 году, по всей видимости, является мифом. Однако серебряные ритуальные рыбки, подобные той, что упоминается в романе, действительно существуют. Их происхождение по-прежнему остается предметом споров.
Места, где происходит действие книги, и связанные с ними артефакты являются реальными, за несколькими небольшими исключениями. В Помпеях действительно есть так называемый магический квадрат, истинное значение которого до сих пор не установлено, а в «двухсотлетнем доме» в Геркулануме на стене комнаты второго этажа запечатлена тень распятия. Но крест, соответствующий этой тени, обнаружен не был. Большинство археологов, изучающих раннее христианство, согласятся с Деборой в том, что крест стал центральным элементом христианства значительно позже. Изображения странных рыб, встречающиеся на местах древних раскопок, о чем я упомянул в своей книге, существуют на самом деле. Некоторые из них вы можете увидеть на моей интернет-страничке. Но мысль о том, что они относятся к какому-то пока что неизвестному виду, является всецело прихотью моего воображения. Описание Пестума соответствует действительности, за исключением второй гробницы ныряльщика, которую выдумал я.
Кладбище Фонтанелла является реальным. В настоящее время оно закрыто для посещений, существуют планы сделать его доступным в самое ближайшее время. Я особенно признателен Клаудио Саварезе и Фульвио Сальви из Общества неапольских диггеров, которые проводили меня туда во время моего последнего приезда, и Ларри Рею, который затем ответил на возникшие у меня вопросы. Фотографии из Фонтанеллы и других мест, описанных в книге, я помещу на своей страничке. В число преданий, связанных с этим подземельем, действительно входит легенда о капитане. Есть основания считать, что кладбище использует для своих тайных встреч местная мафия. Легенда о крокодиле, обитавшем в подземельях Кастелло-Нуово, также существует, хотя подобные предания можно встретить во многих местах.
