— Нет. Этих людей я не знаю…
— И никогда не видели?
— Нет, не видел.
— Ну а, может, вы знаете Вадима Павловича?
Вадим Павлович… Наконец-то выплыл и он. Чуть выждав, я переспросил:
— Вадима Павловича?
— Да? Вы могли слышать это имя-отчество… скажем, где-то среди окружения Новлянской? Может быть, слышали? Хотя бы мельком?
— Нет. Никогда о таком не слышал. — Сказав это, я подумал: ну и ну. Вадим Павлович связан с Верой? Что-то не верится. Мне, например, никогда бы такое не пришло в голову. Интересно, что скажет об этом Сашка?
— Может быть, вы его видели? — спросил Рахманов. — Опять же среди окружения Веры Николаевны. На вид ему лет шестьдесят. Он выше среднего роста. Полный. Волос мало. Те, что есть, зачесаны набок. Глаза светлые. С правой стороны под подбородком розовый шрам. Одевается скромно. Иногда ходит в синей куртке с металлическими пуговицами и серых брюках. — Внимательно посмотрел на меня. — Не встречали такого?
Я сделал вид, что вспоминаю. Покачал головой:
— Да нет. Не встречал. Но почему вы меня об этом спрашиваете?
— Сейчас объясню. — Рахманов достал что-то из папки. Протянул: Посмотрите. Вам знакома эта бумажка?
Я взял у него из рук небольшой бумажный квадратик. Он был изрядно потерт. Вгляделся. Моя контрамарка… Моя контрамарка в Ленком на «Гамлета»! Цифры «6 — 7, 8». Шестой ряд, седьмое и восьмое места. Как же так. Как эта чертова контрамарка оказалась у Рахманова? Где они ее нашли? Неужели в Смоленской области? Получается, эта контрамарка лежала в кармане моего пиджака. Тогда, собираясь, я схватил первый попавшийся пиджак. Не подумав, что это пиджак от того самого костюма, в котором я с Аленой был на «Гамлете». Идиот! Надо было проверить карманы. Впрочем, об этом уже поздно. Да и не нужно затягивать молчание. Сказал по возможности небрежно:
— Насколько я помню, это контрамарка, по которой я ходил в Ленком.
— Правильно. Куда вы дели эту контрамарку после спектакля?
— Это имеет значение?
— Имеет.
— Понятия не имею. Выбросил. Это же делается машинально. Разве это так важно?
— Важно. И не в последнюю очередь для вас. Вспомните, куда вы выбросили контрамарку?
— Не помню. Совсем не помню.
Рахманов долго смотрел в окно. Потом повернул голову и сказал:
— Сергей Леонидович, эта контрамарка найдена недалеко от места преступления, на шоссе в Смоленской области. Оказалась она там тогда же, когда было совершено преступление. Примерно девятого июля. Причем, по нашим данным, к месту преступления преступники подъехали на машине, похожей на вашу. На светло-серых «Жигулях» шестой модели. Поскольку, как вы говорите, девятого июля вы были далеко от Смоленской области, мы с вами должны выяснить это несоответствие и понять, откуда оно взялось.
— Андрей Викторович, вот уж не знаю…
— И я не знаю. Ведь соединяются два фактора. Ваша контрамарка и машина, как две капли воды похожая на вашу. Согласитесь, вряд ли это совпадение.
Я молчал, обдумывая ситуацию. Я уже знал, где выпала контрамарка: на обочине, когда, съев последний бутерброд, я выкинул за окно бумагу. Тогда же, пошарив в кармане, я собрал все бумажки, которые там были, и тоже выкинул. Но в общем-то особой беды в этом нет. Если следовать версии с угоном машины, контрамарку могли найти те, кто угнал машину. В машине же. И подбросить на обочину, чтобы навести след на меня. Точно. Сказал устало и обескураженно:
— Андрей Викторович, добавить мне абсолютно нечего. Я рассказал все, как было.
Следователь внимательно посмотрел на меня:
— Понятно. Что ж, Сергей Леонидович, будем выяснять. Учтите, мы можем вас вызвать еще. Из Москвы никуда не собираетесь?
— Пока нет.
— Очень хорошо. Если же вам вдруг что-то вспомнится или придут в голову какие-то соображения, позвоните. Телефон есть в повестке. Вы хоть знаете, какое преступление было совершено?
— Откуда?
— Было совершено разбойное нападение. Убит человек и похищено ценное государственное имущество. Если у вас появятся какие-то сведения об этом, очень прошу сообщить. Хорошо?
— Хорошо. Только вряд ли они появятся, — ответил я совсем уже упавшим голосом.
— И все же, — ободряюще улыбнулся Рахманов. — Давайте ваш пропуск, я отмечу.
Отметил пропуск, кивнул:
— Спасибо, Сергей Леонидович. Всего доброго.
— Всего доброго. — С этими словами я тихо вышел из кабинета.
Нужна проверка
После ухода Лотарева Рахманов вызвал в кабинет Саенко, Инчутина и Жильцова. Подождал, пока все ознакомятся с показаниями. Сказал:
— Любопытный материал?
— Очень. — Саенко аккуратно сложил листки.
Рахманов посмотрел на Жильцова:
— Виталий, работы у тебя будет много. Причем срочной. Сразу прикинь справишься ли один?
— Андрей Викторович, не справлюсь — попрошу помощи. Думаю, МВД мне не откажет.
— Я тоже так думаю. Значит, первое: Новлянская. Дама серьезная. Заявляю со всей ответственностью. Тщательно проверь все ее связи, даже случайные, и попробуй найти выходы на двух людей: Вадима Павловича и Игоря Кирилловича.
— Заодно и на «Росгалантерею», — добавил Инчутин.
— На «Росгалантерею» само собой, — сказал Рахманов. — Но «Росгалантерея» не убежит в любом случае. А вот Вадим Павлович и Игорь Кириллович — увы! Пока убежали.
Жильцов кивнул:
— С Новлянской понятно. Что еще?
— Лотарев. Человек он совсем другой. Как говорится, не из той обоймы. Не знаю, на самом ли деле его картины стоят таких денег? Но то, что он в самом деле художник, видно невооруженным глазом.
— Это еще ничего не значит, — вставил Инчутин. — Художники бывают разные.
— Я о том же. Именно поэтому показания Лотарева надо проверить тщательным образом. Так что, Виталий, возьми в МВД людей побольше и займись домом Лотарева. Опроси всех, кого можно. Надо выяснить, что было с машиной Лотарева, начиная с восьмого июля.
— Сделаю, — сказал Жильцов.
— Работы на эти дни тебе хватит. Нам же… — Посмотрел на Инчутина и Саенко. — Леша, ты пока продолжай разборку с «Росгалантереей». Я поеду на Сенеж. Славе остается Меднова, которая была с Лотаревым в театре и в «Континентале».
— Меднова так Меднова, — сказал Саенко.
— Учти, я совсем не исключаю, что эта Меднова тоже связана с Новлянской.
— Вообще, чувствуется — тут тот еще клубок, — заметил Инчутин. — Врагу не пожелаешь.
Жильцов посмотрел на Рахманова:
— Вы считаете, Новлянская действительно никогда не была связана с Вадимом Павловичем?
— По ответам, не была.
— А если не по ответам?
Рахманов посмотрел в окно:
— Виталий, клянусь, так и не понял.
— Так уж и не понял?
— Честно, не понял. То, что она великая актриса, понял. Насчет же Вадима Павловича — полная неясность. С такими дамами ощущения мало. Нужны факты и улики, которых у нас нет.
— Ну а Лотарев? Как он? — спросил Саенко.
— Лотарев, конечно, не Новлянская. С ним чуть легче, но только чуть.
— Подробней не разъясните? — сказал Жильцов. — Что он из себя представляет?
— Не знаю. Хотя по отношению к Лотареву как раз можно говорить об ощущениях. Так вот, по ощущению на злоумышленника он не похож.
— Как он держался во время допроса?
— Довольно уверенно. Правда, в некоторых местах сбивался. Но отчего, я так и не понял.
— Вообще-то ясно, отчего человек сбивается. Что-то скрывает.
— Не всегда. Может, просто от волнения.
— Вы считаете, Лотарев честный человек?
— Опять не знаю. Все будет зависеть от проверки. Надо узнать, где действительно был Лотарев с восьмого по двенадцатое июля.
Откровенный разговор
Выйдя из прокуратуры, я сразу же сел в машину.
Около минуты сидел, бессмысленно разглядывая двор и пытаясь прийти в себя. Черт… Ну и вляпался же я. Хотя, вроде бы, все сошло удачно. С допросом. И вообще, с этим Рахмановым. И все же я вляпался. Чем бы все ни кончилось, вляпался. Я подвез двух убийц. Пусть сам того не желая, но подвез. От этого мне никуда уже не деться. Никуда…
Немного погодя подумал: ладно, я подвез двух убийц, зато спас Сашку от этого Вадима Павловича.
Когда я включил мотор, было начало четвертого. До встречи с Сашкой у «Форума» еще далеко. Что же сейчас делать? Ехать домой, чтобы к шести вернуться к «Форуму», глупо. Может, где-то поесть? Нет, есть мне совершенно не хочется. И все же придется подъехать к какой-нибудь забегаловке и отсидеться в ней до шести. Другого выхода нет.
Ближе всего был «Эрмитаж». Решив, что это лучшее место, от «Эрмитажа» рукой подать до «Форума», я подъехал туда. Кафе оказалось полупустым. Заняв столик у окна, заказал бульон, блинчики с мясом и кофе. Разглядывая сад за окном, желто-красную листву деревьев, редких гуляющих, ушел в свои мысли.
