После минутной паузы она продолжала уже смягчившимся голосом:
– Мистер Кодрингтон, прошу вас мне помочь. Я всего лишь прошу о шансе спасти мой брак. Если возникнет судебное дело, для нас с Филиппом все будет кончено. И не важно, каким будет вердикт, – мы уже никогда не сможем воссоединиться. Он слишком горд… – Она умолкла и прикусила губу.
Мистер Кодрингтон был с ней согласен. Все Джослины были горды. Он подумал о сенсационных газетных заголовках и их влиянии на самолюбие Филиппа Джослина. Он ничего не сказал, лишь слегка наклонил голову.
Она продолжала:
– Последствия будут фатальными. Вот почему я никогда не затею против него тяжбу, даже если он выставит меня вон без гроша. Пожалуйста, скажите ему это. Я не хочу, чтобы он думал, будто я приставляю ему к виску пистолет или делаю что-то подобное. Я хочу, чтобы вы дали ему знать: ни при каких мыслимых обстоятельствах я не стану с ним судиться. В свою очередь, я верю, что и он не станет затевать против меня тяжбу. Но семейный совет – это нечто совсем другое: в этом случае не будет шумихи, не будет посторонних. Я сделаю все, что в моих силах, дабы рассеять сомнения Филиппа. Я не понимаю, как он может всерьез думать, что я – это не я, а кто-то другой, но если он так думает, я сделаю все возможное, чтобы его разубедить. Если семья останется удовлетворена, я хочу, чтобы Филипп позволил мне остаться. Я не прошу его жить со мной, но хочу, чтобы мы оставались под одной крышей, – точно так же, как он хотел бы этого в моей ситуации. Если ему нужно жить в городе, я бы хотела тоже жить там. Я просто прошу дать возможность уладить наши отношения. Знаю, это будет нелегко, но думаю, следует предоставить мне такой шанс. Если через полгода я не справлюсь со своей задачей, то устранюсь и дам ему свободу. Если дело дойдет до этого, я предоставлю вам добиваться урегулирования денежных вопросов так, как вы сочтете справедливым. В то же время я должна иметь какие-то средства, чтобы начать новую жизнь, не так ли? Уладьте это с Филиппом, будьте добры. – Она неожиданно засмеялась. – Это так глупо, но я абсолютно нищая – не могу купить даже пачки сигарет.
– Я не выразил своего мнения, – сказал мистер Кодрингтон.
– Вы имеете в виду, что не высказали никакого мнения ей. – Тон Филиппа был предельно сух. – Вы совершенно ясно даете понять, что мне крыть нечем.
– Я этого не сказал. Я хочу донести до вас, что частное конфиденциальное урегулирование имеет неоспоримые преимущества. Судебные дела такого рода из-за огласки навлекают максимум неприятностей на людей, которые в них вовлечены. Я не знаю ни одной семьи в Англии, которой бы это понравилось.
– Я не намерен принять Энни Джойс в качестве жены лишь ради того, чтобы избежать появления моего имени в газетах.
– Несомненно. Но я бы хотел отметить, что альтернатива не в этом. Я никак не отреагировал на ее предложение созвать семейный совет, но думаю, вы бы поступили хорошо, если бы его рассмотрели. Помимо того что этот план позволяет избежать стирки семейного белья на публике, он имеет и другие преимущества. Частное расследование такого рода может быть проведено немедленно – недобросовестный заявитель, таким образом, будет лишен возможности собрать информацию. Кроме того, при частном расследовании заявитель не будет защищен, как в суде, строгим применением правил и норм доказательного права. Каждый сможет задать ей любые вопросы, и тот факт, что Анна не просто хочет, но горячо желает подвергнуться этому испытанию…
– Анна? – Голос Филиппа был холоден и суров.
– Мой дорогой Филипп, как мне ее называть? Уж коли на то пошло, обеих девочек нарекли при крещении именем Анна. – Это прозвучало немного теплее, чем ему бы хотелось. Юрист спохватился: – Вы не должны думать, что я не сочувствую вашей позиции. Я сочувствую ей настолько, что обязан держать в узде мои собственные чувства. Я бы хотел получить ваше разрешение обсудить это дело с Трентом. Вы с ним не знакомы? Он стал моим партнером в фирме прямо перед войной. Состоит в родстве со старым Сазерлендом, который был старшим партнером во времена моего отца. Родство довольно отдаленное, но приятно поддерживать старые связи. – Отчасти для того, чтобы ослабить напряжение, Кодрингтон продолжал говорить о Пеламе Тренте: – Очень способный парень. Мне повезло, что он у меня работает. Ему нет еще сорока, но он не был призван в армию, поскольку состоит в противопожарной службе. Конечно, он имеет возможность мне помогать только через два дня на третий – они отрабатывают двое суток, потом имеют сутки отдыха, – но это гораздо лучше, чем ничего. Я был бы очень рад, если бы вы позволили мне обговорить вопрос с ним. У него очень хорошие мозги и много здравого смысла. Кроме того, он приятный парень. Миссис Армитедж и Линделл часто виделись с ним, когда бывали в городе, как раз перед вашим приездом. Линделл получила несколько сотен фунтов от кузена со стороны Армитеджей, и он занимался юридическим сопровождением этого дела.
– Обговорите с ним все, что угодно, – устало сказал Филипп. – Нам очень повезет, если дело ограничится только этим.
Мистер Кодрингтон взглянул на него серьезно и оценивающе.
– Я как раз собирался привлечь ваше внимание к этому аспекту дела. Если проблему можно будет уладить внутри семьи, мы избежим огромного количества весьма нежелательной шумихи. Помимо всего прочего в данный момент вы просто не можете себе позволить быть втянутым в громкий судебный процесс. Ведь вы как раз получаете новое важное назначение в военном министерстве. Будет ли там приемлема подобная шумная известность?
В ответ его собеседник нетерпеливо тряхнул головой. Юрист же в спокойной, уравновешенной манере продолжал:
– Думаю, это можно выразить следующим образом. Члены семьи окажутся гораздо компетентнее, чем любое жюри присяжных, когда речь зайдет о таких вещах, которые неизбежно придется рассматривать в подобном деле. Родственники в курсе всех дел, и если истица совершит ошибку, они ее не пропустят. Если она выдержит испытание перед родственниками, будьте уверены, что она выдержит его перед любыми присяжными в мире.
Филипп в молчании мерил шагами комнату. Через некоторое время он остановился у письменного стола и сказал:
– Я согласен на семейный совет. Затронуты интересы Перри – любое сомнение в отношении того, имею я законную жену или нет, будет влиять и на него. Он один из тех людей, чьи интересы должны быть соблюдены. Он и его жена должны прийти. Потом, еще есть тетя Милли, а также Инес, сестра Терезы… И что это взбрело в голову кузине Мод дать двум этим невыносимым женщинам испанские имена?..
Мистер Кодрингтон кивнул.
– Это раздражало и вашего отца.
– Из почтения к библейским персонажам, вероятно, – они всегда являлись источником помех в нашей семье. Но, я полагаю, Инес лучше прийти.
– Она наверняка причинит гораздо больше неприятностей, если ее не пригласить.
– Затем, конечно, дядя Томас… и, вероятно, тетя Эммелина.
Мистер Кодрингтон опустил взгляд.
– Миссис Джослин, безусловно, пожелает присутствовать.
Филипп издал короткий смешок.
– Ее и дикими лошадьми не удержишь! Что ж, это все. Арчи и Джим где-то в Италии, но они довольно отдаленные родственники, и, учитывая, что Перри женат, а у дяди Томаса четверо ребят, которые много моложе призывного возраста, им ни к чему принимать участие.
– Да. Вряд ли нам нужно брать их во внимание. У Анны же нет родственников со стороны отца.
– И никаких Джойсов?
Мистер Кодрингтон покачал головой.
– Там был только один сын. Жена Роджера Джойса умерла, когда Энни было пять лет от роду. Других детей не было, и больше он не женился. Ваш отец назначил миссис Джойс содержание, но отказался распространить его на Роджера. Тот был слабым безобидным существом, склонным рассказывать небылицы о своих благородных родственниках.
– Чем он занимался?
– Мы устроили его клерком в морскую транспортную контору. Он был из тех, кто не выходит из привычной колеи, – ни инициативы, ни амбиций.
– А его жена?
– Была учительницей в начальной школе – единственный ребенок в семье и сирота. Так что, как видите, со стороны Джойсов приглашать некого.
Филипп выпрямился.
– Что ж, тогда решено. Попрошу вас собрать всех вместе как можно скорее. Но имейте в виду, я даю согласие только потому, что это наилучшая возможность вынудить ее допустить промах. Если она возбудит судебную тяжбу, то у нее будет в запасе несколько месяцев, чтобы выяснить все, чего она еще не знает, – вы сами это признали.
– Погодите! Она не станет с вами судиться. Она просила меня сказать вам об этом.
– Вздор! Она хочет наложить лапы на деньги Анны. В глазах закона Анна мертва. Она будет вынуждена сделать все необходимое, чтобы узаконить себя. Вы ведь сказали ей об этом?
– Если она не встретит противодействия с вашей стороны, то это будет просто формальная процедура.
