Поэтому начну лучше с самого утра, с того момента, когда нам крупно повезло: с первым рассветом нам удалось выловить четыре небольших форели, причем одна клюнула у Фантика, и Фантик пришла в абсолютный восторг.
Гришка и Петя взялись быстро их засолить. Выпотрошив серебристых рыбин и сделав надрезы у них на коже, они натерли форелей крупной солью и, переложив крапивой, пристроили между плоских камней, сверху положив не очень тяжелые, поровней и потоньше по форме, чтобы гнет был "деликатным", как выразился Гришка.
- Часа через два будет готово! - оповестил он. - Малосольная форель это такое лакомство, какого ни в одном ресторане не отведаешь, потому что настоящий вкус у неё лишь тогда, когда её засолишь совсем свежей, только выловленной! И это, считайте, вам повезло! Сами знаете, форель обычно ходит севернее, и в наши места забредает нечасто! Наверно, она ради вас расстаралась - в честь твоего приезда, Фантик, прежде всего!
Фантик закраснелась от смущения и удовольствия. Ну да, всегда приятно, когда ради тебя происходит что-то необычайное, да ещё другие с этим соглашаются и говорят вслух.
- А пока она засолится, не мешало бы сети проведать, - сказал Петя. Самое время...
Мы проверили сети и выбрали довольно неплохой улов: штук по пятнадцать леща и чухоня, несколько щучонков и даже небольшого сома. Приблизительно через час мы вернулись на прежнее место, и Гришка с Петей взялись сразу закоптить часть рыбы - соорудили над костром коптильную решетку, приволокли молодых веточек и листьев ольхи и принялись разбирать улов. Скоро запахло ольховым дымком, и Гришка повернулся к нам:
- Тут часа на полтора возни. Сома мы сразу зажарим - отличный горячий завтрак получится! А вы можете позакидывать удочки вдоль берега, если хотите.
- Я, пожалуй, пойду проверю наконец свои донные удочки, - сказал Ванька.
Фантик потянула меня за рукав.
- Ты ещё обещал показать мне то место, где археологи находили всякие древние предметы!
- Это совсем неподалеку! - откликнулся услышавший Петя. - Поднимешься по реке буквально метров сто, увидишь спускающийся к Удолице овражек - её старое русло. Вот по этому овражку и надо идти. Может, и сама что-нибудь найдешь - я гляжу, ты везучая.
- Да я тебя провожу! - сказал я. - Только надо поглядеть, не понадобится ли Ваньке помощь. Эти донные удочки жутко коварные. Чуть не так начнешь их выбирать - обязательно цепляются за какую-нибудь пакость на дне.
И точно. Ванька выбрал уже две донные удочки - одна оказалась пустой, на вторую попался соменок сантиметров в сорок длиной (с головой и хвостом считая), и Ваньку так раздуло от гордости, что я испугался, как бы он не лопнул - а третья прочно зацепилась за что-то, и, как Ванька ни водил её туда и сюда, ни пробовал теребить и подсекать, чтобы не порвать леску, ничего у него не получалось.
- Брось ты ее! - сказал я. - Дерни разок и, если леска оборвется, то так тому и быть!
- Ни за что! - ответил Ванька. - Ты, что ли, купишь мне новую удочку?
- Но ведь мы тебя предупреждали...
- Ага!.. И ещё уверяли, что я ничегошеньки не поймаю! А этот сомище это, по-твоему, ничегошеньки?
Я не стал возражать Ваньке, что назвать эту рыбку "сомище" трудно даже при самой буйной фантазии. Ничего хорошего из этого бы все равно не вышло.
- Давай попробуем потянуть вместе, - предложил я.
- А если оборвется?
- Леска прочная, оборваться не должна.
- А если все-таки?..
- "Если бы да кабы, то во рту росли б грибы"! - рассердился я. - Если оборвется, я нырну и найду обрывок лески с крючком.
Ванька ехидно прищурился.
- Ну, смотри! Вообще, тебе стоило бы мокнуться - остынешь и перестанешь кипятиться как чайник.
Мы вместе взялись за леску и стали тянуть. К нашей радости, леска стала подаваться, и мы почувствовали, как тянем со дна что-то тяжелое.
- Это сом! - задохнулся Ванька. - Огромный сом!
- Если бы это был сом, он бы сопротивлялся, - с натугой процедил я сквозь зубы. - Скорей, какая-нибудь коряга...
Фантик подошла к самому краю огромного валуна, на котором мы стояли, и заглянула в воду.
- Там что-то колышется, - сообщила она. - Что-то большое и темное... Ой, оно все ближе и ближе к поверхности...
- Сом?.. - жадно спросил Ванька.
- Нет, - ответила Фантик. - Оно какое-то ровное... Не похоже ни на сома, ни на корягу.
Мы потянули ещё немного, и Фантик заорала:
- Идет! Показалась! Это что-то!..
И тут леска оборвалась.
- Чтоб тебя! - в сердцах выругался Ванька. - Я ведь говорил! Теперь ныряй!
- А может не стоит? - испугалась Фантик.
- Может, и не стоит, а надо, - хмуро ответил я, расстегивая рубашку. Свитера, несмотря на холодное утро, мы скинули уже давно: ведь мы так усердно тянули сети, волокли рыбу, а потом возились у костра, что нам стало жарко, и в свитерах мы бы вообще запарились. - Только нырять с валунов я не буду. Мало ли что там, под водой. А это, то, что ты видела, на что это было похоже?
- На какую-то мебель, - ответила Фантик. - Вроде угла старого стола или зеркала.
- Совсем интересно, - пробурчал я, переходя на берег. Но мне и впрямь становилось любопытно, что ж это такое странное подцепил Ванька, и, наверно, я теперь больше притворялся, что мне не хочется нырять, чем на самом деле не хотел.
Я разделся на берегу, по мягкому песочку вошел в воду и проплыл метров десять до дальнего валуна, последнего в цепочке огромных камней, тянувшихся в воду. С этого валуна Ванька и забрасывал свои удочки. Здесь не должно было быть особенно глубоко, но все-таки дна под ногами я не чувствовал. Набрав полные легкие воздуха, я осторожно нырнул. В незнакомой воде всегда надо быть осторожным. Сам я отделался за все годы лишь распоротой ногой, а ведь несколько наших знакомых мальчишек расшибали головы о всякую дрянь, торчащую на дне, и потом долго валялись в больнице. Хорошо, их вовремя вытаскивали, и никто из них не захлебнулся насмерть. А ведь ещё бывает, что вода искажает расстояние до дна. Кажется, что метра два, а на самом деле всего-то полметра. Прыгаешь ласточкой - и врезаешься головой в дно. Один наш приятель получил так сотрясение мозга.
Словом, я, выросший возле достаточно большой воды, знал, что с ней шутки плохи, поэтому никогда не рисковал зря.
Глубина была не очень большая, и вода - вполне прозрачная. Если бы мы ещё не замутили её, пытаясь вытащить штуковину, зацепленную крючком, то было бы совсем хорошо. Но и в чуть мутноватой воде у самого дна я различил то, что нам было надо. Это была большая рама, резная и красивая: то ли от зеркала, то ли от картины. Меня удивило, что эта рама не всплывает. Мало того, что тянуть её было трудно, так она ещё и назад ушла, едва леска оборвалась! А ведь она деревянная. Я знал, что в воде тонет дуб, особенно старый, но рама, по фактуре, была непохожа на дубовую (а в сортах древесины я разбирался неплохо - мы ведь немало плотничали и столярничали).
Я подергал раму. Так и есть - к ней толстой веревкой было привязано что-то тяжелое. Перебрав веревку в руках, я наткнулся на большую ржавую железяку.
Развязать под водой намокшие узлы было просто невозможно. Я вынырнул, чтобы набрать воздуха, и уцепился за край валуна.
- Ну, что? - надо мной свешивались головы Ваньки и Фантика.
- Сейчас... - ответил я. - Ванька, у тебя твой перочинный нож при себе?
- Как всегда!
- Давай сюда!
Забрав у Ваньки его складной нож, я опять нырнул. Перерезать веревку оказалось делом плевым, и рама сразу начала всплывать сама, мне надо было лишь подталкивать её, чтобы она всплыла у самого валуна и Ваньке с Фантиком было удобно схватить её и вытащить. На одной из сторон я разглядел Ванькин обрывок лески, с крючком и донным грузилом.
Вынырнув, я постарался поставить раму вертикально, чтобы моему братцу и Фантику было легче её ухватить.
- Держите!
Они вытащили раму на валун, я выбрался следом - и мне сразу стало жутко холодно.
- Все! - сказал я. - Я бегу к костру и напяливаю свитер. Заберите мою одежду на берегу.
И помчался со всех ног - так быстро, что раза два чуть не навернулся на скользких валунах.
Гришка и Петя, сидевшие у костерка и следившие за тем, как запекается сом и как коптится другая рыба, широко открыли глаза, меня увидев.
- Ничего особенного! - я весело махнул им рукой. - Нырял за оборвавшейся леской. И мы такое вместе с леской из воды вытащили... сейчас увидите!
Я заплясал у костра, поближе к жарким углям, на ходу извлекая свитер из рюкзака и натягивая его на голое тело - свитер, связанный из шерсти Топы, был довольно кусачим, но, по холоду, покалывание жестких волосков было даже приятным. А тут подоспели и Ванька с Фантиком, волоча раму и мою одежду.
- Ух ты! - Петя приподнялся. - Вот это и вправду штуковина!
Рама была размером приблизительно метр на полтора, не очень широкая, но вся покрытая красивой резьбой, венчал которую голубок в середине её верхней планки. Гришка тоже её оглядел - и, в отличие от Пети, особого восторга не выразил.
