– Девочки! Девочки! – Алевтина услышала голос Л еры. – Вы меня не слушаете?!
– Слушаем. – Она кивнула.
– Так вот, – торжественно объявила новая хозяйка, – в честь моего вступления в права наследства, хотя эта честь формально несколько задержится, пока не найдут тело Леокадии, я увеличиваю всем сотрудникам заработную плату!
– Ура-а-а-а! – поддержал родственницу Анатолий.
– И даю Сидорову отгул на сегодняшний день. Можешь быть свободен, Толик!
– Спасибо, Лерочка.
– А если к нам придут грабители?! – ужаснулась Раечка.
Алевтина усмехнулась: как будто от Сидорова был толк, когда те приходили в прошлый раз!
– Грабители не придут, – сказала она, – придет следователь Удальцов. Он обещал принести ключи.
– Следователь?! – испугалась Дубинина. – Мне пора. Я и так задержалась. Обсудим дела потом. Девочки! – Она повернулась к Раечке. – Помните: я повысила вам зарплату потому, что доверяю и полагаюсь! И вообще, вы мне нравитесь.
– Вы нам тоже, – улыбнулась кассирша.
Если бы у кассирши не было алиби, Алевтина нисколько бы не сомневалась, что Раечка устроила трагическое происшествие на дороге с целью избавиться от вредной хозяйки Леокадии.
Анатолий взял под руку Леру, и они вдвоем вышли из магазина. Охранник, проводив даму до автомобиля, вернулся. Лера приказала ему дождаться следователя и пересказать в мельчайших подробностях все, чем тот будет интересоваться.
– Если придут грабители, – сказала, глядя им вслед Раечка, – станем кричать: «Пожар!»
– Лучше не медлить и жать тревожную кнопку, – заметила Алевтина.
Раечка фыркнула и уткнулась в журнал.
Алевтина сама толком не понимала, почему так досадовала. Пропажа Леокадии ни в ком не вызывала сострадания и жалости. Даже к задавленной на дороге собаке люди проявляют больше сочувствия. Безусловно, Леокадия сама была виновата в том, что собрала вокруг себя такое бесчувственное общество, не считая их с Раечкой. Они-то не общество, они работники. И сочувствовать не обязаны. И все же жаль эту раскрасавицу, у которой было практически все: деньги, жених-мачо, прекрасное будущее. Впрочем, будущее, возможно, еще будет, если похитители позвонят и потребуют за Монти миллионы. Но кто же станет платить?! А настоящее слишком жестокое: некому проронить слезу.
А если с Алевтиной случится беда? Раечка заплачет, она слезлива, к тому же они приятельницы. Кто же еще? Тоже не густо.
Интересно, а следователь Удальцов пустил скупую мужскую слезу по своему лицу, узнав о похищении Монти? Только Алевтина о нем подумала – Удальцов зашел в магазин.
По его суровой физиономии было невозможно догадаться, страдал следователь или нет. А очень хотелось. «Ничего личного, – повторяла про себя Алевтина, пропуская мимо ушей то, что тот принялся растолковывать, – ничего личного. Не хватало мне только влюбиться в сотрудника правоохранительных органов, который редко когда ночует дома, раскрывая грабежи и убийства. Ничего личного, простое женское любопытство. И глаза у него не красные. Очень хорошо».
– Очень хорошо? – переспросил Удальцов. – Впрочем, я тоже так думаю.
Алевтина спохватилась, она произнесла вслух последние слова или озвучила весь мыслительный процесс? И чего хорошего, собственно? О чем это он говорит?
– Конечно, – продолжал Удальцов, – в этом нет ничего хорошего. Но это лучше, чем убийство.
– Гораздо лучше, – прошептала Раечка.
– О чем это вы? – не поняла Алевтина. – Какое убийство?!
Удальцов вздохнул, посмотрел с сожалением на девушку и рассказал подробности.
Дорожно-транспортное происшествие было совершено Леокадией так: не было тормозного пути, но Монти была подавлена грабежом, поругалась с женихом, который в этом признался следствию, и не справилась с управлением. После чего вышла из машины и в шоковом состоянии ушла в неизвестном направлении. Есть и другие факты, раскрывать которые пока нельзя. Так что прокуратура в возбуждении уголовной статьи пока отказала. Как только Леокадия найдется, на нее сразу же наложат штраф за нарушение правил дорожного движения. Остался грабеж, но, как признался Удальцов, это очередной висяк, так как приметы преступников слишком расплывчаты и ничего особо ценного не украдено.
– Как это ничего особо ценного не украдено?! – возмутилась Алевтина. – А дорогущий старинный кулон из сейфа, то есть вместе с сейфом?!
– А откуда ты знаешь, что он был дорогущим? – встрял Анатолий.
– Старинные вещи все дорогущие, – пожала плечами Алевтина, – раритеты.
– Дороговизна в этом деле вещь относительная, – пояснил Удальцов. – Для одних рубль ценен, для других тысяча – мелочь. Но это не значит, что розыск будет приостановлен.
– Раритет, – многозначительно произнесла Раечка и покачала головой. Видимо, согласилась с Удальцовым.
Спорить с ним было себе дороже. Алевтина и не стала. Возможно, она ошибается, кулон действительно не такой уж дорогой, хоть и старинный. Да и с чего она взяла, что он старинный? Только потому, что подобных украшений в ювелирных лавках не продают. Но они с Монти не посещали разные ювелирные магазины. Про то, что он старинный, ей сама Леокадия сказала. Еще приплела два кулона, две иконы. Может быть, в иконах дело? Впрочем, если и дело, то уж точно не ее.
Или Алевтина все еще под подозрением?
Об этом она тоже не стала расспрашивать. Хитрый Удальцов все равно ничего толком не скажет, сошлется на презумпцию невиновности… Просто взяла ключи от магазина и положила себе в карман. Если следствие и завершится висяком, даже к лучшему. Возможно, Леокадию уже не вернуть, как и те ценности, которые похитили грабители. Версия первая: Монти сама заказала грабеж ради страховки. И эта версия имеет полное право на существование.
Удальцов не стал задерживаться, попрощался с работниками прилавка и поехал к себе в отделение писать отчет. Вот и все. Алевтина явно не красавица Леокадия, ради нее серьезные следователи не задерживаются. «Не очень-то и хотелось, подумаешь, – вздохнула она, – ничего личного. И все-таки жаль, что ничегошеньки личного».
После ухода следователя ушел и Анатолий. Его честно заработанный выходной продолжался до завтрашнего дня. Раечка тоскливо посмотрела в кассу: там лежало несколько купюр.
– Если нас придут грабить, и дать-то им больше нечего!
– Грабители не дураки, – успокоила ее Алевтина, – они знают, кого можно обчистить, заранее. Вот в свадебный салон «Ассоль» никогда не полезут! Потому что знают, что муж Васильковой сыщик и всегда их найдет!
– Хорошо бы, чтобы они знали, что у нас сегодня нет выручки, – сказала Раечка. – Ходят только на нас посмотреть! Будто мы макаки в зоопарке. А Дубинина еще и охранника отпустила! После нападения он вообще должен тут нести круглосуточное дежурство. Мне она нравится как хозяйка, но, Алечка, мы должны настоять на том, чтобы она взяла второго охранника. Анатолий родственник, теперь ему будут делаться постоянные поблажки. И не нужно напоминать мне про кнопку! Если за нас возьмется серьезная банда, она сначала отключит электричество.
Алевтина обомлела. Раечка выдавала такие преступные идеи, что у нее захватывало дух. Она увлекается детективными романами? На работе читает только женские журналы. Странная все же Ступина. Но мысль о втором охраннике вполне нормальная. Действительно, родственные связи ни к чему хорошему не приведут. Весь день без поддержки секьюрити, со слабой надеждой на то, что у Раечки в очередной раз не задрожат коленки…
Впрочем, рабочий день прошел без особых происшествий. Если не считать происшествием звонок Дубининой с требованием провести полную ревизию товара к завтрашнему дню. Но девушки этому только обрадовались. Они закрыли магазин и принялись пересчитывать.
Освободились поздно вечером, зато с чувством выполненного долга.
– Алечка, – прошептала Ступина, когда Алевтина закрывала магазин, – мне страшно! Такая темень.
– Не бойся, – ободрила ее та, – я провожу.
Естественно, было бы гораздо надежнее, если бы их проводил мужчина. Но ни у одной ни у другой личная жизнь никак не складывалась. Мужчины появлялись на горизонте, как мутные миражи в пустыне, и так же быстро исчезали из вида.
Алевтина дошла с приятельницей до ее дома и с облегчением вздохнула, глядя, как та зашла в подъезд. В принципе чего им бояться? Они не сделали ничего такого, чтобы за ними охотились преступники.
Старинная икона… Вот зачем охотились грабители! Но Алевтина не видела в сейфе никакой иконы. Вполне возможно, что Леокадия положила ее позже. Правда, она никогда не была верующей, постов не соблюдала, церковные праздники не отмечала, бегала по разным знахарям и колдунам. Вот Алевтина не такая доверчивая! Она никогда не обратится к колдунам за помощью. Нужно позвать Василису!
– И не вздумай звать на помощь, – внезапно раздалось шипение рядом с ней.
