– Аля, ты зря опоздала. – Она подхватила Алевтину под руку. – У католиков, оказывается, такая красивая церемония! И их священник совершенно не похож на наших… И органная музыка… Умереть, не встать! – Раечка блаженно захлопала ресницами.
– Я думала, чего уж, приходить – так сразу на кладбище, – пожала плечами Алевтина, – вот и пришла.
– И правильно сделала. – Раечка огляделась по сторонам. – Калерия уже про тебя спрашивала.
Алевтина мимоходом познакомила Раечку с подругой Василисой, хитро подмигнула той. Раечка участливо закивала, и они вместе подошли к дверям небольшой церкви, в которой собрался десяток человек. Алевтина сразу узнала Илью Кузнецова, он выглядел мрачным и сосредоточенным. Она пригляделась к его лицу – ни слезинки, но ведь настоящие мужчины не плачут. Они страдают молча. Если Кузнецов и страдал, то очень скрытно. Зато Лера Дубинина ревела в полный голос, прикрыв рот и нос батистовым платком.
– Пришла? – Она резко успокоилась и оглядела Алевтину с головы до ног. – Почему опоздала?
– В метро давка, – соврала та (они-то приехали на автомобиле Василисы) и решила поздороваться: – Здравствуйте.
– Нашла где здоровья желать, – усмехнулась Дубинина, поднесла платок к носу и принялась громко сморкаться. – Бедная Леочка! Ой-ой-ой, что же ты наделала…
Алевтина, стараясь не привлекать внимания собравшихся, рассказала Василисе обо всех, кто сегодня пришел. Василисе показалось странным то, что все делается заранее. Оплакивать неизвестно куда девшуюся Монти можно было только по одной причине – если Калерия точно знала, что та умерла. То есть если сама присутствовала при этом. Тогда, как прошептала Василиса Алевтине, все становилось на свои места.
Выслушивать стенания Дубининой девушки не стали, они осторожно перебазировались ближе к Сергею Владимировичу Удальцову. Вот в его присутствии на церемонии Алевтина нисколько не сомневалась, о чем сообщила Василисе. Та сразу заметила, что глаза у следователя были красные. Или всю ночь не спал и ловил преступников, или плакал. Ах да, настоящие мужчины не плачут. Значит, ловил преступников. Интересно, поймал кого? Алевтина поинтересовалась, стоит ли ему рассказывать о недавнем нападении на нее у стен родного дома?
Василиса покачала головой: ловить хулигана он точно не станет, слишком мелкая для него сошка. Именно хулигана, а не маньяка и убийцу, ведь тот не причинил здоровью Алевтины никакого вреда. Из-за его непрофессионализма она даже не успела толком испугаться. Вряд ли Удальцов обратит на этот случай пристальное внимание. Скорее всего, ответит так же, как и остальные его товарищи: «Нет трупа – нет дела».
Они отошли от Удальцова и оказались рядом с приземистым белобрысым качком. Это был Федор Дубинин, муж Калерии. Его невозмутимое лицо не отражало вообще никаких чувств. Словно он глядел на окружающий его несовершенный во всех отношениях мир сквозь застывшую маску полного безразличия.
– Да, – прошептала Алевтина Василисе, – этот никогда не проронит скупую мужскую слезу.
Алевтина отвернулась от Дубинина и отметила про себя, что сегодня с ними никто не здоровается.
Это что теперь, мода пошла такая: не желать здоровья? Как же она отстала!
Неожиданно к ним подошла высокая привлекательная блондинка.
– Добрый день, – сказала, наклонившись, незнакомка.
Алевтина обрадовалась и кивнула: хоть для кого-то этот день добрый!
– Вы из магазина? – поинтересовалась блондинка. – Я Сокольская, ваш бухгалтер. Возьмите, пожалуйста, эти документы и отнесите их в магазин. Я могла бы передать их Калерии Владимировне, но сами видите, как она убивается. – Блондинка усмехнулась. – Боюсь, потеряет.
– Хорошо. – Алевтина взяла папку и положила в свой ридикюль. Как чувствовала, сегодня она взяла большую сумку.
– Огромное спасибо, – улыбнулась блондинка, – очень выручили. Времени совершенно нет.
Алевтина улыбнулась в свою очередь Сокольской, и та отошла. Василиса внимательно посмотрела ей вслед. Впрочем, сегодня она внимательно присматривалась ко всем действующим в этой истории лицам.
Сразу после Сокольской подскочила Раечка, не устоявшая на одном месте. Ей стало страшно, тошно и грустно, и она предложила девушкам прогуляться по кладбищу. Народ между тем начал расходиться. На лицах было написано разочарование: ничего нового в деле пропажи Монти они не узнали. Перед уходом все поочередно подходили к Калерии Дубининой и выражали сожаления именно ей. Василисе это показалось странным. Нет чтобы сочувствовать Кузнецову, без пяти минут мужу Монти. Но тот, казалось, совсем не переживал, потому народ и потянулся к Jlepe. Рядом с ней стоял Федор с выражением лица, что называется, «морда кирпичом» и безучастно смотрел на происходящее.
– Давай, пойдем отсюда, – шепнула Алевтина Рае, и они пошли прочь.
Раечка жаловалась, что ей пришлось выдержать такое сложное для ее неустойчивой психики испытание. Василиса кивала и думала о своем. Она и не знала, что Леокадия наняла новую бухгалтершу. Обычно она сама сводила кредит с дебетом, посторонних в этом деле не терпела. С самого начала брала одну пожилую даму на бухгалтерию, но та ей что-то напутала, и Леокадия от нее сразу избавилась. Была бухгалтершей и молоденькая девочка, та вылетела еще быстрее. После этого Монти перетащила бухгалтерию к себе домой, Василиса, впрочем, в эти тонкости не вникала. Теперь, оказывается, отчетами занималась некая Сокольская. Легка на помине, она прошла мимо девушек под руку с пожилым мужчиной элегантной наружности. Василиса отметила, что на мужа тот не похож, слишком трепетно смотрит на блондинку. И зачем ей нужно заниматься бухгалтерией? Ведь ясно, что не последние крошки со стола подъедает.
– Обалдеть, – прошептала Раечка. – Какой мужчина!
Василиса повернулась и проследила за ее взглядом. Возле одной из могил действительно кто-то копошился, разглядеть его со спины не представлялось возможным. Что там могла увидеть Раечка? Надпись на могиле сообщала, что в ней покоится Вероника Сорокина.
– Вдовец-ц-ц, – шепотом просвистела Раечка и остановилась. – Ох, горе-то какое! Такая молодая ушла!
Василиса опешила. Такого она от скромницы не ожидала! Вот верно говорят, что в тихом омуте полным-полно неожиданностей.
Вдовец тем временем обернулся на плач и обратил пристальное внимание на Раечку. Он оказался «очень даже ничего» по самым скромным меркам, но Раечку это не остановило. Видимо, надежда на Илью Кузнецова, который не обратил сегодня на бедную девушку никакого внимания, совершенно угасла.
– У вас случилось горе? – участливо поинтересовался он.
– Ох, – вздохнула Раечка, – еще какое. Нет ли у вас водички?
Мешать подруге знакомиться на кладбище Алевтина не стала. Если та опустилась до такого, то ее дела с личной жизнью совсем плохи. Пусть познакомится с этим Сорокиным, тогда ее не придется больше провожать темными жуткими вечерами, когда у каждого дома прячутся маньяки. Кстати, о маньяках…
– Сергей Владимирович! – кинулась Алевтина к Удальцову. – Подождите!
Удальцов услышал и замедлил шаг.
– Сергей Владимирович, познакомьтесь, это Василиса Василькова, моя подруга! – выпалила, подбегая к нему, Алевтина. – А меня на днях чуть не убили!
Она наслаждалась его реакцией целых пять секунд.
– Приятно познакомиться, Василиса.
Та, улыбаясь, кивнула.
– Думаю, Алевтина, – процедил Удальцов, – вы преувеличиваете. За что вас понадобилось убивать?
– За мои знания, – ответила та и поглядела на Василису, ища в ее взгляде поддержку.
– Вы что-то знаете? – попался на заброшенную удочку следователь.
– В том-то и дело, – принялась объяснять Василиса, – что она не знает, что она знает. Не знает конкретно, но преступники знают, что она это знает.
– Очень интересно, – пробормотал Удальцов и внезапно разоткровенничался: – В автомобиле Монти оказался поврежденным тормозной шланг. Или надрезали, или он сам лопнул, эксперты сейчас этим занимаются. Поэтому-то и не было тормозного пути. – Он чувствовал себя виноватым. – Дело у меня забрали. Но я хочу докопаться до сути.
– Мы тоже! – с жаром подхватила Алевтина. В принципе это было сущей правдой.
Василиса обо всем догадалась.
Что оставалось делать Алевтине? Дожидаться, пока один из грабителей, пытаясь раскрыть ка– кую-то тайну, не зарежет ее? Действовать рука об руку с храбрым следователем – совсем другое дело, чем тыкаться одной среди загадок и преступников. Поначалу ничего личного, только деловые интересы, от которых, вполне возможно, зависит жизнь Алевтины. И не только ее. Неизвестно еще, как жестоко и мучительно начнут пытать доверчивую Раечку, ничего не добившись от Алевтины. Уж теперь-то та сможет постоять за себя, с такой защитой в виде привлекательного, мужественного Удальцова, к которому она явно неравнодушна.
– Я подвезу, – предложил Удальцов и кивнул в сторону своего старенького жигуленка.
