Вика размахнулась и влепила ему пощечину:
– Ты действительно подонок! Убирайся к своей жене. Чтобы через минуту тебя тут не было!
Виктория вышла из комнаты и громко хлопнула дверью. Он открыл дверцу бара. Налил себе полный стакан виски, не разбавляя, залпом выпил и упал на кровать. Пусть эта женщина гонит его, но он не хочет уходить. Она должна понять…
Скрипнула дверь, и Вика вошла в комнату.
– Ты еще здесь? Я думала, умчался к своей женушке.
Он медленно поднялся:
– Ты моя жена.
– Правда? Ну-ка, покажи паспорт.
– Я сейчас не могу оставить Димку. У него переходный возраст. Подожди еще немного.
Виктория вытянула губы:
– Сколько ждать?
– Ну, около года.
Она свистнула:
– Ничего себе! Да за год я найду себе другого.
Георгий подошел к ней:
– Я клянусь тебе, год, может, меньше. Ну дай Димке подрасти.
Вика плеснула в бокал вина.
– Зачем?
Мужчина вынул из кармана последний козырь:
– Я сейчас занимаюсь покупкой квартиры для тебя. Очень хорошей, двухкомнатной. С видом на море. Ты о такой всегда мечтала. Кроме того, я уже почти купил ту дачу, на Лазоревом мысу, которую ты давно присмотрела.
Женщина оторопела:
– Но хозяева не хотели ее продавать.
– Надо уметь уговаривать. Чего только не сделаешь для любимой женщины!
Виктория прищурилась:
– Обещаешь, что ждать придется не больше года?
– Чтоб я сдох.
Она немного смягчилась:
– Ладно, будь по-твоему. – Виктория взяла его за руку. – В конце концов, я тоже люблю тебя. Да и Димка твой мне нравится. Я всегда мечтала о таком сыне.
– Мы его обязательно родим, – пообещал Георгий, прижал женщину к себе и заглянул в черные глаза с золотыми искорками: – А ты бы приняла Димку?
– Что ты имеешь в виду? – удивилась Вика.
– Когда я разведусь с Людмилой, я заберу у нее Диму, если ты не будешь возражать, – признался он.
Вика улыбнулась уголками губ:
– Конечно, нет, Гоша.
От ее низкого глуховатого голоса бросало в дрожь. Он прижал ее к своей груди:
– Спасибо, родная.
Его пальцы проворно расстегивали пуговицы на шелковой блузке:
– Пойдем в кровать?
Она не сопротивлялась:
– Да, любимый.
Георгий увлек ее в постель.
Кинолента воспоминаний вдруг оборвалась, словно кто-то остановил ее, и мужчина налил себе бокал минеральной воды. Он и не представлял, что эти воспоминания так измотают его. И все же хотелось вспоминать дальше, однако больше ничего не высвечивалось. Впрочем, возможно, на сегодня этого было достаточно. Он посмотрел на часы, выпил лекарство и лег на кровать, потом вскочил, отыскал листок бумаги и ручку и принялся лихорадочно записывать. Кто знает, в каком состоянии он будет находиться, когда приедут доктор и журналист? Георгий ведь должен рассказать им хотя бы это. Пусть они порадуются, что есть результат. А потом Валентин примется за свою работу, и, кто знает, возможно, ему удастся вспомнить, что случилось с его мальчиком. Его похитили, но кто и зачем? Что делали для его розысков Георгий и Людмила? И где сейчас его близкие женщины? Искали ли они его?
Как чувствует себя Люда? Эти мысли мешали Георгию уснуть, однако лекарства сделали свое дело. Правда, спал он очень тревожно, но к приходу хозяина с другом был готов рассказать им все, что всплыло в памяти. Они слушали его, не перебивая, изредка переглядывались. Мальцев улыбнулся:
– Это говорит о правильности лечения. Значит, продолжаем в том же духе. Вы готовы? – обратился он к Георгию. Тот ответил:
– Конечно.
Они снова уединились во времянке. И снова усталый Мальцев появился через час:
– Мне кажется, нужно переходить к делу о похищении его ребенка. Пока он ничего не вспомнил. Одна надежда на завтра. Это хорошо, что мы подсунули ему вещи, которые помогли вспомнить о жене и любовнице – яблоки и духи «Клемма». Теперь нужно подложить то, что всколыхнет в его памяти похищение.
– Газеты писали о дипломате и долларах, – задумчиво проговорил Клим. – Кажется, дома у меня валяется старый дипломат. А доллары придется купить.
– Желательно сделать все сейчас, – посоветовал доктор. – Тогда уже утром он порадует нас рассказом.
– Тогда поехали быстрее, – Панфилов потянул друга за руку.
Георгий снова проснулся со светлой головой и отправился в домик. Он перекусил и, опустившись на кровать, напряг память. Возле подушки лежал старый черный дипломат. Мужчина машинально открыл его и отшатнулся. В пакетике покоились доллары. И фотография улыбающегося, уверенного в себе мужчины. Он узнал его, этот дипломат. И еще узнал мужчину. Конечно, в этом дипломате могли находиться только деньги. Как и в тот роковой день… И снова перед глазами завертелся фильм, фильм про его жизнь.
* * *
Георгий сидел в своем кабинете и просматривал документы. Он почти поддался на уговоры Виктории и решил попробовать заняться так называемым «пионерским бизнесом». С завтрашнего дня он планировал проехаться по лагерям и санаториям, встретиться с директорами и арендовать помещения. После распада Советского Союза многие санатории и бывшие пионерские лагеря не набирали отдыхающих и постепенно превращались в заброшенные строения. Если находился желающий выкупить их или взять в аренду, они продолжали работать. Если же нет – здания сиротливо взирали на прохожих пустыми глазницами окон. В принципе, Георгий уже присмотрел себе один пансионат. Еще парочка корпусов – и можно будет участвовать в конкурсе и пытаться выиграть тендер. Звонок Людмилы оторвал его от размышлений, и он с неудовольствием взял телефон:
– Слушаю тебя! Только учти: если ты собираешься молоть чепуху и отрывать меня от дела…
Она всхлипнула:
– Жора, Дима пропал!
Сначала до него не дошел смысл этой фразы:
– Что ты мелешь?
– Дима пропал, – повторила Людмила.
У него вспотели ладони:
– Этого не может быть! За ним же выехал Виктор!
В трубке послышались рыдания:
– Виктор уже у нас дома!
– Сейчас буду, – коротко бросил он. В эту минуту в кабинет вошла Виктория и по-хозяйски расположилась на диване:
– Куда сегодня отправимся, дорогой?
– Никуда.
Его тон заставил ее вздрогнуть:
– Что случилось?
– Я еду домой, – пояснил Георгий. – Димка не вернулся из школы.
Она выронила сумочку из натуральной кожи, которую он сам выбирал ей в итальянском магазине:
– Как не вернулся? Разве Виктор сегодня не забирал его?
– Кто-то перехватил моего сына раньше, – каждое слово давалось Георгию с усилием. Обычный оптимизм уступил место паническому страху. – Вика, я чувствую, мой ребенок в опасности.
Ее нарумяненные щеки побледнели:
– Ну, если ты так считаешь. Конечно, поезжай домой. Только, пожалуйста, – она встала и положила ему руку на плечо, – обещай информировать меня.
– Обещаю! – Мужчина направился к двери.
– И еще, – Виктория остановила его. – Обещай не пренебрегать мною, если что. Я окажу тебе любую помощь, ведь я обожаю твоего Димку.
Он прижал ее к себе:
– Спасибо, любимая. Обещаю. Справишься пока без меня?
– Разумеется.
Он кивнул и выбежал в зной майского дня. Вика немного посидела на диване и прошла в свой кабинет.
* * *
Дома Георгий застал заплаканную Людмилу и растерянного Виктора. Супруга лежала на диване, поминутно прикладывая платок к красным глазам, а шофер суетился возле нее, как наседка возле цыпленка, держа наготове стакан с водой. Когда он увидел шефа, его веки чуть дрогнули:
– Ничего не слышно о Диме?
Георгий развел руками:
– Как получилось, что вы с ним разминулись?
– Не знаю, – устало ответил мужчина и запустил пятерню в жидкие светлые волосы. – Я прибыл вовремя. К двум часам. Во дворе Димы не было, и я направился к охраннику. Тот очень удивился мне и сказал: мол, Диму уже забрали. – Водитель сжал кулаки. – Понимаете, Георгий Алексеевич, кто-то подъехал на пару минут раньше на такой же машине. К несчастью, Димин класс отпустили с последнего урока на пять минут раньше. Вот и получилось, что… – Виктор вздохнул и замолчал.
– Номера машины, конечно, охранник не запомнил, – проговорил Карпов. Виктор замотал головой:
– Даже не посмотрел. Ведь он был уверен, что это я… Впрочем, он что-то говорил о забрызганных грязью…
– Понятно. – Георгий стиснул зубы и закружил по комнате. Людмила тихо стонала. – Никто не звонил? – обратился он к жене.
– Нет, – ответила женщина.
– Хорошо. Значит, все впереди.
– Почему ты думаешь, что они позвонят? – поинтересовалась Людмила.
– А ты разве сомневаешься, что нашего ребенка похитили с целью выкупа? – Она раздражала его больше обычного. Ну и мать, даже в такой экстремальной обстановке не может принять правильного решения. Курица она и есть курица. То ли дело – Виктория. – Поэтому с нами обязательно свяжутся.
– Я хотела, – нерешительно вставила она, – обратиться в полицию.
