Лена подошла к раковинам и огляделась по сторонам. Я прикрыла дверцу. Не хватает еще, чтобы она увидела, что я за ней подглядываю. И вообще, подглядывать в туалете — это, по-моему, верх неприличия. И тут я услышала чьи-то торопливые шаги, а затем низкий прокуренный женский голос:
— Здравствуй, Лена. Принесла деньги?
— Конечно. Вот держи, «зайчик».
Послышался шелест купюр. Очевидно, неведомый мне «зайчик» пересчитывала деньги.
— Все в порядке. Вот твой товар, — удовлетворенно произнес тот же прокуренный голос.
Тут я не удержалась и снова чуть приоткрыла дверцу. И увидела, как вульгарная особа в короткой джинсовой юбке и вязаном свитере передала Лене небольшой пакетик. Только этого не хватало! Выходит, секретарь Вадима Стрекавина — наркоманка? Не может такого быть! Ее бы немедленно выгнали из этой компании. Там не любят подобных проблем. Лена схватила пакетик и спрятала его в свою сумочку. Сумочку я оценила: не самая дорогая, но вполне шикарная для молодой девушки. Лена кивнула «зайчику» и вышла из туалетной комнаты. Незнакомая мне особа вошла в ее кабинку. Я снова закрыла дверцу и наконец вспомнила, зачем вообще пришла в туалет. Выходит, Лена наркоманка? А коли так, то за деньги она могла подставить своего начальника. Господи, какая глупость! Во-первых, зачем ей его подставлять? Нельзя резать курицу, несущую золотые яйца. Но если Лена наркоманка и Вадим Евгеньевич ее терпел, значит, она его устраивала, хотя с таким пороком вообще-то трудно кого-либо устроить. Или он ничего об этом не знал? А потом случайно узнал, и поэтому его убили? Нет, Пинкертон из меня плохой. Нужно вернуться в зал и узнать все от самой Лены.
Я вымыла руки и увидела в зеркале, как «зайчик» появилась из своей кабинки. Женщина была намалевана как клоун, да еще с татуировкой на руке. Смотреть невозможно. Нет, точно, я становлюсь старой дурой, если меня начинают раздражать такие вещи. «Зайчик» подошла ко мне и тоже стала мыть руки. Я внимательно посмотрела на нее. На вид ей было не больше двадцати, у меня могла быть такая дочь.
— Чего смотришь? — разозлилась эта молодая хамка с явным вызовом. — Не нравлюсь?
— Нравишься. — Я вдруг подумала, что можно попытаться что-нибудь узнать и от этой девицы. — Ты «зайчик»?
— Чего тебе надо? — Благовоспитанной эту девицу назвать было трудно. — Чего прикалываешься?
— У тебя товар есть? — Я решила, что можно сыграть, но, похоже, сглупила. Не зная их языка, привычек, паролей, нельзя пытаться вот так выходить на знакомство.
— Какой товар, тетя? — Она заметно занервничала. — Ты, видимо, не в себе? Кто тебе сказал про товар? Хочешь на испуг меня взять?
Девица начала заводиться. Такая идиотка могла устроить истерику прямо в туалете. Наверное, сама она тоже наркоманка.
— Извини, — поторопилась я пойти на попятную, — обозналась.
— Нет, ты подожди. — Она схватила меня за плечо. — Кто тебе про товар сказал? Подставить меня хочешь?
— Ни в коем случае. — Я сбросила ее поганую руку со своего плеча и быстро вышла из туалетной комнаты.
За нашим столом сидела Лена. Я протиснулась через танцующих. Валерия пересела на мою сторону, а Николай оказался рядом с Леной. По-моему, Валерия сделала так нарочно, чтобы я не сидела около этой девицы. Я устроилась рядом с Лерой и коротко поздоровалась.
— Это Ксения Моржикова, — пояснил Николай, — адвокат Марии Антоновны.
— Очень приятно, — кивнула мне Лена. Она действительно оказалась красивой, с правильными чертами лица. Лена смотрела на меня, ожидая вопросов, и, естественно, не знала, что я видела ее в туалетной комнате.
— Вы давно работаете с Вадимом Евгеньевичем? — поторопилась я спросить.
— Четыре года, — ответила Лена, — даже уже пятый.
— Как вы считаете, вы его хорошо знаете?
— Да, — уверенно отозвалась она. — За такое время можно хорошо узнать человека.
— Вы владеете иностранными языками?
— Английский и украинский, — кивнула девушка.
— Украинский тоже иностранный? — не удержалась я от иронии.
— Конечно, — снова кивнула Лена. — У них свое государство, а у нас — свое.
А ведь формально она права. Но это так глупо, считать украинский язык иностранным!
— Вы не замечали, Лена, у вашего шефа не было неприятностей в последнее время?
— Нет, — спокойно возразила она. — Меня и следователь об этом спрашивал. Шла нормальная работа, все было как всегда. Вадим Евгеньевич прилетел из Швейцарии и никому не позвонил. Когда ему нужно, он обычно звонит либо мне, либо Эсмире, и мы приезжаем на работу. Но на этот раз он приехал, сам открыл приемную и кабинет. Говорят, что был в офисе недолго. Минут пятнадцать-двадцать. А потом уехал. И с тех пор его никто не видел.
— В какой ресторан он поехал?
— Здесь недалеко, на Покровке, в «Ходжа Насреддин». Он любил туда ездить. У него мама из Средней Азии, вот он и любил их блюда всякие — шашлык, плов, разные сладости.
— А вы откуда знаете?
— Была там несколько раз, — пояснила удивленная Лена. — Когда мы принимаем гостей, то сотрудники обязательно ходят. Особенно когда много гостей. И сотрудники, и сотрудницы.
— Эсмира тоже ходит?
— Редко, — чуть задумавшись, сообщила Лена. — Она замужняя женщина, и у нее маленький ребенок, поэтому Вадим Евгеньевич ее по вечерам не вызывает. Но когда нужно было, ходила и она.
— Кроме вас другие женщины тоже ходят в ресторан?
— Конечно. — Лена перевела взгляд с меня на Леру и обратно. — Только вы не подумайте ничего плохого. Это чисто деловые ужины. Когда приезжают разные делегации. И Берта Иосифовна всегда бывает на этих встречах. Я следователю все рассказала. — Ей явно надоело сидеть с нами и отвечать на мои глупые вопросы. Тем более что ее обо всем уже расспросили сотрудники милиции и прокуратуры. И зачем я согласилась на такую глупую роль? Но с другой стороны…
— Значит, ничего необычного в последние дни вы не замечали? — повторила я вопрос.
— Нет, — лениво протянула она. — Конечно, не замечала. Если бы заметила, все вам рассказала бы. Я так и Артуру говорила, когда он к нам приезжал. Тоже расспрашивал. И Марии Антоновне сказала, что все было нормально.
Нам принесли бутылку шампанского и фрукты. Шампанское оказалось не очень хорошим. Шипучее и несладкое. Долька апельсина гораздо вкуснее. Чуть пригубив этот напиток, я поставила бокал на стол.
— Лена, расскажи про сорванный заказ на постройку котлована, — предложил Николай. Он свой бокал выпил до дна. — Они ведь приезжали к нам в офис, скандал устроили.
— Такое часто бывает, — парировала она. — У строителей разные накладки случаются. Чего рассказывать. Это обычное дело…
— Какой котлован?
— Для какой-то станции или подстанции. Приехали заказчики, ругались, грозились в суд подать. А мы не виноваты, нас субподрядчики подвели, хотя деньги мы им давно перечислили.
— Вот так всегда, — снова вмешался Николай, но мне уже надоели его «вставки».
— Извините меня, Николай Антонович, — обратилась я к нему. — Мне хотелось бы поговорить с Леной наедине. Не могли бы с Валерией нас оставить? На несколько минут.
— Конечно. — Он поднялся и пошел в сторону бара. Валерия, толкнув меня в бок, поднялась следом. Когда они отошли, Лена достала жвачку, аккуратно сложив пластинку пополам, отправила ее в рот и выжидающе посмотрела на меня.
— Лена, можно поговорить с тобой откровенно? — спросила я, хотя уже понимала, что ее трудно прошибить таким вопросом.
Она кивнула, продолжая жевать.
— У вас были близкие отношения с Вадимом Евгеньевичем?
На ее лице не отразилось никакой реакции. Она работала секретарем уже много лет, чтобы смущаться.
— Вы адвокат Марии Антоновны, — напомнила мне рассудительная Лена. — Ну зачем вам знать такие подробности? Нет, мы с ним никогда не встречались. Если вас это интересует. Ничего такого не было.
— А что было?
— Вы думаете, это я организовала его убийство или похищение?
— Ничего я не думаю. Но вы не ответили на мой вопрос.
— И не буду на него отвечать. Если вы передадите мои ответы его жене, а он завтра прилетит откуда-нибудь из Парижа, меня сразу уволят. А я не хочу терять мое место.
— Если его не найдут, вы потеряете работу с гораздо большей вероятностью.
— Может быть, — согласилась девушка, — но зачем я буду говорить адвокату его жены разные гадости? Даже если его похитили или убили. Вы думаете, это поможет?
— Какие гадости? — Во мне сидел настоящий следователь, я постаралась поймать Лену на слове. — Значит, что-то было?
— Может, было, а может, и нет. Поговорите с Артуром и с его водителями. Я ничего больше не знаю.
— Я даю вам слово, что ничего не скажу его жене. Вы с ним встречались или нет?
— Не встречалась, — упрямо повторила она.
